Пространство Откровения. Город Бездны - Аластер Рейнольдс

получше рассмотреть ее лицо. – Точнее, приглашение. Адресовано мне.

Я коснулся лица Доминики и почти без усилия повернул ее голову так, чтобы остальные тоже увидели аккуратное отверстие во лбу.

– Потому что, – озвучил я вдруг открывшуюся мне истину, – ее убил Таннер Мирабель.

Когда мне было под шестьдесят…

Я давно перестал следить за ходом времени – какой в этом смысл, если ты бессмертен? Чтобы убрать некоторые подробности моего прошлого, я подчистил корабельный архив. Было ясно: настала пора действовать. Выбор момента диктовала стратегия нашего путешествия. При желании я мог пропустить этот момент, забыв о планах, которые занимали мой разум вот уже полжизни. Для их осуществления требовалась кропотливая подготовка, иначе они так и остались бы планами. Я позволил себе минуту сладостно-мучительного удовольствия, сравнивая два пути развития событий. В одном случае меня ждала победа. В другом я покорно принимал то, что шло на пользу Флотилии, но не моему экипажу. Был один ничтожно короткий миг сомнения.

– Слушай команду, – произнес старина Арместо, капитан «Бразилии». – Начинаем торможение через двадцать секунд.

– Готов, – отозвался я, сидя в кресле на мостике.

И после короткой паузы услышал, как два голоса – капитанов «Багдада» и «Палестины» – эхом повторили мой ответ.

Пункт Назначения близок. Уже можно разглядеть его звезду, более яркую из пары под названием «61 Лебедя А», – кроваво-красный светильник в ночи. Несмотря на все испытания, вопреки всем предсказаниям Флотилия успешно пересекла межзвездное пространство. Тот факт, что один из кораблей погиб, ни в малейшей степени не омрачал победу. Отправляя Флотилию в путь, ее создатели знали, что потери неизбежны. Разумеется, это касалось не только кораблей, но и части «спящих» – момио, которым не суждено проснуться.

В общем, это была победа. Неоспоримая.

Однако путешествие еще не закончилось. Флотилия по-прежнему двигалась на крейсерской скорости. Оставался ничтожный отрезок – самый важный участок пути. И те, кто планировал путешествие, об этом не догадывались. Они даже представить себе не могли тех разногласий, которые со временем начнут раздирать Флотилию.

– Десять секунд, – продолжал Арместо. – Пожелаем себе удачи, и да поможет нам Бог. Гонка будет чертовски напряженной.

«Не такой напряженной, как ты думаешь», – мысленно поправил я.

Отсчет был закончен – не совсем синхронно, – и во тьме, где только что сияла лишь россыпь звезд, вспыхнули три солнца. Спустя полтора столетия двигатели Флотилии заработали вновь, поглощая вещество и антивещество и выплевывая чистую энергию, сводя на нет скорость, равную восьми процентам скорости света.

Выбери я другой путь, и пришлось бы слушать, как скрежещет под чудовищной перегрузкой могучий скелет «Сантьяго». При этом топливо сгорало бы почти беззвучно, работу двигателя выдавало бы едва уловимое гудение.

Но я принял решение, и все осталось по-прежнему.

– Полное сгорание за бортом… – произнес кто-то из капитанов, потом в его голосе зазвучало недоумение: – «Сантьяго», мы не фиксируем включение вашего двигателя… Небесный, у вас неполадки?

– Нет, – коротко и спокойно ответил я. – Пока все хорошо.

– Тогда почему не врубаете тягу?!

Это был не вопрос, а возмущенный вопль.

– Потому что нам это не нужно.

Я улыбнулся. Теперь скрывать нечего. Кризис миновал секунду назад. Один вариант будущего принят, другой отброшен.

– Извините, капитан, но мы решили еще некоторое время двигаться на крейсерской скорости.

– Это же безумие!

Могу поклясться: в микрофон Арместо летела слюна, как брызги океанского прибоя в набережную.

– Хаусманн, у нас хорошая разведка! Мы прекрасно осведомлены о том, что при реконструкции двигателя вы не использовали новшеств, которых нет у остальных. Вы не можете достичь Пункта Назначения раньше нас! Вам надлежит немедленно запустить двигатель и следовать за кораблями…

Я небрежно побарабанил пальцами по подлокотнику кресла:

– И что будет в противном случае?

– Тогда мы…

– Ничего вы не сделаете. Так как не хуже меня знаете, что происходит при остановке аннигиляторных двигателей.

Я не обманывал его. Аннигиляторный двигатель – действительно чертовски ненадежное устройство. Он спроектирован так, что будет работать, пока не опустеют магнитные резервуары с антивеществом. Мудреные инженеры придумали для этого специальное название – «магнитогидродинамическая нестабильность». Из-за нее невозможно полностью перекрыть поток антивещества. Отсюда главное правило: горючее для торможения должно быть надежно изолировано от горючего для разгона до крейсерской скорости. А значит, после того как корабли запустили двигатели и начали торможение, «Сантьяго» так или иначе обязан последовать их примеру.

Отказавшись, я совершил ужасное преступление.

– Говорит Самудио, «Палестина», – послышался голос. – Аннигиляция стабильная, зеленое пламя вдоль борта… Мы намерены перевести двигатели в режим половинного выброса, пока Небесный нас не обогнал, иначе останемся далеко позади.

– Бога ради, не делайте этого! – воскликнул Арместо. – Наши имитационные модели показывают, что при частичном отключении двигателя остается лишь тридцатипроцентная вероятность…

– Судя по нашим данным, шансы выше… незначительно.

– Пожалуйста, подождите. Мы посылаем вам техническую информацию… Самудио, ничего не предпринимайте, пока не ознакомитесь с ней.

Они целый час муссировали этот вопрос – то перебрасывались данными с имитаторов, то спорили по поводу их трактовки. Разумеется, были уверены, что переговоры проходят в строжайшей тайне. Надо сказать, мои агенты уже давно нашпиговали все три корабля «жучками»… хотя «Сантьяго», скорее всего, постигла та же участь. Я спокойно, даже удовлетворенно следил за тем, как аргументы становятся все более нелепыми – с постепенным переходом на личности. Шутка ли – провести в пути сто пятьдесят с лишним лет и после этого подвергнуться риску аннигиляции? В обычной ситуации дебаты растянулись бы на месяцы, а то и годы, причем на одной чаше весов лежала бы ничтожная выгода, а на другой – вероятность гибели. Главное, что все это время они сбрасывали скорость, а «Сантьяго» по-прежнему шел впереди с победным отрывом, который с каждой секундой увеличивался.

– Хватит болтать, – сказал наконец Самудио. – Мы начинаем остановку двигателей.

– Прошу вас, – взмолился Арместо. – Разве нельзя подумать над этим хотя бы день?

– И позволить подонку убежать? Извините, но мы уже приняли решение.

В голосе Самудио появились деловитые нотки. Он зачитал показатели приборов, затем начал отсчет:

– Гашение скорости через пять секунд… Топология «горлышка» выглядит стабильной… Ограничиваем поток горючего… Три… два… один…

Его голос утонул в