Специальный корреспондент - Евгений Адгурович Капба

бы провозился с двигателем до морковкина заговенья в случае серьезных неполадок. И гемайны тут были мне не помощники.

Вот Винке добрался до середины реки, воды ему было по пояс. Он показал международный жест одобрения — большой палец вверх, мол, нормальное дно. Тут же грохнули первые выстрелы — пара молодых рептилий, которым не хватило добычи, двинулись в его сторону. Гемайн, не показывая страха, хладнокровно побрел в сторону противоположного берега — зигзагами, проверяя брод.

Гроот и Кувоорден перезарядили винтовки и водили стволами из стороны в сторону. Они интересно целились — не прищуривая один глаз, смотря обоими. Я только слыхал про такой способ — бинокулярный, но никогда не видал стрелков, которые владели бы им в совершенстве. А судя по окровавленным тушам рептилий, гемайны были в этом деле мастерами!

Винке наконец добрался до противоположного берега — «слегка замочив срам», как сказал бы один мой знакомый вахмистр. Молодой гемайн вынул изо рта нож, помахал нам рукой и крикнул:

— Дно хорошее! Можно ехать!

Как истинный сын своего народа он не потерял бдительности, и тут же принялся за рекогносцировку, взбежав на небольшой холм. И его тут же оттуда как ветром сдуло!

— Ом дие аармс!!! — заорал он во всю глотку, сбегая в воду и, подняв тучу брызг, устремляясь к нашему берегу. — Тиигер стаам! Каннибаале!

* * *

Это в переводе не нуждалось! Я дернул рычаг коробки передач, включая заднюю, и, лихо развернул машину, подняв целую тучу пыли. Грохотали выстрелы из винтовок, слышались какие-то дикие вопли, а потом громогласный крик Кувоордна:

— ПАТРОНЫ!!!

Остановив машину, я выкатился из кабины и побежал вокруг, стремясь попасть в кузов. Бенхауэр же, наоборот, вывалился наружу с сумкой, полной патронов, в одной руке и двумя винтовками в другой. Винтовки болтались на ремнях и приклады их лупили по земле.

— Пулемет, минеер! Пулемет!!! — крикнул на бегу он.

Мне пришлось откинуть задний борт, лязгнув задвижками. Я подкатил пулемет к самому краю, как только возможно — чтобы увеличить угол обстрела. Без подающего могло заклинить патрон, но я постарался примостить ящик с лентой как можно более удобно.

Руки делали всё сами собой — как будто и не было этих трех лет. Клацнул приемник, поглощая ленту, затвор ушел назад, повинуясь движению кисти, и вернулся на место. Я глянул сквозь прорезь в бронещитке и на секунду помедлил: уж больно интересные дела творились на броду.

Гемайны стояли над невысоким обрывом шеренгой на расстоянии примерно метра один от другого, в полный рост — не скрываясь. Кувоорден, Гроот, успевший занять свое место Бенхауэр и Винке — полуголый, но в шляпе и с винтовкой. Они вели непрерывный огонь по наступающему через брод противнику, и практически каждая пуля находила свою цель. Заповедь моего инструктора на юнкерских курсах о том, что тело большое и мягкое, а голова — маленькая и твердая, и посему стрелять нужно именно в корпус, им, видимо, была неизвестна. Да и не сработала бы она.

Аборигены имели некий аналог доспеха — размалеванный красными и черными полосами деревянный (по всей видимости) панцирь, и большие, почти в рост, щиты. Вооружены они были двумя или тремя копьями с длинными листовидными наконечниками. Такое оружие называли «ассегаем», и я отчасти понял, в чем причина хладнокровия моих спутников — копье практически невозможно было бросить на расстояние более полусотни, может быть — семидесяти шагов.

Поэтому они посылали пулю за пулей, прикончив не менее двух десятков дикарей точными выстрелами в голову. Наконец, сумка с патронами опустела, и стрелки, перекинув оружие за спины, устремились к грузовику.

— Скиит, минеер, скиит! — кричал Винке на бегу.

Это тоже не требовало перевода — я припал к пулемету, и, дождавшись, пока гемайны уйдут с линии огня, нажал на гашетку. Загрохотала длинная очередь, гильзы, звеня, рассыпались по днищу кузова, подпрыгивали и вылетали на горячую землю, в пыль. Вода в кожухе перегрелась, пар вылетал наружу, как из трубы паровоза, а я не отрывался от гашетки, моля Бога, чтобы не заклинило патрон.

Дорожки белых всплесков на мутной воде Лилианы то и дело пересекались со стремящимися поскорее добраться до нашего берега каннибалами — и тогда летели во все стороны деревянные щепки и брызги крови, и очередной коричневокожий воитель отправлялся на корм крокодилам, дрейфуя по течению.

Наконец пулемет захлебнулся — лента в 250 патронов закончилась, и я понял, что прошло не больше полуминуты. «Максимы» имели скорострельность около 600 выстрелов за шестьдесят секунд! А мне показалось, что грохотал пулемет целую вечность.

Шипел кожух, плескалась вода в реке, кто-то истошно орал, за Лилианой слышались удаляющиеся командные выкрики на неизвестном гортанном языке, и поперек всего этого — размеренный голос Бенхауэра:

— Падёт от страны твоей тысяча, и тьма — одесную тебя, к тебе же не приблизятся…

А Гроот сказал:

— Нужно собрать ассегаи — порадуем людей в Эммаусе, что уничтожили целую банду.

— Эх, нам бы дюжину таких машинок для наших коммандо — каннибалы забыли бы дорогу в Наталь, — мечтательно закатил глаза Винке.

А Кувоорден с сомнением хмыкнул — у него было какое-то свое мнение на этот счет.

* * *

Винке сидел в кабине, потому как в кузове трещали и дребезжали ассегаи — около полусотни штук. Гемайны прибрали их на броду. Тяжелые наконечники тянули копья на дно, древки держались на поверхности — очень удобно собирать. Крокодилы нас не беспокоили — у них было чем заняться.

— Они шли на охоту, в вельд на нейтральную территорию. Если бы воевать — то рожи были бы раскрашены в полосы тоже, — пояснил Винке, — Но Тигры — не тот народ, чтобы упустить возможность выпустить кишки «бородатым дьяволам». Они шли по пояс в траве, но я разглядел наконечники ассегаев, которые сверкали на солнце, сразу закричал и побежал к вам. Первейшее дело — не дать им подойти на бросок копья, второе — не пустить на ближнюю дистанцию. Хотя будь нас тут один к одному — мы бы их уничтожили прикладами и ножами… Они завопили, как сам Сатана, и побежали за мной, а я всё думал — успеете вы развернуть машину и снарядить пулемет, или нет? Их там было десятков шесть, не меньше— сплошной молодняк. Старшие отправили юношей на поиски пищи — себе, и, по-возможности, племени. Значит — в Сахеле снова приближается голод. Племя Тигра — одно из самых крупных, в лучшие годы они выставляли три-пять тысяч воинов! Будет бескормица — они двинут к нам… А мы их