Снова не я - Ева Герд

голове Артёма, который уже порядком вымотался от закидонов своей беременной жены.

— Ну и хорошо — ответила Соколовский, сделав шаг вперед, и подступился к машине впритык.

— И еще кое-что — откашлялся парень, было видно, что ему неудобно говорить с мужчиной о том, о чем он собирается говорить. — Вам нужно ее показать психиатру.

— Думаете, у моей женушки совсем поехала крыша и ее истерики вылечит только мозгоправ? — криво ухмыльнувшись, с издевкой спросил Артем.

Хотя, да, в какой-то степени он сам считал свою жену психически неуравновешенной, а особенно это стало проявляться в последнее время. Оля стала много плакать, а если она не плакала, то у нее были вспышки гнева и агрессии. Артем отмахивался от этого, уверяя себя, что для беременных это нормально. Да и в принципе последний месяц он откровенно не обращал внимания на свою жену.

— Думаю, все гораздо серьезнее — врач толкнул дверь скорой помощи и так открылась, Соколовский увидел свою жену мирно спящей на каталке, сейчас она походила на ангелочка, парень запрыгнул в машину и сел на невысокий стул напротив Озеровой, он аккуратно отодвинул рукав шубы. — Ваша жена намеренно наносит себе порезы.

Взгляду Артем открылись неглубокие , но частые порезы на правой руке жены. Было видно, что некоторые уже затянулись, но были совсем свежие, в которых кровь едва успела запечься. Он ужаснулся от увиденного.

— Покажите ее психиатру, такое поведение не доведет ее до добра.

— Угу — пробурчал Соколовский и с помощью врача вытащил свою жену из кареты скорой помощи.

Кинув взгляд на Олю, Артем впервые за много месяцев их брака осознал, что совсем не знает ее. Он не знает, что происходит у нее внутри, о чем она думает и что ее волнует. По сути, они так и не стали близкими людьми. У него под носом его жена резала себя, а он даже не замечал этого, потому что всегда смотрел сквозь нее, а не на нее саму. Если бы он был чуть внимательнее, то раньше бы мог заметить, что у его отца проблемы, он бы, заметил, что его жена берется за нож, лишь бы он обратил внимание. Увы, Артем слишком близорук.

Уютное кафе в центре города, народу было немного и Никита с Софьей могли спокойно поговорить. Но разговор не клеился. Никита задавал девушки вопросы, но Софа отвечала либо кивком головы, либо угукала. С того момента, как она села в его машину на кладбище, девушка не произнесла ни одного связанного предложения. Да, Ник прекрасно помнил о том, что не лезет людям в душу, но слишком уже пугающе выглядела Орлова. Чтобы ее немного разговорить и согреть, мужчина повез ее в небольшое уютное кафе, где вкусно кормили и подавали вкусный и ароматный чай.

В кафе они уже сидели около часа, мужчина успел плотно пообедать, а вот Софа гоняла по тарелке овощи, но так и ничего не съела. Мыслями она была далеко отсюда и такая отрешенность пугала ее возлюбленного. Он решил поговорить на отвлеченные темы.

— Ты давно была у следователя? — спросил Ружников, кладя приборы в пустую тарелку.

— До праздников — отодвигая тарелку, протянула нехотя Софья и взяла кружку с остывшим чаем.

— Он сказал что-то новое? — продолжил он настойчиво задавать вопросы и жестом подозвал официанта, который принес им по кружке горячего чая.

— Ничего стоящего, единственное он сказал, что они смогли установить, что в частичках кожи, что нашли под моими ногтями, содержалось большое количество психотропных веществ. Он сходится к мнению, что, скорее всего нападение было случайным, и это был наркоман — таким же отсутствующим голосом, ответила Орлова и взяла кружку с горячим чаем.

— Интересно — задумчиво ответил Ружников и мысленно сложил ее слова в отдельный ящик, чтобы поразмыслить над этим чуть позже. — Соф — он протянул руку через стол и накрыл своей ладонью ее руку — я помню, что говорил о личном пространстве и прочее. Но может, ты расскажешь, что случилось на кладбище?

— Я даже не знаю, что там именно случилось — пожала плечами Софья и сделала глоток чая, и приятный пряный напиток разлился по ее пересохшему горлу.

— На тебе нет лица, значит, было, нечто такое, что выходило из рамок нормального. У тебя в глазах до сих пор читается страх — в голосе Ружникова проскальзывали ноты волнения.

— Оля устроила истерику у гроба Всеволода — выдохнула Орлова и запустила пальцы в копну растрепанных волос.

— Не удивлен — сделал резонное замечание мужчина, чуть склонив голову набок.

— Согласна, но знаешь, что она кричала?

Он едва качнул головой, будто бы подталкивая ее к продолжению своего рассказа, пока Никита не мог понять, что же вызвало в его возлюбленной такой страх.

— Она кричала, что это я виновата во всем. И бог бы с этим горячечным бредом, я бы могла его списать на слабоумие беременных, меня напугало другое — девушка закусила губу, и мелкая дрожь вновь пронзила ее тело — то, как она смотрела на меня. Никогда не верила в то, что во взгляд можно вложить столько ненависти, но увидев взгляд Оли, мне стало вновь страшно, как тогда в подъезде.

Никита чуть сжал ее руку, в знак того, что он рядом и никуда не уйдет. Софья же выглядела все еще напуганной и растерянной, но теплота его руки ее медленно успокаивала, она вновь начинала ощущать себя в безопасности.

— Спасибо тебе, что рассказала об этом — мягко произнес Никита. — Я знаю, что тебе было трудно говорить об этом.

— Спасибо, что вытащил это из меня. Последние пару часов стали невыносимы для меня, и я думала, если пророню хоть слово, упаду вновь с головой в омут страха.

Никита перевел взгляд на свои наручные часы, и поднял руку, чтобы вызывать официанта.

— У меня до дежурства, есть пару часов. Давай прогуляемся — сказал Никита — возьми пока нашу одежду в гардеробе, я подойду через пару минут..

Софья поднялась из-за стола и, перекинув сумочку через плечо, пошла к выходу, где располагался гардероб. Никита же положил купюру на стол, а сам пошел к стойке, чтобы сделать заказ на вынос.

Уже через десять минут парочка шла по заснеженным улицам Москвы, в руках они держали по большой кружке ароматного горячего чая. Никита предполагал, что их прогулка будет не простой