Плохие девочки не плачут. Книга 3 - Валерия Ангелос

Перевожу взгляд на него. Замолкаю моментально. Ему не нужно ничего объяснять, все и без того предельно ясно.

— Два месяца? — мои брови взмывают вверх, глаза обжигает, приходится закрыть рот рукой, чтобы не заорать, приходится выдержать паузу. — Сейчас не может быть ноябрь. Я не могу быть здесь два месяца. Это просто нереально.

Мой хозяин молчит. Позволяет мне сделать собственные выводы, прийти к единственно верным заключениям.

Ну, конечно.

Только на коррекцию шрамов понадобилось две недели. А сколько времени прошло до этого? Сколько времени потребовалось, чтобы я перестала дико орать и терять всякую связь с реальностью при виде моего зверя?

Я оседаю на кровать, откидываюсь на подушки, сжимаю мобильный телефон настолько сильно, что, кажется, еще немного, и экран покроется паутиной уродливых трещин.

Два месяца. Два гребаных месяца.

— Твои звонки не прослушиваются, — ровно произносит фон Вейганд.

И уходит.

Я долго смотрю на закрытую дверь. Такое странное, необъяснимое чувство: без этого мужчины мне тошно, а с ним еще во сто крат хуже. Я начинаю понимать наркоманов. Подобное открытие пугает до дрожи. Моя жизнь, точнее все то, что от нее осталось, отправляется к черту. Я отчетливо представляю себя на собрании анонимных аддиктов.

Привет, меня зовут Лора Подольская, и, хоть я уже несколько месяцев в завязке, время, проведенное под запрещенным препаратом, остается лучшим временем в моей жизни. Пускай мне отрезали ноги. Пускай я гнию изнутри. Пускай кожа сходит с тела мерзкими струпьями. Плевать. Пофиг. По боку. Было круто. Когда опять повторим? Пожалуйста, я готова, всадите иглу поглубже.

Господи. Неужели никогда не очнусь?

Я оживляю экран телефона простым прикосновением. Жаль, саму себя оживить гораздо труднее. Если вообще возможно.

Вглядываюсь в дату. Ноябрь.

Даже страшно подсчитывать, сколько месяцев я не выходила на связь с родными. Они на грани безумия. Наверняка. Места не находят от тревоги. Ночами не спят, вздрагивают от каждого звонка.

Мои разговоры не прослушиваются. Теперь.

А что это меняет?

Как будто я решусь рассказать правду. Хоть когда-нибудь. Если моя мама узнает долю истины, поседеет в момент. Лучше жить мечтами, витать в сладких иллюзиях. Дочка замужем, счастлива в Америке, достигла абсолютного успеха.

Меня вполне устраивает красивая ложь.

Я буду играть до конца.

Максимально убедительно.

— Привет, мама.

— Лора?

— Привет.

— Лора, это точно ты?

— Ну, конечно.

— У тебя очень странный голос.

— Просто связь.

— Связь?

— Связь паршивая.

— Ты в порядке?

— Я… супер.

Вот только.

Я не я.

Уже давно.

Нет.

Я мертва.

— Где ты?

— Далеко, — сглатываю.

— На правительственном объекте?

— Что? — запинаюсь. — Это трудно объяснить.

— Понимаю, государственная тайна, — живо продолжает мама. — Хорошо, ваш друг с нами связался и предупредил. Но знаешь, на будущее, было бы неплохо хотя бы сообщение от тебя получить.

— А наш друг разве мало сообщил? — спрашиваю осторожно.

— Он намекнул, мол, Дориану предложили выгодный проект, но там везде повышенная секретность, все очень строго, нельзя пользоваться мобильной связью.

— Видишь, — выдыхаю. — Я не могу ничего разглашать.

— Ваш друг сказал, вам пришлось срочно уехать.

— Верно.

— Очень приятный мужчина, отлично знает русский язык, — говорит мама. — Интересно, сколько ему лет?

— Андрею уже за тридцать, — отвечаю автоматически.

— Какому Андрею? — искренне удивляется. — Нам звонил Алекс.

— В смысле? — обмираю изнутри.

— Александр. Так он представился. А кто такой Андрей?

— Хм, — закашливаюсь, начинаю лихорадочно выдумывать на ходу: — Понимаешь, у него двойное имя. Андрей-Александр. И мне больше по вкусу Андрей. Энди звучит мощно. Алекс слишком банально. Саши ведь на каждом углу. Никакой оригинальности.

— У него интеллигентный голос.

— Серьезно? — едва подавляю истерический смешок. — Никогда не замечала.

— Вчера он больше часа проговорил с твоей бабушкой.

— О чем? — мои глаза до боли округляются.

— Обо всем, — следует обезоруживающий ответ. — Жаль, ты совсем не находишь для нее времени.

— Я же не могла…

— Это сейчас, — говорит мама. — А раньше? Позвонишь мне на минуту, потом пропадаешь на месяц.

Моя карта бита.

Крыть нечем.

— Я исправлюсь, — обещаю тихо.

— Ладно, не важно, — отмахивается. — Главное, у тебя все хорошо. И спасибо Алексу, что он связался со мной. Ты так резко пропала. Я чуть с ума не сошла. Только его звонок меня и успокоил.

— Правда?

— Да.

Такое странное чувство.

Будто пуля прошивает голову.

Насквозь.

Он успокоил мою маму.

Успокоил.

Мою маму.

Да она меня в школу за руку отводила. До выпускного класса. Я должна была ей звонить после каждой пары в универе. Мне даже мобильный телефон ради этого купили. Когда я забывала ее набрать, она мчалась на поиски нужной аудитории, ожидала на пороге.

— Как часто он вам звонит? — спрашиваю глухо.

— Пару раз в неделю, — сообщает мама. — Ты знала, что у его отца есть русские корни?

— Конечно, — усмехаюсь. — Мы же друзья.

— Алекс недавно развелся.

— Я в курсе.

— Может, тебе стоит к нему присмотреться?

— Мама, — ком встает в горле. — Я замужем.

— Он так говорит о тебе.

— Как?

— У него сразу тон меняется.

— Бред, — нервно смеюсь. — Не выдумывай.

— Ощущается щемящая нежность.

Поразительный контраст. Мама в восторге. А у меня тошнота подкатывает к горлу. И приходится зажать рот рукой. Плотно. Чтобы не закричать. Не завопить в голос.

Господи. Боже мой.

Фон Вейганд умудрился промыть мозг моей матери. По телефону. За несколько разговоров. Очаровал мою бабушку. Вошел в доверие целиком и полностью.