Григорий Котовский. Загадка жизни и смерти - Борис Вадимович Соколов

бригады. Историю бригады я знаю хорошо и помню почти все яркие моменты в хронологическом порядке, ибо мой пер[евязочный] отряд находился всегда при полевом штабе. На польском фронте наш штаб состоял из начальника штаба (Юцевича), переносчика 2-х телефо-шнуров и меня. Когда я не была занята врачебной работой, то всегда помогала в штабе (расшифровка, зашифровка, дежурство у телефона, когда телефонист стал засыпать от усталости). Много материала должна дать коммуна, где много наших бойцов; там по составлению материалов работает выделенная специальная комиссия. Здесь, в Киеве, есть много котовцев, но адресов я не знаю. Следовало бы сделать публикации в местных газетах. Здесь живет Слива – б. нач. пулеметной команды 1-го полка, работает в транспортном отделе. Я Вам посылаю о формировании бригады, если у Вас не будет ничего другого, воспользуйтесь и моими сведениями. Я только не знаю основы второго полка, – откуда появился Макаренко. Я боюсь напутать, не то он из петлюровцев, не то из григорьевцев. Если при составлении нужна будет какая-либо помощь и с моей стороны – я к услугам комиссии.

С товарищеским приветом

О. Котовская.

P.S.: На польском фронте при 45-ой дивизии был фотограф Овзер, который сейчас в Харькове. У него видела снимок и с нашей бригады. Я помню, он снимал в Галиции. Затем он с дивизией нашей ездил во время маневров 24 г., где участвовали наш и 1-й корпуса – поход на Винницу.

О.К.».

2-я бригада 45-й дивизии состояла из 400-го, 401-го и 402-го стрелковых полков и кавалерийского дивизиона – бывшего кавалерийского отряда Котовского. Позднее в нее был влит также отряд Михая Нягу, именовавшийся 1-м Бессарабским кавалерийским полком. В бригаде преобладали уроженцы Бессарабии – молдаване, украинцы, поляки, в нее входили также венгры и сербы. Комиссаром бригады стал Исай Павлович Шмидт – товарищ Котовского по одесской тюрьме и подполью, член партии большевиков с 1917 года. В дальнейшем он стал комиссаром 44-й стрелковой дивизии. В 1933 году Шмидт окончил институт Красной профессуры и стал делать успешную вузовскую карьеру на ниве преподавания истории, был первым ректором восстановленного Одесского государственного университета. Репрессий Исай Павлович благополучно избежал, в том числе и потому, что после гражданской войны не остался в Красной Армии.

В этот момент советское руководство еще раз задумалось о походе в Бессарабию. 12 июня в Тирасполе состоялось объединенное заседание командования войск и представителей Советской власти в районах, прилегающих к Бессарабии. Обсуждали возможность похода в Бессарабию с точки зрения боевой готовности частей Красной Армии и способности железнодорожного и гужевого транспорта обеспечить снабжение войск боеприпасами, оружием, продовольствием и фуражом. Котовский в своем выступлении назвал политическое и в особенности военное положение как крайне неустойчивое, но выступил за скорейшее наступление на Бессарабию, еще до начала жатвы, а также с учетом того, что румыны еще не успели подтянуть резервы, скованные боями в Венгрии. Однако развитие наступления Деникина, овладевшего 24 июня Харьковом, а 30 июня – Царицыным, заставило Красную Армию отказаться от похода в Бессарабию. Также войска УНР, потеснив советские войска, вышли к 1 июля на линию Старо-Константинов – Новая Ушица – Могилев-Подольский. Вскоре петлюровцы захватили Жмеринку, нарушив связь Одессы с Киевом.

45-й стрелковой дивизии 12-й армии пришлось оборонять трехсоткилометровый участок фронта от Маяков (левый фланг) до Ямполя по берегу Днестра, а затем по линии железной дороги до Волочиска. Бригаде Котовского достался участок фронта от устья реки Окны до села Дороцкого.

Вскоре бригаде пришлось подавлять крестьянское восстание в старообрядческих селах Плоское, Малаешты и Бутор. Восстание удалось ликвидровать только с большими потерями и при помощи артиллерии, стрелявшей прямой наводкой. У повстанцев захватили одно орудие и четыре пулемета. Многие бойцы бригады были родом из восставших сел, и тем ожесточеннее была борьба. При артобстреле Плоского был разрушен дом командира 400-го полка котовцев Н. Н. Колесникова и был убит его пятилетний сын.

10 июля бригада Котовского, переименованная в 12-ю бригаду 45-й дивизии, выбила петлюровцев из Жмеринки. Но уже через два дня войска УНР вновь перешли в наступление, ударив в стык 44-й и 45-й дивизий и опять перерезав железную дорогу Одесса – Жмеринка. Украинские войска здесь возглавлял полковник Юрий Иосифович Тютюнник, с которым Котовскому предстояло еще не раз встретиться. Бригада Котовского нанесла контрудар и захватила Ямполь. Однако входивший в бригаду полк матроса-анархиста Стародуба перепился, не выставил боевое охранение и был почти полностью уничтожен войсками УНР. Бригаде Котовского пришлось отступить и занять оборону по линии Журавлевка – Комаргород – Ямполь. Согласно донесению начдива 45-й Савицкого, бригада Котовского «представляет из себя жалкие, бегущие, потерявшие всякое управление остатки. Боевой силы она не представляет». Но другие советские соединения на Украине были немногим лучше.

Друг и соратник Котовского Мишка Япончик после захвата Красной Армией Одессы в начале июня 1919 года получил разрешение сформировать из одесских уголовников отряд в составе 3-й Украинской армии, затем преобразованный в 54-й имени Ленина советский революционный полк. В него вошли одесские уголовники, анархисты, а также мобилизованных студентов Новороссийского университета. Вот как происходило формирование бандитского полка.

30 мая 1919 года Япончик писал в «Известия Одесского Совета рабочих депутатов», опубликовавших опровержение насчет его службы в Одесской ЧК: ««Я, Моисей Винницкий, по кличке Мишка Япончик, приехал четыре дня тому назад с фронта, прочел в «Известиях» объявление ОЧК. В котором поносят мое доброе имя.

Со своей стороны могу заявить, что со дня существования ЧК в Одессе я не принимал никакого активного участия в его учреждении.

Относительно моей деятельности со дня освобождения меня из тюрьмы по Указу Временного правительства, до которого я был осужден за революционную деятельность на 12 лет, из которых я отбыл 10 лет, – могу показать документы, находящиеся в контрразведке, а также приказ той же контрразведки, в котором сказано, что за поимку меня обещано 100 тысяч рублей, как организатор отрядов против контрреволюционеров, только благодаря рабочим массам я мог укрываться в его лачугах, избежать расстрела.

Весной нынешнего года, когда пронесся слух о предстоящим погроме, я не замедлил обратиться к начальнику Еврейской боевой дружины тов. Кашману с предложением войти в контакт с ним для защиты рабочих кварталов от погромов белогвардейцами всеми имеющимися в моем распоряжении средствами и силами.

Я лично всей душой буду рад, когда кто-нибудь из рабочих и крестьян, отзовется и скажет, что мною был обижен. Заранее знаю, что такого человека не найдется.

Что касается буржуазии, то если мною предпринимались активные действия против нея, то этого, я думаю, никто из рабочих и крестьян не поставит мне в вину. Потому что буржуазия, привыкшая грабить бедняков, сделала меня грабителем ея, но именем такого грабителя я горжусь, и покуда моя голова на плечах, для капиталистов и врагов народа буду всегда грозой.

Как один из примеров провокации моим именем, даже при Советской власти, приведу следующий факт.

По просьбе начальника отряда тов. Трофимова мы совместно отправились к начальнику отряда Слободского района тов. Каушану с просьбой, чтобы тов. Каушан разрешил мне препроводить в ОЧК для предания суду революционного трибунала Ивана Гричко, который, пользуясь моим именем, убил рабочего и забрал у него 1500 рублей. У Гричко были также мандаты для рассылки с вымогательскими целями в разные места с подписью Мишка Япончик. Тов. Каушан разрешил, и я препроводил убийцу рабочего в ЧК.

В заключение укажу на мою деятельность с приходом Советской власти. Записавшись добровольцем в один из местных боевых отрядов, я был назначен в конце апреля 1919 года в 1-ю Заднепровскую дивизию, куда я незамедлительно отправился.

Проезжая мимо станции Журавлевка ЮЗЖД, стало известно, что под руководством петлюровского офицера Орлика был устроен погром в Тульчине, куда пошел отряд 56-го Жмеринского полка для ликвидации погромной банды. К несчастью, командир отряда был убит, не дойдя к месту назначения. Красноармейцы, зная мою железную волю, на общем собрании избрали меня командиром.

Завидуя моему успеху, некоторые несознательные элементы изменническим образом передали мня в руки бандита Орлика, который хотел расстрелять меня, но благодаря вмешательству крестьян села Денорварка (в нескольких верстах от Тульчина), стоящих за Советскую власть, я был спасен. Все вышеуказанное подтверждая документами выданными мне Тульчинским военным комиссаром за № 7.

После целого ряда военных испытаний я попал в Киев, где после обсуждения всего вышеизложенного я получил от Народного военного комиссара назначение в 1 – и Подольский полк, где военным