Боруэлла - Наталья Евдокимова

– Ты его помнишь? – спросила я, Вадик радостно кивнул. – Тогда привет.

– От пояса? – уточнил Вадик.

– Угу.

– Тогда и ему привет передай, пожалуйста. Я его очень хорошо помню, очень-очень… – Вадик немного скривился, но потом улыбнулся и виновато пожал плечами, быстро семеня за Аней.

«У нас были сложные отношения, – сказал пояс. – Он меня раз – за шкирку и в мусорку. Но ничего, это стандартное поведение у детей. Кто в мусорку, кто с балкона выбрасывает. Ничего удивительного. Дети перестали удивлять…»

– Я его раз… – смутился Вадик, пробегая мимо большой овчарки, спокойно провожавшей нас взглядом, – взял и в мусорку кинул…

– Я знаю, – кивнула я. – Наверное, мне придётся придумать что-то более оригинальное.

«Но-но! – угрожающе сказал пояс. – Я же за здоровый мир без горбатых девочек. Это великая цель, между прочим».

«Велича-а-айшая», – недоверчиво сказала.

Так в моей жизни появился пояс. Интересно, хоть на ночь его снимать можно?

«Главное, утром не забывать, – сказал пояс. – Кстати, я не всегда могу разговаривать. У меня есть часы вещания. Плавающие. Так что, когда разговор со мной будет недоступен, уж постарайся, веди себя хорошо. А пока я отключаюсь»…

«Веди там себя хорошо», – сказала ему я.

– Он отключился, – сообщила я Вадику. – Он включается только иногда. Как оказалось.

– Это хорошо, – сказал Вадик. – А то я уж подумал, что нам вдвоём и не поговорить теперь…

Выглядел Вадик каким-то насупленным и недовольным.

– Он весёлый? – задумчиво спросил Вадик, еле успевая за Аней.

– Ну, не веселей меня, – сказала я, и Вадик улыбнулся.

Наконец-то Аня остановилась. Мы по инерции попытались бежать дальше и чуть не грохнулись на асфальт.

– Вы куда бежите? – спросила Аня.

– За тобой, – сказал Вадик.

– Так я стою сейчас.

– Значит, мы за тобой стоим, – сказала я.

Аня почесала переносицу и миролюбиво улыбнулась. Вадик быстро смекнул, что настал удобный момент – чтобы задать Ане очень интересовавший нас вопрос:

– А куда мы бежим?

– Да, – сказала я, пытаясь отдышаться. – Куда это ты нас тащишь?

Аня пожала плечами:

– Тихо-спокойно идём себе домой. А что? Выполняю вот… поручение.

– А может, мы ещё погуляем? – спросил Вадик. – Ведь всего шесть часов вечера. И тебе же только забрать нас надо было, а про отвести домой не говорилось ничего… Вот меня мама в такое время ещё ни под каким предлогом домой не пускает. Говорит, что я ещё положенного не выгулял. Эти… как их… нормочасы не выполнены.

Аня недоверчиво посмотрела на врунишку Вадика, насупила брови и собралась сказать что-то опровергающе-безоговорочное. Но Вадик не выдержал и рассмеялся, как будто кто-то его начал усердно щекотать. Что такое нормочасы, я себе вполне представляла, поэтому добавила грозно, голосом среднестатистического директора:

– А вам, уважаемая, строгий выговор с занесением в личное дело. За злостное нарушение свободы передвижения и срыв прогулочной миссии!

– Ладно-ладно. Идите, догуливайте… Смотрите, план не перевыполните. А то ремень найду. Короче говоря, не позже девяти вечера чтобы это, – Аня показала пальцем на меня, – дитя воображения было дома. А тебе позвоню домой и проверю, – это уже Вадику.

Мы звали Аню с собой, но она отказалась. Сказала, будто уроки ещё делать надо. Как же, знаю я. Наверняка книжку мою дочитывать будет, подтачивая и без того скудные запасы холодильника. С первым я ещё могу смириться, а вот со вторым… Но я решила об этом не задумываться. Оставим этот важный разговор на вечер…

Мы с Вадиком добрели до ближайшего парка. Солнце ярко светило, явно довольное нашим сегодняшним выступлением. По-вечернему блестели листья на деревьях, здесь совсем ещё даже не осенние, и пахло скошенной травой (это газонокосильщики постарались). По узким тропинкам временами проезжали велосипедисты – мальчишки и девчонки, весело сгоняя нас с дороги звонками. Я звенела им вслед, Вадик пытался свистеть. У него не получалось, и он просто стал кричать «ура». И всё здесь было, как летом. Все дети – в лёгкой одежде, только редкие излишне заботливые мамы натягивали на малышей тёплые вещи. По календарю, что ли, их одевают…

– Жалко, что осень… – вдруг сказал Вадик и вздохнул.

– Жалко…

– Здорово, если бы всё это в начале лета, – сказал Вадик почти неслышно.

Я не стала спрашивать что. Просто кивнула, и у меня вдруг защипало в носу. Если бы летом… Никто бы не ходил в школу – ни Вадик, ни Аня, ни тёзка мой Борька, ни Петька. Сколько было бы приключений, и речка… Говорят, что это приятно – купаться. Не скажу, чтобы купание в ванной доставило мне очень много радости, но то – ванна, а это – речка… Почти море. Пусть бы это было всё летом, а осенью… осенью меня бы превратили обратно. Так было бы правильней. Туманом – осенью, зимой, весной. Летом – человеком…

Я поймала себя на том, что не очень-то хочу превращаться обратно. Просто надо. И всё. Собой надо быть, а не кем-то придуманным… Кому суждено быть атмосферным явлением, иным не бывать.

– А я похожа… – спросила я, замявшись, – на ребёнка?..

– Ты и есть, – уверенно ответил Вадик и взял меня за руку.

– Пойдём на речку? – предложила я после недолгого молчания.

Вода была холоднючая! Я визжала и плескалась водой на Вадика, Вадик визжал и плескался на меня. Правда, Вадик утверждал, что водичка – самое то. Другие смельчаки не решающимся войти в воду заявляли, что «не вода, а парное молоко». Угу. Молоко парное. С пенкой, значит.

Купаться оказалось действительно приятно. Не то что просто приятно – очень приятно! Это было… неповторимо. Я себя чувствовала как… как когда радуга в небе.

Радугу мы и правда брызгами своими подняли. Я долго не решалась окунуться, но Вадик подставил подножку, что поспешила сделать и я… Плыть у меня получилось сразу. Вернее, раза с десятого… Но я поплыла! Что ни говорите, я – ребёнок способный. Вадик научил меня нырять – и я открывала глаза под водой. Когда плыла у самого дна, видно было песок и камешки…

Потом, довольные, мы сидели на берегу и обмазывали животы друг другу грязью (пляж был, вообще-то, песчаный, но грязь мы нашли). Потом снова зашли в воду, и с удовольствием наблюдали, как грязь постепенно с нас смывается. Это тоже было приятно, не менее чем сам процесс купания.

– А давай, – с азартом предложил Вадик, – полностью грязью обмажемся!

Это предложение показалось мне настолько естественным, настолько интересным и необходимым, что я удивлённо-утвердительно протянула:

– Дава-а-ай!