Волчьи игры - Яна Горшкова

А Идгард смог принять судьбу, согласился с личным несовершенством. Поразительно! Вот он разговаривает с кем-то из корабельных мастеров, смеется по-мальчишески звонко, дает мешочек с серебром, чтобы рабочие по обычаю выпили за наречение их детища. Высокий, волосы за лето выгорели до сероватого перламутра, со спины от Аластара не отличить. И черный сюртук сидит на широких плечах как влитой.

— Ну что? Сразил несчастного наповал? — спросила Сина, когда они были уже в седле.

— Ошибаешься, — ухмыльнулся княжич. — На верфи работают нынче люди все больше просвещенные и от поминания всуе диллайнского имени Морайг в обморок не падающие. Налицо общественный прогресс.

И подмигнул лукаво, намекая на то, что сестрица ничтоже сумняшеся вырядилась в мужской верховой костюм и в ус не дует.

А с другой стороны, какой здравомыслящий человек станет ездить по Амалеру в ландо, если надобно попасть в нужное место в заранее обозначенное время? Улицы, особенно в центральной части, совершенно не рассчитаны на такое количество конных экипажей.

— Поглядим, что скажет отец, когда вернется.

— Ничего, — пожал плечами Идгард. — Поверь мне. Учитывая, что Аластар встречался с Вилдайром и просил у него денег, «Фаолхэ» будет выглядеть как тонкий дипломатический ход.

— Или как наглая лесть.

— Зато Матери Волков точно понравится.

— Разве что.

Пререкаться они могли часами, к взаимному удовольствию и на радость сторонним наблюдателям. Какой же диллайн не любит оставить за собой последнее словечко? Телохранители, те просто млели, а заодно делали немалые ставки на итог словесной перепалки подопечных.

Олфвейн и Маранон уже поджидали княжьих детей в тире. Остальные «братья» и «сестры» клятвенно обещали подтянуться в течение часа. У Идгарда не забалуешь. Дружба дружбой, а тренировки — святое.

Прозвище «Молодая Стая» придумала Сина, самая старшая в братстве, а по сути, идейная вдохновительница его создания. Собрать вокруг Идгарда Эска, сына диллайн и шуриа, тех, кто сам родился незадолго до отделения Файриста, тех, для кого Предвечный — средоточие Зла, — была ее задумка. Тех, кто желает смотреть вперед и жить, соответственно, в мире без Проклятий — юных, воспитанных в любви к Матери Меллинтан, устремленных к прогрессу и свободе от предрассудков.

Сина Эск все рассчитала правильно. Настанет день, когда на трон Файриста взойдет ее сводный брат, на чьих знаменах будет написано «Верность и Закон», и тогда рядом с ним встанет «Молодая Стая» — единомышленники не на словах, а на деле и по духу.

— Где Калтрина? — строго спросил Идгард.

— Соскучился уже? — не удержался от подколки Маранон. — Наверняка задержали просители.

Наследник поморщился и ругнулся сквозь зубы. Боги — не торговцы сластями и не ростовщики, чтобы за рукава их дергать бесконечно. Как этого можно не понимать? Отрыжки культа Предвечного коробили Идгарда неимоверно.

— Должно пройти время, — мягко молвила Сина. — Нельзя вот так сразу сломить многосотлетние привычки. Отец пробовал…

— И допробовался до мятежа. Я помню, сестра.

Когда Идгард злился, то становился еще больше похож на Аластара. И тогда всем становилось не по себе, включая бесшабашного насмешника Маранона, способного обратить в шутку самое серьезное дело. И, к счастью, так же шутейно, почти не напрягаясь, решить поставленную задачу.

— В конце концов, оракулу не обязательно метко стрелять. К тому же ты прекрасно знаешь, как Калтрина относится к оружию, к любому оружию.

— Пусть она лучше расскажет о своем миролюбии и волеизъявлении богини очередному наемному убийце.

Княжич видел в своей жизни столько разнообразных покушений, что поневоле озаботился безопасностью соратников, полагая навыки самозащиты необходимостью для всех. И для женщин тоже.

— Кто осмелится поднять руку на оракула Меллинтан?

— Тебе лишь бы спорить, Маро! Агенты эсмондов, например.

— Не было такого прецедента, — отчеканил молодой человек.

Для профессионального законника умение спорить до хрипоты — первейшая добродетель. Как иначе защитить невиновного от ложного обвинения? Как доказать свою правоту Закону, если тот оказался слеп или намеренно обманут?

Маранон Вэрр еще учился в университете, когда впервые выступил защитником женщины, обвиненной в убийстве мужа. Он доказал, что несчастную оклеветали, и не только от веревки спас, но и честное имя ей вернул. Мальчишка не побоялся пойти против многоопытных судей и дознавателей, докопался до сути, припер злодеев к стенке. Все газеты писали о деле вдовы Гэвин, и когда очередная статья попала на глаза наследнику Эску, талантливый сын разорившегося лавочника получил приглашение в Гнездо Эсков. На… хм… собеседование.

Идгард собирал свой «теневой кабинет» по крупинке, по человечку. Олфвэйн Локк — внук лорда Локка, из древнейшего диллайнского рода, оракул Калтрина — дочь ученого-естествоиспытателя — полукровка, Кайэл Данг — потомственный военный, Ильлайл Шис из купеческой семьи. Разные по всему — политическим взглядам, воспитанию и норову. Общее у них одно — они Новый Народ, другие, не такие, как их родители.

Сина Эск тщательно прицелилась и выстрелила по мишени, угодив точно в цель. А чему дивиться — несколько лет упорных занятий, тренированная рука, верный глаз. Разве диллайн не смотрят на мир, словно через прицел, выбирая ту единственную цель, к которой устремляются? Сам себе пуля, оружие и стрелок. Хорошо это или плохо?

Следом за ней, почти одновременно прогремел залп из десятка ружей — это «Молодая Стая» вышла на огневой рубеж.

«Слава Глэйсэйта», слишком большая, чтобы отшвартоваться на внутреннем рейде, встала на якоря у входа в Амалерскую бухту, оповестив порт о своем прибытии приветственным выстрелом из носового орудия. И почти сразу, словно заботливые родители к горластому птенцу, к ролфийскому пароходофрегату поспешила амалерская мелочь: тендер с углем и дровами, водоналивные суда и куттер портовой службы. Могучая утроба «Славы» жадно поглотила «пищу»: судно взяло уголь, дрова и воду, взамен исторгнув на борт таможенного куттера пассажиров.

Моросило. Грэйн до самого кончика носа закуталась в шинель и, пока длился досмотр не таких везучих, как они с Лэхри, офицеров, успела насладиться зрелищем отплытия «Славы». Отвалили водовозы и тендер, поползли наверх якорные канаты, расцвели серые полотнища кливера и топселя, заурчала паровая машина и блеснули мокрые лопасти гребных колес… «Слава Глэйсэйта», откровенно похваляясь своей мощью и статью, отправилась дальше — к Вэймсу, чтоб, сделав еще одну остановку, задремать потом на рейде Индары в Эббо до открытия весенней навигации. Почтенного ир-Силэйна пароходофрегат унес с собой, к шпилям и флюгерам Вэймса и биржам и борделям Индары.

А эрна Кэдвен с попутчиками осталась вздыхать вослед красавице «Славе», шмыгая носом на влажной палубе амалерского куттера. Контраст был разительным. Файристянские таможенники, люди унылые, но добросовестные, разобравшись наконец с эрном Дэйруном и его товарищами, подступили к Грэйн и Лэхри. Те, будто сговорившись, разом достали роскошные гербовые листы дипломатических паспортов. Диллайн поскучнели еще больше. Старший небрежно отсалютовал и, пробурчав недовольное «Добро пожаловать в Файрист», вместе с подчиненными ретировался в тесное нутро суденышка. Пассажиры вместе с багажом остались мерзнуть на палубе.