Непостижимое сердце - Барбара Картленд

– О, моя дорогая… моя радость… моя любовь, – бормотал он. – Я настолько дорог тебе, что ты спасла меня. Я дорог тебе! Только это имеет значение. Боже мой! Вирджиния, я люблю тебя!

Он страстно целовал ее – ее губы, ее глаза, шею, волосы. Вирджиния почувствовала, что его страсть накрывает и ее, как приливная волна, и она уступила ему, понимая, что его пламя разожгло в ней ответный огонь и что поцелуи соединили их так, что из двоих отдельных людей они превратились в единое целое…

Прошло какое-то время, которое показалось им вечностью, мир застыл в неподвижности, и они забыли обо всем, кроме них самих. Наконец они вернулись к реальности.

– Я должен отпустить тебя, – хрипло произнес герцог. – О, Вирджиния, я и не представлял, что любовь может быть такой!

Герцог все еще сжимал ее в объятиях, и теперь Вирджиния склонила голову на его плечо. Он смотрел на ее полуоткрытые губы, на пылающее румянцем лицо, на глаза, потемневшие от страсти, которую он пробудил в ней.

– Ты прекрасна! – пробормотал он. – Ты прекраснее всех женщин на свете… Но я должен оставить тебя, прежде чем пробудится весь дом, чтобы поменять таблетки. Я должен найти слуг и объяснить им, что Диззи сдох от сердечного приступа. Как удачно, что я услышал, как он скребется у двери моей матери, требуя, чтобы его выпустили.

– Да… ты должен сделать… все это, – хриплым голосом произнесла Вирджиния, но смысл ее слов не был важен, имело значение лишь то, что она произносила их для него.

– Я люблю тебя! Я люблю тебя! – восклицал герцог.

Он снова поцеловал ее долгим страстным поцелуем, а она крепко прижалась к нему, как ребенок, который боялся остаться в темноте и вдруг обрел безопасность и защиту.

– Мы должны идти, дорогая, поговорим сегодня позднее. Я думаю, что в данный момент Маркусу не следует знать, что его план провалился.

– Нет, нет! Потому что он попытается сделать что-то другое!

– И в следующий раз тебе, возможно, не удастся спасти меня. Я все еще не могу взять в толк, что исключительно тебе я обязан своей жизнью. О, моя радость, когда-нибудь я отплачу тебе.

– Я только хочу, чтобы ты остался жив, – прошептала Вирджиния.

Он снова целовал и целовал ее, пока, наконец, неохотно, как бы против своей воли, не разжал объятий.

– Мне не следует смотреть на тебя, – сказал он, – иначе я не смогу уйти.

Герцог пересек комнату и отпер дверь. Выглянул в коридор.

– Никого не видно, – сообщил он. – Спокойно возвращайся в свою комнату и попытайся отдохнуть. Сегодня утром нам лучше не совершать прогулку верхом, я должен кое за чем присмотреть.

– Конечно, я понимаю, – согласилась Вирджиния, хотя в глубине души была разочарована.

Она проскользнула мимо герцога, почувствовав, как его губы прижались к ее волосам, а затем быстро прошла по коридору, не оглядываясь назад. В своей комнате она бросилась на постель, дрожа от только что пережитой радости и удивления, все еще чувствуя на своих губах жадные губы герцога.

«Он любит меня, и я люблю его», – твердила она себе. Однако исподволь ей не давал покоя все тот же недоверчивый, циничный голос. «Насколько сильно? – спрашивал он. – Как много ты значишь для него?»

Ужасно трудно было спуститься вниз к завтраку, где ее уже поджидала мисс Маршбанкс, без умолку болтающая о своих планах на день.

– Сразу после завтрака мне предстоит ехать в деревню, – объявила она. – Не надо ли что-нибудь получить для вас на почте?

– Вы ездите туда каждое утро? – между делом спросила Вирджиния и была удивлена, заметив, какое неприступное выражение появилось на лице мисс Маршбанкс.

– Не каждое утро, – ответила она уклончиво, – только если ее милость дает мне кое-какие поручения.

Вирджинии хотелось бы задать еще вопросы, но инстинктивно она поняла, что они неуместны.

«Какие секреты могут быть связаны с поездками мисс Маршбанкс в деревню? – спрашивала она себя. – Я действительно придумываю небылицы! Нахожу заговоры и интриги там, где их просто не может быть!»

Завтрак закончился, Вирджиния взяла свой блокнот и решительно направилась в библиотеку, но обнаружила, что совершенно не в состоянии сосредоточиться. Книги, которые накануне приводили ее в восторг, теперь показались скучными и лишенными жизни. Они рассказывали только о прошлом; она же целиком была поглощена настоящим и будущим.

Вирджиния думала о том, что делает герцог. Ее интересовало, подложил ли уже Маркус одну из подмененных таблеток в его кофе за завтраком или попридержал ее до ленча, чтобы растворить в вине. Наконец, она расставила книги по местам в книжных шкафах и села, бессмысленно рисуя в своем блокноте.

Вирджиния собиралась написать тете в Америку, но что она могла сообщить? «Я познакомилась со своим мужем и влюбилась в него. Он в опасности, его могут убить». Тетя подумала бы, что ее племянница сошла с ума.

Вирджиния сидела, безутешно глядя на лица, которые нарисовала в своем блокноте, когда дверь открылась и вошла герцогиня.

– О, мисс Лангхолм! – воскликнула она. – Я думала, что, вероятно, найду вас здесь.

– Доброе утро, ваша светлость! – сказала Вирджиния, поспешно вставая. – Я пыталась работать.

– Да, да, конечно. Надеюсь, вы найдете все, что нужно, в нашей библиотеке. Но мне хотелось бы знать, можете ли вы кое-что сделать для меня?

– Да, конечно. Что же именно?

– Я отослала мисс Маршбанкс в деревню, – объяснила герцогиня, – и мне очень нужно, чтобы кто-нибудь перехватил ее. У меня есть чрезвычайно срочное послание. Хотела бы я знать, не будет ли слишком навязчиво с моей стороны попросить вас поехать верхом и предупредить мисс Маршбанкс, чтобы она не делала того, о чем я ее просила.

– Да, конечно, – ответила Вирджиния, чувствуя некоторую озадаченность и удивляясь, почему она должна выполнять это поручение, когда в замке полно слуг.

Как бы угадав ее мысли, герцогиня бросила взгляд в сторону двери, которую оставила приоткрытой.

– Уверена, вы поймете, мисс Лангхолм, что это сугубо личное дело между мной и мисс Маршбанкс. Я могла бы послать грума, но не хочу, так же как не хочу, чтобы мой сын случайно узнал, что мисс Маршбанкс ездила в деревню. Конечно, его, как правило, не интересует, куда она ездит. Вы понимаете?

– Да, – ответила Вирджиния, удивляясь, возможно ли понять такое невнятное заявление.

– Тогда это очень мило с вашей стороны, – сказала герцогиня. – Может быть, вы подниметесь наверх и переоденетесь в одежду для верховой езды? Затем просто попросите одного из лакеев подвести лошадь к парадной двери. Вам следует поторопиться, хотя, конечно, повозка, запряженная пони, движется очень медленно.

– Да, ваша светлость, я тотчас же выеду, – пообещала Вирджиния.

– Тогда вот записка, – произнесла герцогиня, вынимая маленький конверт из-за пояса, который стягивал ее стройную талию. – Вам нет нужды ждать, после того как вы передадите записку мисс Маршбанкс. Она поймет.