Кровь титанов - Вячеслав Шалыгин

– На меня открыта охота? – предположил Виктор.

– Это мы учли, – ответил невидимка. – Дело не в охотнике. Его мы «ведем». Но вы сами сказали, что «спруты» почти получили доступ к памяти одного из лидеров наших союзников. Это может привести к нежелательным последствиям. Вероятностный компьютер Олимпа опасается, что, выкачав сведения у этого человека, Совет преждевременно введет в действие план «Триста» взамен работающей сейчас схемы «Двести». Тогда нам не поможет ни «Троя», ни червоточины в пространстве, ни отсутствие армады.

– Я вас понял, – сказал Васильев. – Если не будет иного выхода, я сделаю так, что союзник достанется контрразведчикам в состоянии, не подлежащем реанимации. Насколько я понимаю, Диктатор уже видел отчет полиции о результатах затеянной им игры?

– Да, наблюдатели союзников сообщили, что спецотрядом в доме Туркина найдены фальшивые ведомости. Они переданы в Главное управление контрразведки. Мы считаем, что Диктатор ознакомился с их содержанием. Воин Туркин, скорее всего, уже арестован. Здесь мы были бессильны. Однако в целом все идет как надо. Было трудно подогнать наши планы под новые условия, но теперь операция проходит без искажений. Совет установил патрулирование на ближней орбите и формирует мобильную боевую группу из оставшихся на планете бойцов. Это особенно беспокоит нашего командующего.

– На то они и Воины, чтобы драться, – заметил Виктор. – А командующему передайте: он знал, на что идет. Надеяться на то, что с армадой улетят абсолютно все Воины, было глупо… Хорошо, в общих чертах мне все ясно. Сообщите на Олимп, что я появлюсь, как только будут улажены дела с союзником, Туркиным и наемником.

Доктор спрятал приборчик обратно в карман и вернулся к своему креслу.

– Такие страсти вокруг этого Воина, – Габи покачала головой. – Кому так нужна его голова?

– Диктатору, да и нам тоже, – ответил Васильев. – Каждый Воин сам по себе серьезная сила. Даже чисто физическое исключение Туркина из числа действующих членов ордена – уже плюс. А если мы учтем, как повлияет скандал на боевой дух Воинов и взаимоотношения ордена и Диктатора, обнаружится, что этих плюсов гораздо больше. Правитель Титана даже не подозревает, насколько не вовремя затеял «перетягивание каната» с Советом Воинов. Единственное, что меня немного расстраивает, выбор объекта провокации. Туркин – наиболее слабое звено в цепи.

– Потому его и подставляют, – заметила Габи. – Разве не так?

– Я говорю о другой цепи, – пояснил Виктор. – Отдавая «спрутам» Туркина, мы как бы показываем контрразведчикам краешек правды, рискуем частью ради целого. Но что будет, если правитель неспроста выбрал Туркина в качестве объекта провокации? Не добыла ли его секретная группа некие данные из архива Совета? Сопоставив их с подсознательными воспоминаниями Воина, можно будет сделать далеко идущие выводы. В первую очередь о том, кто мы на самом деле и где нас искать. Играя с контрразведкой, мы идем буквально по лезвию ножа…

– Разве есть шанс, что «спруты» проникнут в память Воина глубже пятнадцатого уровня? А после этого ещё и передадут найденные крамольные воспоминания диктаторский «Омеге»? – с сомнением спросила Габи. – Вряд ли о существовании этой специальной группы знает кто-то, кроме самого Диктатора и постоянных членов Совета,

– Надеюсь, ты права. «Омега» и «Спрут» в одном стакане – это царская водка, даже хуже. Сейчас такое развитие событий было бы очень некстати, – Виктор покачал головой.

– А что предсказывает наш Олимпийский оракул?

– Эта вероятность пока не просчитана, – ответил Васильев. – Все, как говорится, в наших руках.

В просторной кают-компании крейсера было тихо, как в склепе. Два десятка Воинов молча разглядывали плавающие в центре помещения объемные модели вражеских кораблей. Никаких комментариев вслух не высказывалось, поскольку напрягать голосовые связки не было смысла. Обмен мнениями происходил в телепатической форме, как того требовал Боевой устав. Такой вариант беседы исключал утечку информации и на порядок ускорял принятие решений.

Диктатор в совещании не участвовал, поскольку находился на Титане под охраной своего эскорта. Впрочем, в вопросах ведения войны правитель разбирался слабо. Он, как обычно, переадресовал эту заботу Совету Воинов, полностью положившись на его квалификацию и опыт.

Проводил совещание глава Совета, старейший из Воинов, А. М. Громов, или, как его называли между собой, сами Воины – дед Аврелий. Он был единственным членом ордена, имеющим реальный боевой опыт, поскольку ему довелось пройти от начала до конца всю войну Семнадцати Спутников, но, к сожалению, он же был наиболее вредным из всех заседавших в Совете старикашек. Получить нервное расстройство после общения с Громовым считалось вариантом нормы. Пожалуй, единственным человеком, кого дед Аврелий почему-то никогда не донимал своим ворчанием, был Туркин. Нетрудно догадаться, на какой уровень опустилось настроение Громова, когда он узнал, что Алексей арестован и препровожден в подвалы контрразведки для дачи каких-то показаний. Председатель злился, и это вносило в обсуждение и без того сложных тактических вопросов существенный элемент нервозности.

– Нет, ну мне по сроку службы положено находиться в глубоком маразме, – скрипел Громов. – Двести восемьдесят пятый год казенный харч хлебаю… Кстати, юбилей у меня в сентябре, не забудьте скинуться на подарок, салаги… Так о чем я? Ах да! Но что случилось с мозгами нашего головозадого правителя?! Жиром заплыли или моча в них ударила?.С чего это он вдруг взялся рыть под Воинов подкопы?

– Аврелий Маркович, – укоризненно протянул Купавин, – постеснялись бы выражаться…

– А что? – Громов нахмурил седые кустистые брови и вытянул корявый указательный палец в сторону Воина. – Ты вообще не имеешь права голоса, жополиз придворный! Выражаюсь, как могу. Я тебе не оратор, чтобы законы изящной словесности соблюдать, да и детей малых в этом кубрике я не наблюдаю. Кого стесняться?

– Не стал бы Диктатор понапрасну таскать Воинов на допросы, – поддержал Купавина Семенов. – Видимо, накапал кто-то из вельмож. Министры нашего брата ох как не любят.

– Морды сальные им надо на лоскуты порвать, – высказался дед Аврелий, – чтобы помнили, на кого чавкала свои разевают! Надо же, какие павлины!

– Аврелий Маркович, извините, но у нас прямо по курсу враг, – осторожно напомнил Ямата.

– Ты, самурай, за рукав меня не дергай, без сопливых знаю, зачем собрались! – огрызнулся Громов. – Кто у нас за связь отвечает? От армады сигналов не было?

– Тишина, – ответил Купавин. – Дальняя разведка утверждает, что в Стрельце началось сильное гравитационное возмущение.

– Видимо, красный гигант какой-нибудь коллап-сирует, – предположил Громов. – Хотя… Ямата, ты у нас астроном, есть в Стрельце гиганты, я что-то никак не припомню?

– В той части Галактики есть все, – заверил Воин, – только возмущение происходит не в самом созвездии, а в районе тройной аномалии. Там, по данным астрофизиков, пусто. Пыль, газ и гравитационные поля.