Невеста лунных принцев - Лея Кейн

дочь Альфы. Можно сказать, принцесса. Ради такой девушки не позорно пустить в ход кулаки».

Обеими руками комкая салфетку, я сжималась под натиском не самой дружелюбной обстановки. Наблюдала, как Кристер и Вермунд успокаивают своих разъяренных братьев, а Хельвард Финн прыгает вокруг Мортена с салфеткой и пузырьком какой-то жидкости, пытаясь обработать его рану на губе.

— Однажды ради меня ты пошел в бой с Рах-Сеимом, — напомнил тот Айварису, отмахиваясь от хлопотливого слуги. — Я ради Бранда пошел на поклон к Зарине.

— Ты выставил нас слабыми! — тяжело дыша, рявкнул ему Айварис, оттолкнул Вермунда и вышел из обеденного зала.

Все замолчали. В звенящей тишине было слышно лишь сбитое мужское дыхание.

— Лихо ты через столы прыгаешь, Кристер, — с улыбкой заметил Вермунд, наливая себе вина. — Не знал, что ты у нас такой ловкий.

— А что, надо было дать им подраться? — Тот толкнул Мортена на стул, но жестом руки отправил Хельварда подальше с его настойкой.

Понимая, что его помощь Мортен не примет, я осмелилась предложить свою. Взяла салфетку, забрала у Хельварда Финна пузырек и рискнула приблизиться к самому младшему из всех принцев.

Кристер тоже отвлекся на глоток вина. Даже ему понадобилось успокоительное.

Я смочила салфетку в растворе и наклонилась над Мортеном. Приложила уголок к его губе и произнесла:

— Зря ты его провоцировал. Да и не стоило встречаться с Зариной…

— Не обольщайся, странница, — вдруг сказал он, глядя мне в глаза, — я встречался с ней, чтобы выяснить, что тебя связывает с Раги.

На миг я замерла. Хотелось влепить этому напыщенному засранцу пощечину туда же, где только что побывал кулак Айвариса, но вовремя вспомнила, что Мортен принц. Да еще и весьма впечатлительный.

— Надеюсь, ты все выяснил? — хмыкнула я.

— Достаточно, чтобы дерзнуть попросить ее присмотреть за тобой. — Он положил свою руку на мою, сжал запястье пальцами и медленно отодвинул от своего лица. — Но это ничего не меняет. Во всех наших нынешних проблемах виновата ты.

Каким бы правдивым ни было его заявление, оно меня очень больно ранило. Швырнув салфетку на пол, я развернулась и, не желая никому спокойной ночи, убежала из обеденного зала. Не оборачиваясь, промчалась по коридорам, выскочила на улицу, пересекла двор, ворвалась в свою неприступную башню и заперлась.

Уязвленная замечанием Мортена, я прямиком двинулась к клетке Бранда. Сняла ключ с гвоздика на стене, вскрыла навесной замок и отворила дверь. Оборотень нерешительно поднялся на все четыре лапы и утробно зарычал.

Я не испугалась. Надоело бояться, прятаться, бороться. Раз я виновата во всем происходящем, то мне за это и нести наказание.

— Твои братья только что подрались из-за меня! — выдала я как на духу. — Ради тебя они рискуют жизнями и заключают сомнительные сделки со стаей Рах-Сеима. Да что там! Мортен покорно склонил голову перед самой Зариной — той самой волчицей, которой ты не доверяешь!

Бранд стал подниматься на задние лапы, вырастая передо мной огромной тенью.

— Я виновата в том, что со всеми вами происходит! — продолжала я. — Так что просто убей меня или сожри, тогда и остановится это безумие!

Взвыв, Бранд выскочил из клетки и гордо распрямил плечи. Еще никогда я не была так близка с его волчьим обличьем. Я чувствовала тепло его звериного тела и запах. Нас разделяло несколько сантиметров без всякой защиты. Я зажмурилась, уверенная, что он ударит меня, поцарапает или укусит. Но услышала втягивание воздуха сильными ноздрями возле моего уха.

Он обнюхивал меня.

Приоткрыв глаза, увидела, как он изменился в лице. Стал похож на верного песика, соскучившегося по хозяйке. Прильнув к моей голове, потерся о нее и прижался ко лбу.

Мое сердце замерло, а по щекам потекли слезы. Я действительно была готова умереть, хотя виновата лишь в том, что имела здоровое желание выжить в чужом и опасном мире.

— Я люблю тебя, Бранд, — прошептала я со всхлипом и прижалась к пушистой волчьей груди.

Глава 26. Вкус свободы

Меня разбудило невинное и в то же время довольно интимное прикосновение горячих мужских пальцев к щеке. Кто-то аккуратно убрал с моего лица прядь волос. Я поморщилась и мечтательно улыбнулась. Давно я так сладко и крепко не спала, как на этой хрустящей соломе и в объятиях лохматого оборотня.

Потерев глаза, я зевнула и привстала. Кожей ощутила любопытные взгляды. Осмотрелась и увидела, как перед решеткой выстроились Айварис, Кристер, Вермунд, Мортен и Хельвард Финн. Все их внимание было обращено куда-то сквозь меня.

В растерянности я оглядела себя — узнать, не голая ли, целая ли, человек ли. Но ничего во мне не изменилось. Бранд не тронул меня. Наоборот, дал выплакаться, утешил, уложил спать, согрел.

Дверь по-прежнему была открытой, замок с ключом в скважине валялся у ног Айвариса.

Судя по спокойствию и крайне редкой улыбке Хельварда Финна, вокруг меня происходило что-то, о чем я не догадывалась.

Не успела я обернуться, как Бранд сам плавно переместился из-за моей спины вперед.

— Привет, — улыбнулся он, глядя на меня своими невообразимо яркими голубыми глазами.

С осторожностью относясь к происходящему, я ущипнула себя и несколько раз моргнула.

Не сон.

Передо мной был Бранд — тот светловолосый принц, в которого я без памяти влюбилась. Никакой шерсти, клыков, когтей, рычания. Он заметно похудел, побледнел и даже ссутулился. Грязный, взлохмаченный, уставший. Но мой.

Дотянувшись до него, тронула пальцами плечо, убедилась, что Бранд настоящий и кинулась к нему на шею. Меня больше не смущали посторонние. Я попросту не обращала внимания на его братьев и Хельварда. Не зацикливалась даже на наготе Бранда. Прижималась к нему, гладила, ощупывала, целовала. Снова и снова заглядывала глаза, убеждая себя, что он опять человек и проклятие снято.

Не выдержав моего порыва, Бранд упал на солому, потянув меня за собой. Но я не перестала одаривать его лаской. Я слишком сильно соскучилась, чтобы отказывать себе в том, чего мы оба заслужили.

Мортен вышел из башни молча. Не проронив ни слова. Остальные принцы соизволили поприветствовать и даже поздравить Бранда с возвращением.

— Рад, что ты снова с нами, — сказал Кристер.

— За это можно и выпить, — поддержал того Вермунд.

В их голосах и лицах я не заметила ни капли лицемерия. Они по-настоящему были счастливы, что их брат избавился от проклятия. Чего у принцев