Упивающийся - FaVn

к яркому свету он кое-как смог это сделать и увидеть силуэты над собой, а дав глазам привыкнуть сумел узнать в этих образах Куроку и Широне.

— Семпай?

— Курока… Широне… — слабым голосом проговорил Арата. — Ч-что вы… Где я?

— Дома, ты сейчас у себя дома. Офис перенесла тебя к нам в тяжёлом состоянии и долго лечила твои раны.

— Офис… — кое-как сумев найти в себе силы Арата принял сидячее положение, до этого лёжа в своей кровати. — С-сколько я был в отключке?

— Почти две недели. — раздался голос с другого конца комнаты, и посмотрев туда Арата увидел сидящую на стуле Офис. — Ты проспал две недели после своего возвращения из барьера.

— Две… Недели… Что со мной произошло?

— Ты появился весь в ожогах и с сильным истощением, постоянно бредил и бормотал о каком-то Древнем Боге и безликих. А после я перенесла тебя сюда и начала лечить твои раны.

— Что с тобой случилось!? Во что ты опять ввязался!? Почему ты так усиленно пытаешься умереть!?

— Курока, пожалуйста, тише. Моя голова. — Арата схватился обеими руками за голову.

— Семпай, вам плохо? Нужно что-то принести? — с волнением в голосе спросила Широне, да и Курока не стала продолжать кричать.

— Н-нет, спасибо. Курока, подойди поближе, пожалуйста.

— А? Но заче…

Договорить Курока не успела, ибо Арата притянул её к себе и обнял со всей силы, что вызвало лёгкое удивление у некоматы.

— Т-ты чего так внезапно? — несмотря на удивление Курока нежно ответила на объятия своего парня.

— Прости меня.

— Дурак. Сколько раз я просила тебя быть осторожным, а ты всё такой же.

— Прости. За всё. Особенно за это.

— М? За что и…

Фраза Куроки так и не была закончена, а её глаза раскрылись в шоке, как и у Широне с Офис. Ощутив холод по всему телу черноволосая некомата медленно опустила свой взгляд вниз, видя руку своего любимого человека… что вонзилась в её живот пробивая тело Куроки насквозь.

Демон с Тысячей Лиц. Финал?

Комната, освещаемая полуденным солнечным светом, погрузилась в гробовую тишину. Офис и Широне с шоком смотрели на то, как рука Араты насквозь пробила тело Куроки, сломав ей позвоночник и покрывшись кровью некоматы. Сама Курока с таким же недоумением смотрела в полное холода и пустоты лицо Ишимуры, в лицо своего возлюбленного, что только что нанёс ей смертельный удар, даже бровью не поведя. Во рту некоматы возник неприятный привкус, а после кровь хлынула наружу. Ноги подкосились и перестали держать девушку. Её насаженное на руку Араты тело завалилось на парня, пока тот не вынул окровавленную руку из фактически мёртвой некоматы.

Упав на пол Курока уже не могла двигаться, лишь из её затухающих глаз пролилось несколько слёз, а испачканные кровью губы слабо подрагивали, будто пытаясь прошептать тихое и обречённое «зачем?».

— С-сестра. — Широне ломаным голосом обратилась к умирающей Куроке. — Сестра!

Ринувшись к телу заплаканная девочка начала трясти Куроку, крича и моля о том, чтобы она не покидала её. Пыталась залечить её раны своими силами, но всё было бесполезно. Глаза черноволосой девушки окончательно потухли, заставив Широне плакать ещё сильнее над телом своей сестры, пока, возвышаясь над ней, на эту картину смотрел Арата. Смотрел полным холода и пустоты взглядом.

— З-зачем? — голос Широне был заплаканным, полным боли и отчаяния. — Зачем!? Семпай, что вы наделали!? — некомата посмотрела в глаза Араты снизу вверх. — Зачем!?

Арата на это ничего не ответил, лишь подняв свои руки начал медленно, но нарочито громко аплодировать.

— Браво. Браво. Спецэффекты и декорации просто божественны, актёрская игра и вовсе пробирает до глубины души. Я даже почти поверил.

— Ч-что? Чт-то с вами происходит?

— У тебя почти получилось, без шуток, есть только один маленький нюанс.

Арата призвал Безмолвие в руки.

— Ты хороший менталист, я бы сказал великолепный, но моя психика уже далека от человеческой, и у неё есть одна особенность. Человечность во мне поддерживает лишь моё отношение к немногим небезразличным мне людям, они для меня буквально спасательный круг и якорь, что не даёт мне окончательно стать монстром. И знаешь что? Моя привязанность к ним абсолютна. — глаза Араты начали пылать яростью. — Для меня тронуть их равносильно выстрелу себе же в голову, на уровне инстинкта. Я физически не могу нанести им целенаправленного вреда, если нахожусь в своём сознании. Это невозможно, так что мне бы никак не удалось сделать этого. — Арата взглядом указал на лежащий труп перед собой. — А сейчас я даже укола совести и сомнений не почувствовал, что невозможно. Моя любовь к Куроке слишком абсолютна и безумная, чтобы даже подумать о том, чтобы навредить ей, и этого ты не учёл. Не так ли, Древний Бог?

Комната вновь погрузилась в тишину, а два девичьих силуэта не моргая смотрели на Арату. Казалось время в помещении полностью застыло, но через некоторое время одно движение со стороны Широне разрушило эту иллюзию.

— Б-безумие… — прошептала Широне. — Ты — безумный ублюдок.

После этих слов, Широне неуловимо переменилась. Арата не мог сказать в чем заключались изменения, но они определённо были… и чем больше он смотрел, тем больше замечал. В первую очередь в глаза бросалась радужка. Если раньше она была цвета расплавленного золота, то сейчас как будто потускнела и покрылась патиной. Сложно описать. Оно наклонило голову набок. Это не было похоже ни на один встреченный ранее Аратой вид. Абсолютно чужое и отталкивающее зрелище. Зубы, виднеющиеся меж приоткрытых губ неуловимо заострились, кожа начала создавать ощущение тонкой плёнки, натянутой на нечто, и это нечто активно исследовало отделяющую его от мира преграду, из-за чего та ходила волнами, как будто под ней копошились сотни и тысячи червей. Больше, меньше, они всё извивались, то растягивая её лицо, то возвращая к нормальному виду.

А потом то, что прикидывалось сестрой Куроки… улыбнулось.

Губы потрескались и лопнули посередине, следом лопнули щеки, образовав нечто отдалённо похожее на шрамы Араты, только вот если у Ишимуры они были скреплены относительно аккуратными стежками, то тут роль ниток выполняло что-то среднее между тонкими червями и столь же тонкими щупальцами. Они вгрызались в одну сторону щеки, нанося мерзкие на вид рваные раны, вылезали с другой и пытались скрепить противоположное место разрыва, переплетаясь между собой без всякой системы и симметрии.

Волосы чуть отросли и позеленели, напоминая тину. Глаза медленно набухли и лопнули, выдавив жидкость на веки, но затем, как будто передумав, вернулись обратно, образовав что то, похожее на зрительные органы рыб, такие же мёртвые, затянутые какой-то плёнкой