Наш грешный сентябрь - Джулия Тард

 Расправив платье, она оторвала от него бирку, даже не думая померить что-нибудь другое. Еве не хотелась тратить времени на тряпки. Не хотелось портить настолько значимый момент капризами богатеньких девочек.

Всё что имело для Евы значение – продлить это приятное ощущение внутреннего трепета. И она не собиралась ждать ни единой секунды.

- Домой, - захлопнула Ева дверь автомобиля, сползая по спинке кожаного сидения.

- А как же Сабина?

- Доберётся на такси, - отвернулась к окну всё с той же пьяной улыбкой.

К чёрту стерву, что только и думает, как бы от неё избавиться. Пускай сама вызывает машину. А ей нужно успеть к Асманову до того, как тот отъедет по делам.

Пережить эти бесконечные минуты в дороге. Взбежать по мраморным ступеням на второй этаж. Ворваться в его кабинет и сделать то, с чем уже не в состоянии бороться её тело.

Саид

- Товар готов? – прижал он к плечу телефон, застёгивая манжеты.

Свежая рубашка неприятно прилипала к, всё ещё, влажному телу, когда Асманов расхаживал по кабинету, решая последние вопросы.

- Как в лучших домах Парижа и Ландона. Всё как и было сказано. Аббакан, Вал и осколочные РГН.

- Хорошо. Мы подъедим на склад минут через сорок. Предупреди охрану.

- Будет сделано.

Отложив телефон, Асманов принялся за бесконечную череду пуговиц, поднимаясь по груди вверх:

«Проигравший отдаст все владенья. Получив лишь бутылку вина. И умрет в сладострастном забвенье.

 Позабыв, что миром правит война»

Он уже не помнил начало и не помнил автора. Но совершенно не мог забыть последние строки. Менялись времена. Цивилизации. Мораль. Люди. 

А за ними, шаг за шагом по Земле следовала жажда власти. Денег и крови. И тот, кто сумеет усмирить их – станет хозяином мира.

- Что случилось? – повернулся Саид к появившейся в дверях Еве.

Взбудораженная и растрёпанная, она даже и не подумала останавливаться, когда между ними оставалось меньше пары десятков сантиметров.

Вместо этого, Лягушонок закинула руки ему на плечи, хватаясь за рубашку, чтобы не упасть. Балансировала на кончиках пальцев, вжимаясь, поцелуем в сомкнутые губы.

Обычно, в подобной близости Ева всегда лежала на кровати, что не позволяло в полной мере уловить её настоящий рост и миниатюрную фигуру. Но сейчас же, когда она стояла перед ним в сандалиях на плоской подошве казалась самой настоящей Дюймовочкой.

Её макушка едва ли доставала ему до подбородка, а на талии вполне свободно сходились пальцы рук.

- Что ты делаешь? – напрягся Саид, отпрянув от неё.

Не то чтобы его смущало подобное поведение. Смущало то, что его инициатором была именно она. Девчонка, которая ещё несколько дней назад даже прикосновений его спокойно не переносила.

Асманов знал, что не нравился Ева. Знал, что она бы ни за что на свете не легла с ним по доброй воле. И то, что сейчас она на самом деле тянулась к нему, пытаясь поцеловать, озадачивала.

- А разве непонятно? – улыбнулась девчонка, прикусывая нижнюю губу.

Глаза с поволокой впивались в него, словно она и сама до конца не осознавала кто сейчас перед ней.

- Блядь, ты что под кайфом? – прихватил Саид Еву за подбородок, не позволяя отвернуться.

За расширенными зрачками практически полностью терялась радужка. А от того как сильно она дрожала, у Асманова и вовсе не оставалось сомнений что девочка что-то приняла.

- Нет, - мотнула головой Ева и снова поцеловала его. – Просто хочу тебя сейчас. Сильно…

А ведь она говорила искренне. А когда женщина так просит и так смотрит, мозги перестают работать в правильном направлении. И плевать, что до назначенной встречи остаётся не как уже и много времени.

Нескромные поглаживания по его груди ударили по мозгам электрическим разрядом, заставляя Саида перехватить инициативу голодным поцелуем.

Увлекая Еву за собой, Асманов опустился на кресло, начиная практически вгрызаться в её губы. Прикусывая и втягивая в рот одну за другой, он заставил Еву сесть на него и упереться руками в спинку кресла. Выгнуться и оттопырить круглую попку, издавая рваный всхлип, который он сразу же проглотил, начиная трахать её своим языком.

Жадные руки поднялись по бедру вверх, и Саид практически одурел, когда кончики пальцев добрались до тонкого кружева. В штанах тут же окаменело, изнывая от боли словно он девственник вот-вот готовый разрядиться прямо в трусы.

Он и сам не понимал, почему за такое короткое время Ева превратилась для него в наваждение, из-за которого тело снова и снова выкручивало огненной судорогой.

Асманов целыми днями не мог вытравить сладость этой женщины со своего языка. Не мог избавиться от него ни при помощи горьких сигарет, ни с помощью кисловатого кофе.

Мозги начали плавиться, когда Ева втянула в рот его язык, начиная так откровенно посасывать. Так невинно и так пошло, что в пустой голове не осталось ничего, кроме желания трахнуть сидящую у него на коленях девчонку!

Горячая дрожь отдала импульсом в пульсирующий член, когда она разорвала их поцелуй и её тонкие пальчики потянулись к вороту рубашки, освобождая шею от ненужных пуговиц.

Натёртые губы легли на его вибрирующий кадык, а кончик влажного языка начал вырисовывать на нём незамысловатые узоры, заставляя стиснуть зубы, чтобы не застонать от удовольствия.

- Блядь… - с такой яростью сжал он лямки её трусиков, что они тут же трещали по швам, превращаясь с лохмотья.

Недолго думая, Саид очертил дрожащими пальцами дорожку вдоль нижних губ, наблюдая, как сильно выгибается и протяжно всхлипывает Ева, когда он прикасается к набухшему клитору.

Хватает его за плечи, разводит ноги ещё сильнее, и начинает царапать ему плечи острыми ноготками. Её лицо покрывается лёгкой пеленой дурмана, щёки начинают пылать, а с губ снова и снова срываются влажные стоны.

И это всё. Предел.

Член свело от боли и напряжения, превращая каждую секунду в не её тела в пытку раскаленным металлом.

- Можно, я сама… - сглотнула Ева, когда Асманов расстегнул ширинку, высвобождая его из чёрных боксеров.

Обхватив член, влажной рукой, она осторожно направила его в себя, словно боясь, что станет больно.

Даже сейчас Лягушонок оказалась всё такой же маленькой и узкой, как и в их первую ночь, словно с самого начала была предназначена именно для него и никого больше.

- Больно? – выдерживая небольшую паузу, он дал Еве возможность привыкнуть к себе в таком положении.

- Нет… - замотала она  головой, смотря на него из-под длинных ресниц.