Маршал авиации - Михаил Нестеров

Следующей страной для посещения была Аргентина, Ил-14 приземлился в аэропорту имени 17 октября, на самом побережье океана и практически в городской черте Буэнос-Айреса. Встречал сам Перон, официоза в виде почетного караула с оркестром тоже не было, все визиты Северова были рабочими. Расписание было похожим на бразильское, первый день был посвящен переговорам, следующие два – маневрам. Во всех мероприятиях живейшее (иногда даже слишком) участие приняла супруга президента Эва, красивая молодая женщина примерно одного с Северовым возраста. Единственное, что вспомнил про нее Олег из прошлой жизни, ее ранняя смерть от какой-то болезни, скорее всего рака, которая должна случиться через пару лет. Информация по Аргентине у генерала имелась, но как коммунист и обладатель послезнания, он четко понимал, что в действиях Эвы Перон немало популизма, а вовсе не заботы о бедняках этой страны. Фонд ее имени, набирающая обороты благотворительность были благим делом, но, по мнению Северова, принципиально ситуацию в стране не меняли. Несмотря на старания Эвы порулить государством, более перспективным виделся диалог с самим Пероном, он был в большей степени готов к глубоким социальным преобразованиям, к тому же одной из принципиальных позиций его идеологии, «хустисиализма» или «перонизма», был авторитаризм. Конечно, делать резкие движения ему не дадут, сколько бы он не провозглашал себя каудильо, но успехи европейских стран вполне для него показательны. Как и следовало ожидать, предложения по сотрудничеству с Евразийским союзом были встречены с большим интересом, а влияние американского капитала здесь было слабее, чем в той же Бразилии. Аргентина ранее также закупила приличную партию неплохого английского оружия, но вот освоили его вооруженные силы похуже, чем их северный сосед. Чудес не бывает, на все нужно время, Олег так и сказал немного расстроенному Перону. А на завершающем приеме аккуратно вбросил идею Боливарианского союза – блока южноамериканских государств, которому будет проще противодействовать торговой и финансовой экспансии излишне активного североамериканского монстра. А председательство в блоке, один из принципиальных вопросов, по которому его потенциальные члены даже не попытаются найти решение, предложил сделать переменным, когда каждое государство занимает его на определенный срок, после чего передает полномочия другому.

8 июня Северов прилетел в Сантьяго, где его встречал президент Видела, снова четыре дня, и 12 июня генерал прибыл в Асунсьон. Обстановка в Парагвае была напряженной, шла гражданская война, и президенту Ролону было совсем не до разговоров с советским военачальником, да и Олегу он был не интересен. За полдня, что Северов провел на территории страны, он переговорил с Иваном Тимофеевичем Беляевым, русским эмигрантом, бывшим царским генералом, героем Чакской войны, исследователем и защитником индейцев. Летчику просто хотелось познакомиться с этим выдающимся человеком и своим соотечественником и отдать ему дань уважения. Вечером того же дня Северов прилетел в Лиму. Маневры перуанской армии запланированы не были, не до того, но пару встреч Олег провел достаточно успешно. Недавно вставший у руля генерал Одриа был неглуп и понимал, что прежний президент Бустаманте-и-Риверо устроил бы представителя Евразийского союза гораздо больше, но оценил такт, с которым тот общался, и стремление найти компромиссные решения в немногочисленных вопросах взаимодействия. Чтобы все их обговорить, хватило пары дней, после чего довольный окончанием вояжа Северов вылетел, наконец, в Маракайбо.

А вот в Венесуэле его ждал сюрприз, да еще какой! Вернее, даже не один. Хитрый голландский змей ван Гиленс слова не сказал, хотя связывался регулярно, да и товарищи генералы тоже хороши! Когда Северов в сгущающихся сумерках зашел к себе в комнату и не успел еще включить свет, навстречу метнулось с утробным мявом что-то крупное и серое. Валера заскочил на руки и по обыкновению завел свою песню хозяину на ухо, попутно облизывая его шершавым языком. Потом кот уделил внимание боевому другу Рексу, а Олег разглядел рядом с диваном детскую кроватку. Вот и благоверная подскочила, повисла у мужа на шее.

– Привет, солнышко! Ты как здесь, что это значит?

Солнышко сняло с головы Олега фуражку, нахлобучило на себя и, отдав воинское приветствие, тихо, чтобы не разбудить ребенка, но четко доложило:

– Товарищ генерал-полковник! Гвардии лейтенант Северова призвана на действительную военную службу, прибыла в ваше распоряжение на должность командира эскадрильи связи!

– Растешь, значит. Так, отдай фуражку и запри дверь, а то придет дежурный, а ты нагишом скачешь.

– Жарко же! У нас в Ленинграде…

– Тут всегда так. Теперь объясни внятно, какая военная служба? С ума все посходили!

– Ты что, не рад? Даже не поцеловал!

– Начну целовать, не остановлюсь, так что давай, рассказывай!

– Да я не знаю ничего толком. Позвонили из наркомата обороны, сказали, что требуется мое присутствие здесь, я быстро собралась. Мы уже три дня на базе.

Было понятно, что Настя ничего толком не объяснит, поэтому Северов отложил разборки до утра и с удовольствием приступил к обниманию-целованию лапушки. Оба очень соскучились друг по другу, поэтому угомонились уже за полночь.

Утром генерал чмокнул жену и толком еще не проснувшегося Мишку, оценил бдящего кота и отправился в штаб за разъяснениями. Там его уже ждал невозмутимый ван Гиленс.

– Можете даже ничего не спрашивать, господин генерал, я сам сейчас все объясню!

Рассказ коммандера не то чтобы сильно удивил, но слегка озадачил. Оказалось, что встречу Олега с племянницей Дутра умудрились снять вездесущие охотники за сенсациями. Генерал с двумя полуголыми красотками на пляже смотрелся весьма колоритно, но это еще полдела. Рафаэла не скрывала своего интереса к русскому летчику, даже выяснение того факта, что он женат, ее не образумило. Добавили масла в огонь фотографии с приема, где девушка в платье с более чем откровенным декольте снова оказалась в компании Северова. Все это очень быстро стало известно в Москве, и Сталин моментально принял радикальное решение – отправил в Венесуэлу Настю. А чтобы было попроще возиться с маленьким ребенком, в командировку в университет Сулии направлены тесть с тещей, профессор Горностаев на инженерный факультет, доцент Горностаева на медицинский. Они должны прибыть через два дня, а там и новоиспеченный командир эскадрильи к службе приступит. Заодно у товарища генерала дополнительный стимул к ревностной службе появился, пусть теперь америкосы, вернее новые колумбийцы, попробуют внезапный удар нанести. Не сказать, что это все Северова порадовало, но обсуждать было нечего, да и страстно любимая жена под боком – это здорово.

Друзья-генералы от небольших подколов, конечно, не удержались. Интересовались, так ли хороша в действительности знойная бразильянка, как на фотографии, когда летчик порадует их физиономией, поцарапанной ревнивой женой, не передал ли ему свой редкий дар Гоша Синицкий, не просто же так при виде бравого советского военачальника женщины разных стран и континентов из одежды выпрыгивают. Олег отвечал в стиле неизвестного здесь генерала Руцкого, мол, не дождетесь, а вот завидовать стоит, поскольку такого кота, как у него, у этих папаш нет и вряд ли когда будет. Валера только кашу сварить и подгузник поменять не мог, а так дите с ним было как за каменной стеной. Настя рассказывала и удивлялась, Матроскин от Мишки не отходил, убаюкивал его своим мурлыканьем, извещал, когда ребенку требовался уход, успокаивал, если тот пытался заплакать. А тут еще и ягдтерьер на боевое дежурство встал! Так что дедушке с бабушкой и забот особенных не будет.