Кофейня в сердце Парижа - Вячеслав Прах

Она развернулась и направилась к двери.

– Погодите, – сказал ей вслед. – Вы забыли оставить свой адрес.

Она искренне улыбнулась и подошла ко мне. Я предложил ей свою ручку.

– У меня своя, благодарю, – написала на листке адрес и протянула мне.

– Спасибо…

А затем она покинула магазин.

Когда рабочий день подошел к концу, я достал из кармана ее адрес, забрал из-под прилавка букет, который я для нее собрал, и закрыл за собой магазин. Меня дома ждала Ли… и я решил как можно скорее выполнить свое обещание и вернуться домой. Она знает, во сколько я возвращаюсь с работы, и верно ждет моего прихода. Если я задерживаюсь, она начинает волноваться за меня. Странная она, сколько раз я ей повторял, что со мной ничего не случится. С кем угодно, но только не со мной! Мне всегда казалось забавным ее беспокойство за меня. Я ведь не ребенок.

Я пришел по указанному адресу и постучал в дверь.

– Войдите… – донеслось изнутри.

Я открыл дверь.

Передо мной стояла та самая девушка, которая приходила ко мне утром, на ней была розовая сорочка до колен. От нее исходил резкий запах парфюма.

– Это вам, – сказал я и вручил ей букет.

– Спасибо. Даже не знаю, как и благодарить вас. Давно мне никто не приносил цветы в дом. Может, чаю?

– Нет, спасибо. Я тороплюсь.

Она стояла с букетом и смотрела на меня. Я открыл дверь.

– Прощайте.

– У вас красивые плечи, – сказала мне в спину.

– Что?

– Я говорю, у вас красивые плечи, что редкость сейчас для мужчины. Я всегда обращаю внимание на мужские плечи. И на руки. Эти части тела говорят о многом. Кстати, и пальцы у вас очень необычные, музыкальные. Вы играете на пианино?

– Нет, не играю.

– А я играю. Посмотрите на мои, – она одной рукой прижала к себе букет, а вторую вытянула вперед. – За пятнадцать лет музыки я еще не встречала ни у кого таких пальцев, как у вас.

– Спасибо, – вырвалось у меня.

– Закройте, пожалуйста, дверь. Снаружи сквозит, меня продует. Не хотелось бы болеть в такую погоду.

Я закрыл дверь, и в этот момент подумал, что дверь закрывают либо «перед собой», либо «за собой».

Я закрыл перед собой.

Она была обаятельна. Но среди сотни прохожих я бы никогда не обратил на нее внимания.

– Хотите, я научу вас играть? У меня как раз выдался свободный вечер. Заварить вам чаю?

– Да.

– Сколько ложек сахара?

– Что? – я не расслышал ее вопрос.

– Сколько ложек сахара вы любите в чай?

– Две.

– И я две люблю. Мне говорят, что лучше пить без сахара. И полезнее, и сахар не перебивает истинный вкус чая. У меня настоящий английский с бергамотом…

Я терпеть не мог чай. И с сахаром, и без него.

– Спасибо, – я взял чашку из ее теплых рук.

– Снимайте обувь и проходите в зал. Нечего нам стоять на пороге.

Я поставил чашку на пол и снял свою обувь. Меня вела за ней какая-то неведомая сила, которой легко можно было противиться, но я не стал. А последовал за ней. «Поиграю и вернусь домой», – мысленно сказал себе.

– Садитесь за пианино.

Я сел и нажал клавишу. Она принесла из другой комнаты еще один стул и села возле меня.

– Кладите пальцы на клавиши, я сыграю вашими руками.

Я в ту же минуту подумал, что задержался, и Ли… волнуется за меня. А может быть, она сейчас занята чем-то другим. Девушка протянула к моим рукам свои руки и осторожно коснулась. Образ Ли… на мгновение снова появился у меня перед глазами, но сразу исчез.

– Расслабьтесь. Вы слишком скованны.

Я выдохнул и расслабился телом.

– Вот так.

Она начала управлять моими пальцами, касаясь их сверху своими, и вдруг зазвучала приятная мелодия. Мы играли Шопена, как она сообщила позже.

– Вам нравится? – спросила она у меня, ее губы находились у моего лица, но не касались его.

– Я никогда раньше не играл, – признался я.

– У нас хорошо получается.

– Да.

Когда мы закончили, то по-прежнему находились на интимном расстоянии друг от друга, когда тело соприкасается с другим телом. А пальцы с пальцами. Вот только музыка не звучала больше.

Она медленно убрала свои руки и посмотрела на мой профиль. Я повернулся к ней лицом.

– Вам говорили, что у вас красивые губы?

И тут я осознал, что мое тело повинуется ее словам. Я закрыл глаза и поцеловал чужие губы. И знаете, что я испытал? Горечь! Ее губы горчили, а затем я распробовал их. И спустя несколько секунд я почувствовал сладость.

Это была другая сладость, подобная не меду, а концентрату сахара. Я упивался, но не пьянел. Употребляя без меры, я терял над собой контроль, стирая границу между реальностью и фантазией, овладевшей мной и моими руками.

Я снял с нее сорочку. Ее обнаженное тело было в тысячу раз хуже, чем то, которое я привык целовать. Которым я привык упиваться. От этой особы пахло новизной и тайной, мне не важно было, что у нее за душой. Я не думал ее читать. Я не думал… А только брал. Ее небольшая грудь не пахла молоком. Она пахла, но только другим запахом, мое обоняние не узнавало привычного ему аромата. И спустя время я перестал пытаться найти в ней свою Ли… решив воспринимать ее, как что-то другое. Новое, притягивающее к себе. Манящее. Вдох и выдох… Она царапала мою спину своими ногтями, я надеялся, что не останется шрамов. И следов этой ночи на теле. Вдох… Я видел лицо незнакомой мне женщины. Мы трахались, как животные, не зная, что в этом мире правильно, а что – нет. Был инстинкт. А если между нами и была в ту минуту страсть, то пахла она совсем по-другому. Наши тела лежали на чужой постели, обессиленные, обесточенные. Она сказала, что в воздухе пахнет букетом, который я принес. Мне показалось, что пахнет горелой проводкой.

– Я закурю. Ты не против?

– Не против. Кури…

Она подала мне чашку, из которой пила чай. Я даже не понял, когда я успел с ней перейти на «ты».

– Мне нужно принять душ.

– Прими, – безразлично сказала она.

Я засмеялся, мне было досадно и смешно.

– Знаешь, встреть я тебя раньше, хотя бы несколько месяцев назад, я бы поблагодарил тебя за секс. И может быть, выпил бы кофе.

– Почему не выпьешь? – в ее голосе не было никакого интереса.

– Так вышло, что у меня дома кофе вкусней. Я сегодня впервые в жизни изменил…

– О-ооо, – в ее голосе прозвучала насмешка. – Тогда душ тебе точно не поможет.