Выбор зверя - Александра Мауль

ты имеешь дело, определённо, нет, — отзывается Константин.

— Ага, — соглашается Виктор, по-прежнему глядя на меня в упор, — им свойственно испытывать презрение и ярость. Есть ещё неконтролируемая жажда власти, — добавляет он. — Твой отец, кстати, из таких. Ну, из тех, кто жаждет власти. Чем больше, тем лучше, — вздыхает он — Надеюсь, Мередит, ты хорошо подумала и точно знаешь, на что идёшь. В моих силах помочь вам, но не в моих силах контролировать реакции и действия твоего отца и Актавиуса.

Лифт открывается со звоном, и я ничего не успеваю ответить.

Дверь в квартиру открывается и нас приветствует счастливый Крэйвен. Прищуривается и опускает взгляд на наши сцепленные с Константином руки.

— Добро пожаловать, — театрально приглашает войти и получает удар в плечо от Константина.

— Кстати, Мередит, — обращается ко мне, когда мы проходим в гостиную — Я жду от тебя спасибо.

Вопросительно смотрю на него, а он посмеивается.

— Ну разве не ты просила меня избавить от общения с Константином. Я тебя не послушал. А теперь я не только вижу, но и чувствую, — делает глубокий вдох, — что общение с ним тебе очень даже нравится.

— Заткнись, — рявкает Константин — И оставь её в покое.

Когда проходим в комнату, я чувствую сожаление, что не нахожу здесь Солен. Вокруг только Сэмюель, Джойс и Каспиан. Последний снова не в духе. Осматривает нас с прищуром.

Воздух в комнате становится тяжёлым, я чувствую себя не комфортно, когда они какое-то время разглядывают нас.

— Мы уже говорили, что будем поддерживать тебя, — Сэмюель подаётся вперёд и кладёт руки на колени — Нам к трудностям не привыкать. Я лишь хочу, чтобы Мередит была готова ко всему. — смотрит на меня. — Актавиус будет провоцировать, а твой отец манипулировать, скорее всего. Ты должна быть готовой к тому, что он будет на тебя давить.

— Я буду вести с ним диалог. У меня есть способы давления на Волтерса. — говорит Виктор. Я в нём не сомневаюсь. Он мастер болтать, запугивать и поучать.

— А что делать с Диконом и Актавиусом?

— Ты видишь здесь Дикона? — вмешивается Каспиан — Я слышал, что у него есть подружка. А у Мередит даже укуса нет на плече, который бы показывал нам всем его намерения сделать её своей. Дикона здесь нет и явится он после ночи церемонии. Мы должны успеть разобраться во всём за оставшиеся несколько дней, чтобы они стали парой.

— Мы будем вас поддерживать, — говорит Сэмюель и смотрит на меня — Что бы ни случилось, вы не будете одни. Мы встанем за вашей спиной.

— Но будь готова к тому, что будет жёстко, — отзывается Виктор — Мирно тебя никто не отдаст, потому что ты не представляешь, что оба теряют, когда распадается ваш с Дикноном союз. Твой ликан будет сражаться, а ты делать всё, что он тебе говорит. Это нужно для того, чтобы мы одержали победу. Мы команда и поэтому действуем сообща. Если я скажу молчать и бежать, ты, Мередит так и должна делать, даже если твой зверь рвётся к Константину. Ты поняла? — сжимаюсь от его энергии, и мне становится ещё тревожнее. По телу бегут колючие мурашки, а тревога камнем падает в желудок.

— Сбавь обороты, — рычит Константин — Ты её пугаешь.

— А так и должно быть, — говорит Виктор и переводит взгляд на него — Нежничать с ней будешь ты. А я её предупреждаю. Мы не играем в игры, то, на что вы оба идёте, вызовет взрыв. Я вам гарантирую, что придётся пустить в ход и клыки и когти. Ты очень важна для своего отца Мередит. Но и для нас тоже — потому что тебя выбрал Константин, а ты его.

— И вы, очевидно, счастливы. — добавляет Каспиан и тяжело вздыхает. А затем роняет голову на руки.

Крэйвен открывает рот, чтобы что-то сказать, но Сэмюель бросает на него злой взгляд и качает головой.

Глава 37

Мне приходится оставить Мередит с Крэйвеном, и в квартиру я возвращаюсь один. Неприятное чувство сдавливает грудь. Я не почувствовал, чтобы Мередит напугали перспективы наших ближайших дней, но должно быть ей сейчас трудно, потому что придётся идти против семьи.

Она уже упоминала, что единственный, кто поддерживает её и примет выбор это Марлон.

Страх сковывает меня. Ледяными клешнями поднимается по позвоночнику, когда позволяю себе подумать о том, что не смогу дать то, чего она хочет.

Вздрагиваю, когда телефон оживает, и улыбаюсь, замечая на экране сообщение от Мередит. Прослушиваю, и по коже бегут мурашки. Она удивительная. Смелая, заботливая, нежная и такая … отзывчивая. Стоит подумать об этом, как мысли снова возвращают в тот момент, когда мы целовались в машине. Здесь до сих пор стоит её сладкий запах.

Растираю лоб пальцами, потому что теперь чувствую возбуждение. Всё лучше, чем терзать себя мыслями о будущем.

Захожу в квартиру и делаю глубокий вдох. Нет, мне не показалось. Ярость разгорается в груди и тягучей обжигающей волной растекается по телу, вытесняя возбуждение и приятное послевкусие от близости с Мередит.

Издаю рык, когда мне навстречу выходит Джена.

И где только достала ключи от моей квартиры?

Медленно и плавно подходит ко мне, осматривая снизу вверх прикусывает нижнюю губу. Склоняет голову набок, в её глазах жидкий огонь, дышит глубоко и часто, а из одежды на ней лишь комплект кружевного белья, где трусики практически ничего не скрывают, а лиф приподнимает её полную грудь, делая ещё более аппетитной.

Но только не для меня.

Медленно поворачивается, демонстрируя себя, а затем проводит рукой по обнажённой шее, вниз по груди и делает шаг мне навстречу.

Перехватываю её за запястья, когда она протягивает ко мне руки, и отталкиваю. Но она не обращает на это внимания и опускается передо мной на колени.

Проводит руками по животу, забирается под футболку, стонет, когда касается ладонями обнажённой кожи, опускается к члену. Несколько раз проводит рукой через штаны.

— Ммм, — стонет она, — Милый, ты твёрдый, — произносит и поднимает на меня глаза. Смотрит с таким желанием, что я бы мог захлебнуться.

— Не для тебя, — говорю я и протягиваю руку. Хватаю её и силой поднимаю.

Удивление Джены становится ощутимым.

— Ч-что происходит? Я собиралась сделать тебе приятное, — говорит она и растерянно хлопает глазами. Твою мать, она серьёзно думает, что я бы позволил?

— Одевайся и уходи, — говорю, и она скрещивает руки на груди.

— Раньше тебе нравилось на меня смотреть. И трогать, — добавляет она и делает шаг вперёд, но я отступаю. — Ты издеваешься