Фееричная Франция - Наталия Басовская

Неизвестный автор. Генрих, король Наварры. ок. 1575. Национальный музей замка По, По

С детства она была предана также католической вере. Живя в то смутное время, когда во Францию проник протестантизм, она нисколько не поддалась этим веяниям. В отличие от своего супруга, она всегда твердо стояла на позициях официальной католической церкви.

Вообще Маргарита демонстрировала не вполне типичную для женщины ее времени самостоятельность. Ходило много слухов вокруг ее рано развившейся чувственности. Поговаривали даже о ее подозрительных отношениях с братьями. Правда это или нет, неизвестно, но к любовным приключениям она явно была склонна. Когда Генрих Наваррский давал согласие на брак с Маргаритой, он остроумно заметил: поскольку все важные придворные должности – первого министра, первого финансиста и даже главного шута – уже заняты, остается только пост главного рогоносца. В эпоху Возрождения нравы при дворе были относительно свободными. Супружеской верности большого значения не придавали. Таков дух Ренессанса, с его культом материальной, физической стороны жизни.

Как и все европейские принцессы, Маргарита с детства представляла собой династический товар. Заниматься поиском варианта замужества, выгодного для государства и престола, начинали очень рано. По легенде, когда и Маргарите, и ее будущему мужу Генриху было по четыре года, мальчика привезли в Париж из Наварры – крошечного государства на границе Испании и Франции. Король Наварры Антуан Бурбон был чем-то вроде бедного родственника при французском дворе. Бывший тогда королем рыцарственный Генрих II спросил у четырехлетнего тезки: «Ты хотел бы, чтобы я был твоим отцом?» Мальчик ответил, что у него уже есть отец. Тогда король поинтересовался: «А зятем моим ты быть хочешь?» И ребенок сказал: «Да». Получилась некая преамбула к будущему династическому браку.

Но сначала Маргариту попробовали продать дороже. Екатерина Медичи умела торговаться. Она была не очень умна, и ей казалось, что все раздирающие страну конфликты можно погасить, если устроить удачные браки своих детей с соседними принцами и принцессами. От будущих родственников она ждала помощи во внутренних делах. Однажды она даже написала испанскому королю: «Думайте о браках детей – и войны не будет».

Маргариту планировали предложить дону Карлосу, сыну Филиппа II Испанского от первого брака. Но отправили в Испанию ее старшую сестру Елизавету. Филипп не отдал ее сыну – забрал себе, а дон Карлос от горя сошел с ума и рано умер.

Эдуард Деба-Понсан. Утро у ворот Лувра. 1880. Коллекция Музея Роже-Кийо, Клермон-Ферран

Вторым предполагаемым женихом был португальский король Себастьян I. Породниться с португальским двором было выгодно, чтобы получить союзника, граничащего с главным соперником – Испанией. Но Себастьян был под огромным влиянием иезуитов. Они внушили ему, что женитьба отвлекает от борьбы за христианскую веру, и направили все его силы на борьбу с неверными. Он воевал в Марокко и погиб, когда Маргарите было пятнадцать лет.

Еще один проект – Рудольф Габсбург, сын императора Максимилиана II. Союз должен был поддержать Филипп II – испанский представитель династии Габсбургов. Екатерина Медичи совершила ради этого большое путешествие. Она приехала на испанскую границу, в город Байонна, где с ней обещал встретиться Филипп. Но вместо себя он прислал герцога Альбу и свою жену Елизавету. Они заняли непримиримую позицию: никакого разговора о браке Рудольфа Габсбурга с домом Валуа! Известно, что Екатерина Медичи сказала Елизавете: «Какой же испанкой вы стали, дочь моя!»

В конце концов в 1572 г. в поисках жениха для девятнадцатилетней Маргариты вернулись к не самому блестящему варианту – Генриху Наваррскому. К этому времени младшая дочь французского короля была уже известна тягой к любовным приключениям. У нее случился бурный роман с герцогом Генрихом де Гизом – главой одной из противоборствующих придворных партий. Де Гиз, крупный политический лидер, яркий и умный человек, возглавлял Католическую лигу. До конца своей жизни – а он был убит в 1588 году – он сохранял какие-то чувства к Маргарите. Она к нему, видимо, тоже.

Екатерина Медичи вновь задумалась о кандидатуре Генриха Бурбона, когда после смерти отца он стал королем Наварры: все-таки брак с королевской особой – это неплохо. Генрих Наваррский был в то время лидером протестантов – гугенотов. Екатерине казалось, что его брак с Маргаритой способен примирить враждующие стороны и остановить религиозные войны.

Во время бракосочетания 18 августа 1572 г. Маргарита стояла пред алтарем одна: жених не мог войти в католический Собор Парижской Богоматери. Место жениха занимал брат невесты Генрих Анжуйский, будущий Генрих III. Странное начало семейной жизни!

Официально было объявлено, что есть разрешение папы на этот беспрецедентный брак гугенота и католички. Это был обман, столь типичный для большой политики.

Спустя годы Маргарита писала («Мемуары Маргариты де Валуа» изданы на русском языке): «Наша свадьба совершалась с таким триумфом и великолепием, как никакая другая. Король Наварры и его свита были в богатых и красивых одеяниях, а я – по-королевски в бриллиантовой короне и горностаевой пелерине. Трен моего голубого платья несли три принцессы». Она помнила это через двадцать лет!

Свадьба Маргариты и Генриха вошла в историю как «кровавая». Через несколько дней после венчания – 23–24 августа 1572 г. – случилась Варфоломеевская ночь. Это было спровоцированное массовое убийство гугенотов католиками. В покоях Маргариты и Генриха собрались человек сорок дворян. Говорили о совершившемся накануне покушении на лидера гугенотов адмирала Гаспара Колиньи. Этот немолодой человек, заслуженный воин, сумел произвести большое впечатление на Карла IX, и тот собирался идти вместе с ним в поход в Нидерланды. Мать Карла, Екатерина Медичи, страшно ревновала. Возможно, ее рука направляла незадачливого убийцу, который смог только ранить адмирала Колиньи в руку. Соратники Генриха Наваррского всю ночь бурно обсуждали, как они наутро пойдут к королю за справедливостью.

Часа в три утра Генрих сообщил Маргарите, что идет играть в мяч. По дороге его и принца Конде вызвал к себе король Карл IX. Этим он спас Генриха, чьи товарищи, оставшиеся у дверей покоев короля, вскоре были убиты.

Маргарита уснула, но ее разбудили стук в дверь и крики: «Наварра! Наварра!» Служанка решила, что это вернулся супруг ее госпожи, и открыла дверь. Ворвались потенциальные убийцы – офицеры-католики. Первым вперед шагнул некий окровавленный дворянин. Он падал, и Маргарита его подхватила. Остальным показалось, что он в ее объятиях. Офицер, который возглавлял эту команду, сказал: «Господа, это неделикатно». Хмыкнули и ушли. Так Маргарита спасла жизнь раненому дворянину. Дюма предложил свою версию: в его романе в покоях королевы Марго оказался молодой гугенот граф де Ла Моль, с которым у нее вспыхнул страстный роман. Реальный де Ла Моль действительно был любовником Маргариты Валуа и его казнили за участие в заговоре, но герой Дюма мало похож на свой исторический прототип.