Птицы - Владимир Торин

было видно, что ей удалось сбросить с души тяжелый камень.

– Вам нужно обмануть их, – сказал Финч. – Всех тех, кто ждет от вас… ну, то, что ждет. Пойте о том, о чем хотите. Вы пробовали?

– Очень давно, Финч, – грустно протянула мадам Розентодд. – Еще когда только начинала. Меня встретили презрительным улюлюканьем, но, когда я затянула о красотке Бонни, не дождавшейся своего лихого штурмана, все были в восторге.

– Но сейчас все по-другому, так?

– О чем это ты?

– Ну, тогда вы еще не были… – Финч припомнил: – «Самим очарованием», «восхитительным цветком» и «гвоздем программы». Сейчас вы можете делать что захотите, и все будут вас любить.

– Но мне страшно. А если они снова начнут улюлюкать?

– Фанни, – сказала Арабелла тоном, каким обычно взрослые говорят с детьми. – Вам не стоит бояться. Вы прекрасны. И это они все в ваших сетях, а не наоборот. Так нарисовано на афише.

– Дедушка говорит, – добавил Финч, – что, когда человек надолго прекращает быть собой, его душа черствеет, и он умирает изнутри.

– Так и есть, – кивнула мадам Розентодд. – Я почти очерствела и умерла изнутри. Вы очень умные дети.

Она будто на мгновение забыла о собственных бедах и пристально поглядела на Финча и Арабеллу. Оба тут же опустили глаза и покраснели, не в силах выдержать немигающий взгляд этой восхитительной женщины.

– Вы очень милые, – сказала мадам Розентодд. – Спасибо вам за вашу доброту. Сейчас нечасто встретишь того, кто просто выслушает и попытается утешить. Жаль, что вы всего лишь дети. И жаль, что все несколько сложнее, чем просто взять и попробовать. Но вы своего добились, маленькие коварные интриганы! – Она звонко рассмеялась. – Мне уже не так грустно. Может, это я могу что-то для вас сделать?

– Нет, Фанни, спасибо… – начал было Финч, но Арабелла перебила его.

– Мой дядя, – сказала она и указала на дверь за спиной мадам Розентодд. – Он там, внутри. Мы не шли ни на какую ярмарку, а следили за ним, потому что на самом деле он не мой дядя. Он очень плохой человек. И мы хотели узнать, что он замышляет.

Мадам Розентодд вздохнула.

– Я тебе очень сочувствую, малышка, но детям и правда лучше не посещать такие места, как «Пересмешник». Там полным-полно плохих людей. А еще то, что показывают на сцене, порой бывает… гм… непонятным для детей. К тому же, – она наклонилась к Финчу и Арабелле и, приставив ладонь к губам, прошептала: – За дверью черного хода стоит Вингало, младший брат Боргало, который сторожит главный вход. Они очень злобные, и я не смогла бы вас провести, даже если бы захотела. Мне очень жаль…

Арабелла пригорюнилась, и мадам Розентодд ласково взяла ее за подбородок. Лукаво прищурилась и сказала:

– Знаешь что? Как выглядит этот твой дядя? Который не-дядя.

– Он носит черный костюм в тонкую белую полоску. А еще у него черные усики.

– Я погляжу, что он там делает, и напишу тебе в письме. Скажи мне номерной код твоего приемника пневмопочты.

– В Горри не проведена пневмопочта. Но вы можете написать мне обычное письмо! Я сама всегда забираю почту!

– Говори адрес, – сказала Фанни.

– Горри. Улица Трум. Дом номер семнадцать. Арабелла Джей из девятой квартиры.

– Горри. Трум. Семнадцать. Девять. Арабелла Джей. Сейчас запишу в гримуборной.

В дверь постучали. Глухо. Несколько раз.

Финч никогда не видел и не слышал, чтобы кто-то стучал не внутрь дома, а наружу. Но мадам Розентодд явно поняла знак.

– Да иду уже! Иду! – раздраженно воскликнула она и повернулась к детям: – Рада была с вами познакомиться. Финч. – Она протянула руку мальчику, и тот ее восторженно пожал. – Арабелла. – И девочка тоже пожала. – Дети, я должна вас предупредить. Не стоит ходить по таким местам. Здесь бродит всякий сброд, и вас могут обидеть. А я этого не хочу.

– Хорошо, Фанни! – сказали Финч и Арабелла хором.

– Ну ладно. – Женщина улыбнулась. Кажется, она поняла, что никакие советы и увещевания детскому любопытству не указ.

Мадам Фанни Розентодд, «гвоздь программы», кивнула им напоследок и исчезла за дверью.

Уже стемнело. Финч брел домой, утопая по щиколотку в снегу. Ноги мальчика гудели от долгих блужданий по закоулкам родного района, руки совершенно одеревенели от копания в кучах ржавых деталей и механизмов, сваленных на задворках мастерских. В животе от голода скрипело, скрежетало и урчало, словно Финч и сам был сделан из таких механизмов.

После возвращения в Горри они с Арабеллой разделились, и девочка сразу пошла домой – дожидаться письма от мадам Розентодд. Финч же отправился в буквальном смысле в неизвестность – на поиски того, без чего их план не мог состояться.

И все же трофей, который он сжимал в руке, а именно увесистый сверток, служил доказательством, что все было не зря.

На улице Трум, от самой улицы-трубы в одном ее конце и до «Дома-со-злой-собакой» у моста в Гротвей в другом конце, горели лишь несколько фонарей, да и те довольно далеко друг от друга. Они походили на висящие в воздухе брызги света, которые выхватывали из темноты небольшие отдельные фрагменты вечера.

В будочке на станции мистера Перри светились окна: старик, должно быть, сейчас готовил ужин. В некотором отдалении располагался «Фонарь констебля»; к нему вела дорожка из развешанных на проволоке фонариков. Зажигал их всегда мистер Перкинс, младший констебль, в то время как мистер Доддж, его старший коллега, считал это дело ниже своего достоинства, предпочитая сидеть в тепле и указывать помощнику, как правильно зажигать фонари, через рупор вещателя. Одинокий фонарь на кованой опоре висел и над входом дома № 17; в рыжих прямоугольниках окон колыхались темные силуэты жильцов…

Финч уже был неподалеку от своего дома, когда входная дверь открылась и из нее вышла женщина. Свет фонаря вырвал из темноты зеленое пальто с лисьей оторочкой и шляпку с загнутыми полями.

«Миссис Чаттни из шестой квартиры! – пронеслось в голове. – Интересно, куда это она направляется?!»

Ближе к вечеру в доме всегда начиналось все самое интересное: жильцы бродили по подъезду, громыхали дверьми, разъезжали на лифте, переругивались друг с другом и с миссис Поуп – можно было много чего унюхать и подслушать. То, что миссис Чаттни решила пропустить все это, показалось Финчу очень подозрительным…

Соседка поравнялась с ним. Уголки ее губ тронула едва заметная улыбка.

– Добрый вечер, миссис Чаттни, – поздоровался Финч.

– Добрый вечер, Финч, – кивнула соседка. – Как поживает дедушка?

Финч мог бы поклясться, что сказала она это как-то слишком уж многозначительно. Не просто «Как поживает дедушка? Как его здоровье и что он думает о последних новостях?», а «Как поживает дедушка? Хотя о чем это я, ведь мы оба прекрасно знаем, что он исчез, возможно, похищен, а возможно, и убит и больше никак и нигде не поживает».

Мрачные подозрения Финча подкрепило то, что она не стала дожидаться ответа, а просто прошла мимо.

Мальчик с трудом остановил себя, чтобы не броситься следом с расспросами. Да и что бы она ему ответила? Если миссис Чаттни в сговоре с Человеком в черном, он, Финч, только выдаст, что подозревает ее. Нет, нужно как следует все продумать и посоветоваться с Арабеллой. Может, вместе они найдут способ, как вывести соседку на чистую воду.

Финч направился к дому.

Он был уже на пороге и даже взялся за дверную ручку, когда та повернулась. В следующий миг дверь распахнулась, и на Финча налетела Арабелла в своей рыжей шапке, завязанной под подбородком.

– Финч! – радостно выдохнула девочка и махнула перед его носом конвертом. – Она написала! Фанни! Написала мне! Ты не поверишь, что в письме!

– А что ты здесь делаешь? – спросил Финч.

– Как «что»? – удивилась Арабелла. – Слежу за миссис Чаттни, конечно! Она вела себя очень странно. И я решила пойти за ней. Я подумала, что она…

– Идет на встречу с Человеком в черном? – закончил Финч.

Арабелла лихорадочно закивала, и мальчик испугался, что у нее сейчас отвалится голова.

– Куда она пошла? – спросила девочка.

– В конец улицы.

– Идем за ней?

– Конечно.

И они побрели следом за миссис Чаттни. Та, не оборачиваясь, шла по тротуару, спрятав руки в карманах пальто. Глядя на нее, Финч со все возрастающей тревогой думал о том, что не представляет, что делать, если она приведет их к Человеку в черном. А еще он очень устал, замерз и проголодался. Что касается Арабеллы, то ей все это, казалось, было лишь в радость. «Очередное приключение». Она, небось, уже поужинала и даже уроки сделала.

– Кстати, ты нашел? – спросила Арабелла, когда они остановились, наблюдая за тем, как миссис Чаттни перешла улицу и направилась к домам № 21, 22 и 23, стоявшим со стороны пустыря.

Финч продемонстрировал