Остров Веры - Ольга Юнязова

– Ну конечно!

– Допустим. Но его же казнили! Как он мог доживать свой век на острове?

– Ну, он не то чтобы доживал. Скрывался несколько лет, от ран подлечился. А под старость перебрался куда-то поближе к родным местам.

– А кто же тогда был казнён вместо него?

– А! Так то был как раз тот самый Пинаев. Он его и надоумил царём назваться. Ну и познакомил с казаками, которые уже и сами бунтовать собирались, да никак вожака избрать не могли. В общем, тоже был не последним человеком в той войне.

– Но добровольно на казнь? Это ж каким надо быть…

– Преданным, – кивнула Глафира. – К тому же, он уже был стар, болен, хоть с виду и крепок. В общем, подменились они, Пинаев атаманом назвался. Опять же с условием, позаботиться о сыновьях, особенно о младшем.

– Позаботился?

Глафира скорбно поджала губы и замолчала, глядя в землю.

– Что? – выдержав паузу, тихо спросил Александр. – Не получилось?

– Он сам виноват! – снова низким мужским голосом отозвалось тело Глафиры. – Убоялся он! С повинной пошёл к врагам. Опозорил имя отцовское! Да я на него обиды не держу. Он своё предательство сполна оплатил.

– Как?

– Высекли его «благодетели» и отправили на дальние форпосты. Там и сгинул. А я… – он снова надолго замолчал.

– Что ты? – напомнил Александр.

– В память о друге так и жил до конца жизни под его именем. А когда с тем писателем разговаривал, так и зудело открыть ему правду, да разве ж он бы поверил? А если бы и поверил, то… Кто ж рискнёт историю переделывать.

– С каким писателем?

– Книгу обо мне писал. Александром представился. Кудрявый такой, чернявый, щёки заросшие.

– Неужели с самим Пушкиным?!

– С самим, – он презрительно усмехнулся. – Это он с самим мной разговаривал!

– А ты можешь рассказать что-нибудь о жизни на острове?

– А чего там рассказывать? – собеседник пожал плечами. – Подлечился, окреп. Местные казаки ко мне приезжали… – он усмехнулся, – и казачки. До сих пор в этих местах живут мои потомки.

– Даже так? А кто? Можно с ними как-то встретиться?

– Зачем?

– Просто поглядеть.

– Ну погляди. Вот, Глашенька далёкая моя прапраправнучка. – Взгляд его потеплел и постепенно снова стал блаженно-весёлым.

– Аааааа… я ещё хотел спросить… – Александр понял, что «Пугачёв-Пинаев» уже покинул сознание женщины.

– Чего хотел? Спрашивай, – зачирикала Глафира.

– Говорят, Пугачёв где-то здесь золото затопил.

– Хииии! Золото! Далось вам это золото! Здесь более ценные сокровища хранятся, – перешла она на шёпот и, взяв Александра за локоть, пристально взглянула ему в глаза, словно вот-вот откроет тайну. Александр замер, в груди защекотало любопытство.

Но Глафира вдруг взглянула на небо и подскочила:

– Ой, на завтрак опоздаем. Опять Семёновна ругаться будет.

Она оставила обалдевшего Александра на лавочке и, шаркая тапочками, смешно засеменила к двери.

На завтрак Александр не пошёл. Вернулся в палату и сел на кровать. Несмотря на то, что Глафира так и не открыла «главную тайну», он испытывал какой-то странный восторг, словно только что узнал нечто удивительное и важное.

Его медитацию прервал врач. Он удивился быстрому улучшению самочувствия, постучал по коленкам, поводил карандашом перед глазами и, удовлетворённо кивнув, сказал, что можно выписываться.

В районе обеда Александр вышел из больницы и сел в машину.

– Ну что? – спросила Оксана, заводя двигатель. – Поговорил с женой дяди Сени?

– Ага. Как минимум с тремя её личностями.

– И чего они поведали?

– Если я правильно понял, одна из них считает, что староверы, у которых сейчас находится девушка, желают ей только добра и вызволять её от них не надо. А вторая уверена, что если она у них, то ей уже ничего не поможет.

– Хм, – Оксана на секунду задумалась. – Если руководствоваться чистой логикой, то одно другому не противоречит. И если ей действительно будет там лучше, то пусть остаётся. Мы ж её насильно не заберём. Узнаем только, что жива, сообщим в милицию. А адрес сказала?

– Нет. Посоветовала обратиться к нашему знакомому коробейнику. Сказала, спросить Ивана Барахольщика.

– Ясно. А что сказала третья личность?

– Третий. Он оказался мужчиной. И рассказал такое… Хотя, к нашему делу это вообще не относится. Да и проверить никак нельзя.

– О чём, хотя бы?

– О Пугачёве. Точнее, о Пинаеве, который жил на острове Веры.

– Ого! Ну-ка рассказывай!

Пока ехали до базы, Александр пересказал услышанное. Войдя в комнату, Оксана тут же включила ноутбук и подключилась к Интернету через сотовый телефон.

– А где Лёха? – спросил Александр, ложась на кровать.

– Пошёл нырять, искать свою гигантскую щуку. Как, говоришь, фамилия того мужика? Пинаев? – она защёлкала по клавиатуре, а потом надолго затихла, уставившись в монитор. Александр даже успел задремать.

Через какое-то время он очнулся от голоса Оксаны:

– Единственное, что находится по ключевому слову «Пинаев», это остров Веры. Больше никаких упоминаний о нём в Сети нет.

– Я ж говорил, – сонно пробормотал Александр. – Не проверить.

– Но, зато, вот что я обнаружила, слушай! В 1771 году Пугачёв заболел «…и гнили у него грудь и ноги». В лазарет лечь он отказался, вместо этого направился повидать свою сестру Феодосию.

– И что?

– Ну как что?! Это подтверждает слова Глафиры, что Пугачёв заболел какой-то болезнью, покрылся язвами. И смотри: поехал повидать сестру. Прощаться? Не домой к жене, а к сестре! Опять сходится!

– Не понял. Что сходится?

– Вспомни: Глафира сказала, что он не хотел расстраивать жену своей смертью.

– Хм. Совпадение?

– Ты всё ещё веришь в совпадения? – улыбнулась Оксана. – Слушай дальше! На службу он не вернулся. А теперь внимание: «Сначала он поселился в старообрядческом ските у настоятеля Филарета, от которого услышал о произошедших волнениях в Яицком войске. Вскоре отправился в Яицкий городок, где встретился с одним из участников восстания 1772 года…» та-даам!!! Ты слушаешь?

– Слушаю, слушаю!

– «…где встретился с одним из участников восстания 1772 года Денисом Пьяновым!» – Оксана почти выкрикнула эту фамилию.

– И что?

– Ну как что?! Пьянов – Пинаев. Созвучно?