Объект закрытого доступа - Фридрих Незнанский

— Ищут, говоришь? — с угрюмой иронией спросил он. — А что случилось? Почему ищут?

Горбоносый Али оторвал наконец взгляд от чашки и посмотрел на Гатиева черными дырами стекол.

— Боюсь, сболтнул лишнего по пьяной лавочке. Устал я тогда сильно, выпил, сморило меня.

— Вот как, — неопределенно произнес Гатиев. — Человеку сболтнул?

— Ну не стенке же, — усмехнулся горбоносый Али.

Глаза Гатиева подернулись льдом, стали острыми и холодными.

— Тогда почему этот человек еще дышит? — тихо спросил он.

Али ответил спокойно:

— Потому что вовремя я с ним не разобрался, а потом уже поздно было.

— Не разобрался… — повторил Гатиев. Потом помолчал, шаря глазами по залу, снова глянул на Али и недобро прищурился:

— Ты знаешь, что твоя физиономия сейчас у каждого московского мента? Я сам читал в сводке твои приметы. Про твой горбатый нос нынче каждый гаишник знает. Ты наделал ошибок, Али, и эти ошибки могут дорого нам стоить.

Али ответил не сразу.

— Зачем так много слов, Руслан? — медленно и четко произнес он. — Я сам тебе сказал: отсидеться мне надо. Время пройдет, шум утихнет. Хорошо все будет.

— Хорошо, говоришь?

Али кивнул:

— Да. Я много работы для тебя сделал, Руслан. Опасной работы. Ты мне должен.

— А разве я тебе не заплатил? Разве ты бесплатно на меня работал?

Али снова покачал головой:

— Ты знаешь, что я не про деньги говорю, Руслан. Я сделал хорошую работу. И я… нужен тебе.

— Что ж, руками ты работаешь неплохо, — согласился Гатиев. — А вот с мозгами у тебя большие проблемы. Какого хрена ты назначил встречу на вокзале? Здесь же ментов больше, чем окон в стенах.

— Здесь много народу, — объяснил Али. — А с местными ментами легко договориться. Это хорошее место для встречи. Смотри, мы с тобой сидим, разговариваем, и никто не обращает на нас внимания.

Гатиев усмехнулся и промолчал. Тогда Али заговорил снова, и на этот раз в его словах слышалась тревога:

— Руслан, мне нужно надежное место, где бы я мог переждать опасность. За мной следили, и я ушел. Но я устал.

— Понимаю, Али, понимаю. Но почему ты пришел за этим ко мне? У тебя ведь в Москве много друзей, ты сам мне об этом говорил. Отсидись у них.

— Нет, Руслан. К старым друзьям идти опасно, менты наверняка меня там ждут.

— Да, ты прав, — согласился Гатиев. — Но ты сам виноват, Али. Зачем ты называешь свое настоящее имя всем, с кем встречаешься? Почему не назваться Рустамом или Тимуром?

— Или Русланом, — усмехнулся Али, затем покачал головой и сказал: — Нет. Для Аллаха я Али Алиев. Никем другим я быть не хочу.

— Это что, принцип?

— Называй как хочешь. Ты же знаешь, Руслан, что если меня возьмут, погорю не только я. Мы все пойдем на дно, Руслан. Как «Титаник». — По всей вероятности, сравнение с «Титаником» показалось Али очень забавным, и он улыбнулся узкими темными губами.

Однако Руслана Гатиева это сравнение не позабавило. Он сурово сдвинул черные брови, отчего небольшие, глубоко посаженные глаза его стали совсем не видны.

— Ну, так что ты скажешь? — поторопил его с ответом Али. — Есть у тебя надежное место или нет?

Гатиев вздохнул. Брови его вернулись в исходное положение, глаза смотрели доброжелательно и приветливо. Гатиев улыбнулся и сказал:

— Не волнуйся ни о чем, Али. Я все устрою. Отсидишься на даче у моего друга.

Али заметно воспрял духом.

— Это далеко? — живо поинтересовался он.

Гатиев покачал головой:

— Не очень. Дача хорошая, там все есть. Как только закончим операцию, я помогу тебе переправиться через границу. Устраивает тебя такой вариант?

— Конечно, — кивнул Али. — Почему нет? Я знал, что ты поможешь, Руслан. Потому что мы с тобой — два узелка на одной веревке. Ухватят меня — тебе тоже беды не избежать.

— Хватит тебе каркать, — поморщился Руслан. — Сказал же, все устрою. Поедешь на дачу прямо отсюда. Устроишься там, а пока ты будешь там сидеть, решу все твои проблемы. Согласен?

— Согласен, — кивнул Али. — Только не мои, а наши проблемы.

— Ну да, наши, — не стал спорить Гатиев. — Сейчас позвоню своему человеку, чтоб он подъехал сюда.

Гатиев достал из кармана телефон.

В НИИ биологии, куда Александр Борисович привез клетчатую кепку, найденную в лесу под Малоярославцем, и вязаную шапочку, изъятую из квартиры Валентина Смирнова, его встретил молодой человек весьма забавной наружности. У молодого человека была длинная тощая шея, всклокоченные волосы и очки с такими толстыми стеклами, что глаза его казались огромными, как у стрекозы. Едва Турецкий пересек порог лаборатории, как молодой человек бросился ему навстречу, вытянув вперед длинную тощую ладонь для рукопожатия, и улыбаясь так, словно встречал своего лучшего друга.

Подбежав к Турецкому, молодой человек схватил его за руку и стал ее трясти с такой яростью, словно хотел оторвать, приговаривая при этом:

— Вы Турецкий? Александр Борисович? Рад! Весьма! Зорик Грингольц! Давно вас жду!

Покончив наконец с приветствиями, молодой человек, не выпуская руку Александра Борисовича из своей длиннопалой клешни, потащил его к столу, уставленному колбами, микроскопами и еще какими-то странными и непонятными механизмами.

Остановившись перед столом, он с торжествующим видом воскликнул:

— Вот, Александр Борисович! Взгляните! Это оборудование я привез из Англии! Хотите потрогать? Смелее! Оно крепче, чем кажется на вид!

— Я, собственно…

— Не бойтесь! Вот, смотрите!

Зорик Грингольц схватил со стола прибор и принялся подкидывать его на руке:

— Вот, видите! Абсолютная безопасность при максимуме прочности! А какая эффективность! Увидите отчеты, глазам не поверите! Ей-богу! Вот, возьмите!

Турецкий из вежливости взял в руки прибор, подержал его, поставил обратно на стол и задумчиво произнес:

— Значит, это с вами я говорил по телефону?

— Ну да!

— И вы занимаетесь экспертизой волос?

— Именно! — кивнул молодой человек. — Кстати, где они? Где ваши волосы?

— Ну, во-первых, не мои, — усмехнулся Турецкий. — А во-вторых… — Он достал из сумки пакет с клетчатой кепкой и вязаной шапочкой. Протянул его Грингольцу. — Только, пожалуйста, осторожней. Это очень ценные вещественные доказательства.

— Можете не волноваться. — Зорик Грингольц взял пакет, заглянул в него и кивнул: — Ясно. Сделаем.