Мой, и только мой - Сьюзен Элизабет Филлипс

— Что ты хочешь этим сказать?

— Они уже похоронили одну невестку, — ровным голосом ответил он. — И я не допущу, чтобы они печалились из-за второй. Я хочу, чтобы, узнав о нашем разводе, они открыли бы бутылку шампанского и выпили за своего старшего сына, которому удалось поставить крест на неудачной женитьбе.

— Я не понимаю. — На самом деле она все поняла.

— Тогда позволь разобъяснить. Я буду очень тебе признателен, если ты позаботишься о том, чтобы один твой вид вызывал у моих родителей неприязнь.

Руки Джейн начали дрожать, и она переплела пальцы, чтобы он ничего не заметил. До этого момента она еще верила, что сможет стать частью семьи Кэла. Она так хотела, чтобы кто-то считал ее своей.

— Я всегда козел отпущения.

— Не надо так на меня смотреть. Ты вошла в мою жизнь без приглашения и перевернула все с ног на голову. Я не хочу становиться отцом. И уж тем более не хочу связывать себя узами брака. Но ты лишила меня права выбора, и за это тебе придется заплатить. Если в твоем сердце есть хоть капля сострадания, ты не причинишь моим родителям лишней боли.

Джейн отвернулась, крепко зажмурилась. Он не мог просить ее о большей жертве. Вновь она становилась отщепенцем. Поневоле пришла в голову мысль: а не до конца ли дней ей уготована такая судьба? Но на этот раз, если все произойдет, как задумал Кэл, она будет не просто выродком. На этот раз ее станут презирать и ненавидеть.

— Солвейшен не вырвать из моей жизни, — продолжил Кэл. — Тут живут мои друзья. Мои родственники. Ты же проведешь здесь пару месяцев, а потом бесследно исчезнешь.

— Оставив о себе только дурные воспоминания.

— Ты у меня в долгу, — мягко напомнил он.

Он взывал к чувству справедливости. В отношении Кэла она поступила аморально, потому-то и вина тяжелой ношей давила ей на плечи. Теперь у нее появлялся шанс искупить грех. Джейн не могла оспорить правоту Кэла. Она не заслужила места в его семье. И действительно задолжала ему.

Кэл возил ключами по столу, и она поняла, что ему тоже не по себе. Самоуверенность редко покидала его, причина открылась Джейн не сразу: Кэл опасался, что она не пойдет навстречу его желаниям, и искал доводы, которые могли бы ее убедить.

— Ты, должно быть, заметила, что родители резковаты друг с другом. До смерти Черри и Джейми такого не было.

— Я знала, что они поженились подростками, но они моложе, чем я ожидала.

Я стал подарком отцу на выпускной вечер. Мама забеременела в пятнадцать лет, а меня родила в шестнадцать.

— Однако.

— Ее выгнали из школы, но Энни рассказывала нам, что на стояла у стадиона во время выпускного вечера в лучшем платье, хотя никто ее и не видел, и слушала, как отец произносил прощальную речь, выступая от лица выпускников.

Как же это несправедливо, подумала Джейн. Эмбер Линн Глайд, бедную деревенскую девушку, выгнали из школы за то, что она забеременела, а богатый мальчик, который ее обрюхатил, стоял на подиуме и срывал аплодисменты горожан.

— Я знаю, о чем ты думаешь, но моему отцу это тоже не сошло с рук. Жизнь взяла его в оборот. Никто не думал, что он женится на ней, а он женился, и ему пришлось заботиться о семье, пока он учился в колледже и медицинской школе.

— Готова спорить, с помощью родителей.

— Поначалу одному. Они ненавидели мою маму и сказали ему, что он не получит ни цента, если женится на ней. Первый год они держали слово, но потом родился Гейб, и они дали деньги на учебу.

— Твои родители, похоже, очень нервничают.

Он немедленно подобрался. Джейн поняла, что одно дело, когда он говорит о семейных проблемах, и другое, если речь о них заводят посторонние.

— Они расстроены, ничего больше. На людях они стараются не демонстрировать свою любовь друг к другу, но семья у них крепкая, даже если у тебя и возникли в этом сомнения.

— Нет у меня никаких сомнений.

Он подхватил ключи и направился к двери, ведущей в гараж. Джейн остановила его, прежде чем он взялся за ручку:

— Кэл, я сделаю все, что ты просишь, по отношению к твоим родителям. Буду держаться с ними предельно нагло, но не с Энни. Она ведь одной ногой в могиле. — Джейн тянуло к этой старухе, она чувствовала, что должна иметь в Солвейшене хоть одного близкого человека, чтобы не сойти с ума.

Кэл повернулся к ней.

Она расправила плечи, вскинула голову.

— Это мое условие. Хочешь — соглашайся, хочешь — нет. Он медленно кивнул:

— Хорошо. Я согласен.

Джейн застонала, поднимаясь со стула перед компьютером потом начала раздеваться, готовясь ко сну. Последние три дня по утрам, она помогала Энни в огороде, и теперь у нее болели все мышцы.

Она улыбалась, складывая джинсы и убирая их в шкаф, надевая ночную рубашку. Обычно она избегала властных людей, но ей нравилось выполнять приказы Энни.

Энни командовала и Кэлом. В среду утром он настоял на том, чтобы отвезти ее на гору Страданий. Когда они приехали, Джейн указала на парадное крыльцо и предложила ему починить все самому, а не нанимать для этого посторонних. Поворчав, он таки принялся за работу, и вскоре она услышала его посвистывание. Крыльцо он починил, а сегодня привез несколько галлонов краски из магазина хозяйственных товаров и принялся счищать со стен старую краску.

Джейн надела серую, с короткими рукавами, ночную рубашку с аппликацией Гуфи[29]на кармашке. Завтра вечером ей предстоял обед с родителями Кэла. Он не напоминал о ее обещании держаться от них на расстоянии, но она знала, что он ничего не забыл.

Часы показывали только одиннадцать, и, несмотря на усталость, ложиться спать еще не хотелось. Она начала приводить в порядок разбросанные на столе бумаги. Интересно, а где проводит вечера Кэл? Она подозревала, что в городе у него есть другая женщина, в памяти всплыл упомянутый Линн «Горец». Утром она спросила у Энни об этом заведении, и узнала, что «Горец» — частный клуб. Не там ли он встречался со своими женщинами?

И хотя она понимала, что брак у них вынужденный, мысль эта вызывала боль. Она не хотела, чтобы он спал с кем-то еще. Онгпютела, чтобы он спал с ней! Руки ее замерли над стопкой распечаток. О чем это она? Секс окончательно запутает их и без того сложные отношения. Но, даже понимая это, она не могла не вспоминать, как выглядел сегодня Кэл, когда, без рубашки, он стоял на лестнице и соскребал со стены дома Энни старую краску. Мускулы, перекатывающиеся при каждом его движении, сводили ее с ума. В конце концов она схватила рубашку и бросила ему, прочитав нотацию насчет озоновых дыр и опасности заполучить рак кожи.

Страсть. Вот с чем ей приходится бороться. Откровенная, неприкрытая страсть. Но она не собирается так легко сдаться на милость победителя.