Главная ветвь - Леонид Резников

ступеньки, но, не добежав, остановился.

На площадке второго этажа стоял только второй мужчина, явно чем-то озадаченный. Он смотрел в стену и задумчиво вертел в руках какую-то вещь, похожую на широкий браслет. Первого незнакомца-хама нигде не было.

– Какой идиот! – изрек наконец оставшийся на площадке с браслетом в руках, засунул браслет в карман и повернулся к лестнице, намереваясь спуститься, но, заметив наблюдающего за ним Бориса,  застыл на месте.

Борис тоже стоял, не двигаясь.

– Все в порядке, Борис Аркадьевич, – наконец сказал он и начал спускаться.

– Вы уверены?

– Абсолютно, – незнакомец прошел мимо Бориса.

– А где этот… второй?

– Ушел, – просто сказал тот и продолжил спуск. Борис пошел следом за ним.

– Вы ничего не хотите мне объяснить?

– А что я должен вам объяснять? – обернулся через плечо незнакомец, уверенно продолжая шагать вниз по ступенькам.

– Хотя бы этот яркий свет. И хлопок. Сильно напоминает пистолетный выстрел, вы не находите?

– Напоминает, – согласился тот, – но я вас уверяю: никакого выстрела не было, – незнакомец остановился перед самым выходом из подъезда и повернулся лицом к Борису. – К тому же у меня и оружия-то нет, – он распахнул полы куртки и продемонстрировал отсутствие под ней чего бы то ни было огнестрельного. – Видите?

Оружия действительно не было, да и спрятать он его не успел бы. Борис был на лестничном пролете через пару секунд максимум после хлопка.

– А куда делся этот… другой? – спросил он, когда незнакомец запахнул куртку.

– Его здесь нет. Можете осмотреть весь подъезд. Всего доброго, Борис Аркадьевич. – Он резко развернулся, ткнул в кнопку электронного замка подъездной двери, толчком распахнул дверь и вышел на улицу. Борис опять последовал за ним.

– Постойте, – окликнул он незнакомца, останавливаясь у подъездной скамейки, наполовину занесенной снегом. – Кто вы такой? И откуда вы, черт возьми, меня знаете?

Незнакомец остановился, некоторое время постоял спиной к Борису, о чем-то размышляя, и наконец обернулся.

– Борис Аркадьевич, поверьте, я бы с удовольствием все вам рассказал, но – увы! – не могу. Да вы и не поверите. Еще раз простите, мне надо идти, – он отвернулся и быстро зашагал прочь от дома.

Борис некоторое время стоял, наблюдая за удаляющимся незнакомцем, и размышлял, не позвонить ли в полицию.

Было в этом человеке нечто от оперативника на задании: те же уверенность в себе, спокойствие, продуманность действий, манера речи – все это позволяло опытному взгляду Бориса распознать в незнакомце работника силовых структур, с которыми он по роду занятий контактировал постоянно. К тому же человек знал его по имени-отчеству.

И все же было не совсем ясно, почему человек, знавший Бориса и, несомненно, его место работы, не представился по форме, не показал удостоверение и устроил спектакль с демонстрацией отсутствия оружия. Было во всем этом что-то не совсем обычное и настораживающее… И еще этот престранный хлопок со световыми эффектами, и второй тип, исчезнувший, можно сказать, прямо из-под носа. Впрочем, насилия, а, тем более, убийства не было. Хлопок? Мало ли что могло хлопнуть в доме. Свет? От неожиданности сверкнуло в глазах – такое бывает. Исчезновение хамовитого молодого человека тоже недоказуемо. В общем, ни состава преступления, ни потерпевших, ни подозреваемых…

Пока Борис размышлял над странностью происходящего, человек обогнул дом неспешной пружинистой походкой и скрылся из глаз.

Почесав затылок, Борис решил махнуть на все рукой и направился к своей машине, на ходу разблокируя двери.

– Ноль – три – Центру.

– Центр на связи. Что у вас нового, Валерий?

– «Хвост» подловил БС на лестнице и пытался завязать с ним какой-то странный разговор. Пришлось изолировать, но… в общем, самоликвид.

– Не понял. Он – что?

– Самоликвидировался. У него в кармане обнаружился парализатор. Какая-то странная модель, компактная. Я его отобрал и удержал за запястье, но тот резким движением вырвал руку… В общем, у меня остался только его браслет. Еле глаза успел закрыть.

– То есть, вы сорвали с него стабилизатор?

– Никак нет. Я его предупредил, вернее, припугнул, что при сопротивлении сделаю это. Но он намеренно рванул руку.

– Запись имеется?

– Имеется.

– Хорошо. Вернее, очень плохо! Неаккуратно работаете, Валерий, грубо!

– Виноват. Но была угроза гражданскому…

– И все же. Так… Где его  транспортное средство?

– Машина? Здесь, неподалеку.

– Отгоните куда-нибудь в центр города и введите постоянное наблюдение за ней. Если кто-нибудь заинтересуется…

– Понял.

– Проверьте регистрационные данные транспортного средства. В общем, выясните все, что с ним связано. Возможно, ниточка потянется, если оно не в угоне, разумеется.

– Будет сделано!

– Вещи «хвоста» с записью контакта срочно передайте в экспертный отдел. Все, отбой!

Координационный Центр. Зеленский. Иноагент

На совещание в кабинете Зеленского были приглашены советник Шульц, курирующий работу Координационного центра, Крамер из научного отдела, Маре от экспертов, Демин от внутренней безопасности и Ванек – руководитель групп коррекций.

Пока кабинет Зеленского досконально проверяли двое безопасников Демина, орудовавшие целым набором разнообразной аппаратуры в поисках скрытых микродатчиков аудио и видеофиксации, Зеленский сидел в своем кресле, откинувшись на спинку и положив руки на подлокотники, и то и дело обегал взглядом присутствующий в кабинете.

Щульц по своему обыкновению сидел, развалившись в кресле, полуприкрыв глаза и сцепив пальцы на необъятном животе. Его, казалось, совершенно не интересовала возня безопасников.

Ладислав Ванек – молодой чех с подвижным, чуть заостренным лицом, – напротив, с нескрываемым интересом наблюдал за их работой. Он неотрывно следил за всеми действиями безопасников. Но при этом двигались только его глаза – остальное тело Ладислава своей неподвижностью напоминало статую: прямая спина, едва касающаяся спинки кресла, скрещенные под креслом ноги и сложенные на столе руки – одна кисть на другой. Поза его казалась несколько напряженной, хотя на самом деле молодой человек был совершенно расслаблен.

Престарелый Крамер с опущенной на грудь головой и закрытыми глазами откровенно похрапывал, иногда причмокивая тонкими сухими губами, отчего чуть обвисшие, морщинистые щеки подрагивали.

Демин сидел, наклонившись вбок, упираясь левым локтем в подлокотник кресла и подперев тремя пальцами щеку и подбородок. Пальцами другой руки он отстукивал какой-то сложный, рваный ритм. Вся его внешность выражала недовольство бездействием и непредвиденной задержкой.

Маре сосредоточенно копался в личном инфоре, быстро перебирая пальцами по экрану, и постоянно теребил и приглаживал свою шевелюру.

Наконец безопасники закончили свою работу, доложили об этом по форме своему непосредственному начальнику Демину и, упаковав все оборудование, удалились из кабинета.

– Начнем, господа! – Зеленский подался вперед и сложил перед собой ладони.

Маре отложил инфор и оглядел присутствующий. Щульц пошевелился в кресле, что, вероятно, должно было означать его готовность к обсуждению.