Измена. Бес в ребро - Лана Полякова

— Наташка хотела ко мне подойти после школы. У нас во дворе. Уже практически дошла до меня. Оставалось метра три. Когда она увидела Колю за моей спиной, побледнела и резко развернувшись очень быстро ушла. Я Колю спрашивала, а он улыбается и молчит! Мама! Как можно быть таким вредным? — возмутилась Олюшка.

— Совсем молчит? — улыбнулась я.

— Говорит, что всё нормально и я могу не беспокоиться. — набусившись пробухтела моя девочка.

— Значит, не беспокойся. Пусть мужчина проявит себя. Дай ему такую возможность — ответила я ей.

— Папа приезжал. Три раза. Думаю, он хочет обсудить с тобой, до чего он договорился с нашим адвокатом. — рассказала Ира.

— А до чего он договорился? — спросила я.

Ой. Не хочу я сейчас говорить об этом в подробностях, поняла я, когда увидела, как Ира набрала воздуха, чтобы мне всё рассказать.

— Ир, в общих чертах, хорошо? Так не хочется сейчас думать о делах, — жалобно попросила я.

— Мам, ты прямо на взлёте меня сбила. Отец хочет отдать нам всё, с условием отсрочки развода. — сказала Ира.

— Мам, ты уже всё решила, так ведь? — тихо спросила Оля.

— Да. Я не смогу жить с Сергеем дальше без того, чтобы ежеминутно не ломать себя. Я не понимаю, зачем мне это делать. — ответила, понимая, что так и есть.

Я всё уже решила.

— Мам, ещё с тем мужчиной, что в клубе тебе вывихнул плечо, у нас тоже будет досудебное решение. Он соглашается на выплату компенсации и морального вреда. Решай. Суд мы тоже выиграем. — проговорила Ира.

Если моя старшая дочь чем-то увлеклась, то проще выслушать, чем отвлечь.

Я слушала девочек и видела, как они повзрослели за это время. Немногим больше месяца прошло, а будто годы жизни. По всем нам прошлись изменения.

Измены.

— Папа приходил и к нам сюда, пока тебя не было. Просил прощения. Звал на выходные в дом. На шашлыки. — тихо сказала Оля.

— Будто, если было бы желание, мы бы не нашли компании для вылазки на природу. — хмыкнула Ира.

— Я не могу и не хочу вам запрещать общаться с отцом. Только ваш выбор. Он же после развода со мной не перестанет быть вашим отцом. И если вы хотите, то можете съездить к нему. Оль, слышишь меня? Если хочешь, поезжай к папе. Только бы тебе было хорошо. Я не поеду. Зачем мучить человека лишний раз призрачными надеждами. Я так не умею и не буду. Всё. Значит, всё. — глядя в Олюшкины глаза, проговорила я.

— Коля напросится со мной. — вздохнула она.

— Мне поговорить с ним? — напряглась я.

— Я сама. — твёрдо ответила Ольга.

— Я тоже поеду с тобой — внезапно сказала Ира.

Вот и славно. Девочки взрослые. Разберутся сами, как им выстраивать отношения с отцом в новых обстоятельствах. Я не буду вмешиваться. Постараюсь.

Мама, предсказуемо, обиделась на меня и говорила по телефону очень сухо. Ну и ладно. Оттает со временем. Возможно, Сергей, от бессилия что-либо вернуть, поддерживает с мамой отношения. Но это уже точно не моё дело.

Всё вроде бы было дома нормально. Вроде и не случилось ничего, пока меня не было. Но что-то неуловимое, всё-таки поменялось. Может быть, моё отношение ко всему.

Я будто переросла свой собственный дом. Мне было в нём тесновато.

Девочек пора начинать отпускать от себя. Они если не начнут жить своим умом, то придётся жить чужим.

Самое интересное началось вечером перед сном. Я лежала в кровати, устроив себе гнездо из одеял и подушек и ужасно, безумно скучала.

Как можно привыкнуть к человеку за три дня?

Саша позвонил перед сном. Пожелать спокойной ночи.

Коротко сказал — скучаю.

Потом ещё около часа рассказывал о Тимофее. О том, как кот ругался и ходил по квартире. Саша подозревает, что он искал меня. И коту тоже меня не хватает. О том, что забыл закрыть окно, когда уезжал и московский дождь хорошенько залил комнату. Рассказывал о всяких мелочах.

И мне становилось от его голоса тепло.

Утром я собиралась пробежаться по магазинам, чтобы освободить вторую половину дня на посещение больницы. Поэтому позавтракав на скорую руку, я в джинсах и ветровке, не дожидаясь лифта, полетела, перепрыгивая через ступеньки, на улицу.

Ветер бросился мне в лицо, как только я шагнула за входную дверь. Запутался в волосах, пахнул свежестью и землёй и улетел дальше. Я засмеялась, улыбнулась вымытому городу.

И увидела Сергея. Он стоял, прислонившись к капоту машины, и со звериной тоской смотрел на меня.

Пффф...

Не понимаю. Зачем резать хвост частями.

— Привет! Ты что-то хотел? — сказала я, подходя к нему ближе.

— Привет. — проговорил Сергей и замолчал.

Он тяжело вздохнул, ещё раз взглянул на меня,

— Ты торопишься? Давай поговорим? — попросил он меня.

— Давай, но я не понимаю о чём. — сказала я, пожав плечами.

Мы медленно шли в сторону магазина.

— Я люблю тебя. — тихо и обречённо со вздохом сказал мой почти бывший муж.

Да ты что? Точно меня? Злость поднималась из глубины живота, грозя снести преграду цивилизованности.

— Нет любви между нами. Если бы ты любил, ты бы не стал делать мне так больно. И точно бы не прибежал орать и нападать на меня в ту ночь. Кончилась твоя любовь. Прими это. — резко ответила я ему.

Хватит. Что за глупость. Любит он. Ага.

— У меня пять станций технического обслуживания и дом. Я хотел переписать всё на тебя и девочек. Мне не нужно ничего без тебя. — вздохнув, сказал Сергей.

Это что? Я все отдам, только вернись? Как можно не понимать, что это бессмысленно и вызывает у меня только сопротивление?

— Мне не нужен дом твоих родителей. Я не умираю в нищете, чтобы отбирать у тебя последнее. Тем более что ты получил этот дом по наследству. — ответила я, остановившись и развернувшись к нему.

Чтобы он лучше слышал. И чтобы видеть его реакцию.

Я смотрела в когда то любимые глаза и боролась с желанием топать ногами от злости и раздражения.

— Ты вкладывалась в строительство этого дома — сказал он, глядя на меня взглядом брошенной собаки.

— И ты вкладывался в ремонт моей квартиры. — ответила я и зашагала дальше.

— Предприятия с Александром в долях. Можно просто мою долю поделить с тобой. — внёс адекватное предложение Сергей.

— И ещё. Сереж постарайся свести общение с моей мамой на нет. Она пожилой человек и ей лишние волнения ни к чему — попросила я его.

— Она сама мне звонит. — правдоподобно удивился он.