Пожарный СССР. Начало - Максим Гаусс

думаю, в бутылках все равно вкуснее. Это в двадцать первом веке все заменила дешевая химия, от которой периодически случалась изжога. В СССР и даже в начале девяностых, всю газировку разбавляли натуральными сиропами, хоть и вкусов было немного. Я читал об этом, но самому попробовать, конечно же, не удалось. Зато сейчас возможность была более чем реальной.

Едва я вошел внутрь, как в нос ударил резкий, сладковатый запах. Обычная газировка так не пахла. Не припомню, чтобы ранее где-то доводилось ощущать подобный запах но, черт возьми, мне понравилось. Увидел большой прилавок, на нем перевернутые вверх дном граненые стаканы, рядом несколько пол литровых бутылок из темно-зеленого стекла с налепленными этикетками. Справа от прилавка стояли аккуратные деревянные стеллажи с пустыми бутылками, внизу проволочные ящики из-под бутылок. Под потолком тихо жужжали большие вентиляторы. Пол был бетонным, с белой мраморной крошкой. Внутри было тихо и прохладно.

В самом «Ручейке», вдоль стен стояло несколько деревянных столиков. Повсюду чистота, нигде ни намека на мусор.

За прилавком была полная женщина, в халате и белом чепчике.

— Я вас слушаю, молодой человек.

Я слегка растерялся, даже рот раскрыл от удивления.

— А какой лимонад есть?

— Молодой человек, лимонад он и есть лимонад. А из газировки могу предложить Дюшес, Экстра-Ситро, Крем-Сода. Вот еще новый Барбарис появился. Что будете брать?

— Давайте барбарис.

— Семь копеек, — отозвалась женщина и тут же зазвенела стаканами. Самой обычной советской открывашкой с деревянной ручкой, ловко вскрыла нужную бутылку, при этом пробка полетела точно в нужный ящик под прилавком. Навыки у нее отработаны, будь здоров. Граненый стакан наполнился полупрозрачным розоватым пенящимся напитком.

Расплатился, отошел к столику. Сомневаюсь, что со стаканом можно было выходить наружу — хотя вряд ли кто-то стал бы их воровать. Напиток оказался просто восхитительным — такого я точно никогда не пробовал, зуб даю. В меру сладкий, насыщенный, с отчетливым кисловатым привкусом. Да-а, умели же делать! А потом что-то произошло и повсеместно стали удешевлять производство, дойдя до того, что большую часть всей выпускаемой газировки стало невозможно пить. Но это уже в середине две тысячи десятых годов. Даже помню как-то у друга на чердаке нашли сифон с бутылкой из-под газировки. Сколько ни просили его деда, тот так и не довел его до ума.

Опорожнив свой стакан, я вышел на улицу. Остался под приятным впечатлением. Я и ранее слышал, что советские продукты были очень вкусными и качественными.

Чуть дальше, у декоративных елок увидел тележку с мороженным — недолго думая, направился туда. За десять копеек выбрал «Эскимо» на палочке в синей бумажной обертке.

Отошел в сторону и уселся на лавочке. Заметил, что впереди стоит довольно большое здание. Сверху развевался большой красный флаг, с серпом и молотом.

Мороженное тоже оказалось обалденным — вкус сливок чувствовался настолько явно, что даже самое дорогое мороженое из моего времени тихо курило бы в сторонке.

Уже заканчивая, я услышал сзади шум. Обернулся и увидел компанию парней, примерно моего возраста. Одеты неброско, но модно. Во всем темном. Они шли, то и дело шутили, смеялись. Проходя мимо меня, один из них обратил внимание и резко остановился.

— Оп-па-на! Я не понял. Жаров, ты что ли?

Глава 12

Предзнаменование

Их было пятеро.

Я спешно соображал, кто передо мной — друзья или враги. Судя по их лицам, наверное, все-таки первое.

Они дружно направились ко мне. Впереди шел высокий и худощавый парень в спортивном костюме, с темными волосами и, судя по всему, сломанным носом. Он был старше меня, лет на пять точно.

— Артемка! Ты что, уже дембельнулся? — воскликнул он, протягивая руку. — А мы и не в курсе совсем. Ты чего не предупредил, мы бы встретили, а?

Я ничего не ответил, лишь пожал плечами.

— Я-то думал, что ты только в десятых числах июня приедешь! Обалдеть, два года прошло, а ты почти не изменился. Только похудел. Пацаны, нужно будет Тему откормить, а то штаны спадают…

Они дружно засмеялись. Все обменялись рукопожатиями.

— Ну как ты, солдат? Как служба прошла?

— Вообще-то, я не солдат, а младший сержант! — поправил я, отвечая на очередное приветствие. — Нормально, долг Родине отдал, пора нормальную жизнь начинать. Только уже для себя.

Подключились и остальные, обступили меня со всех сторон. Я поначалу напрягся, но тут же расслабился — никакой угрозы от них я пока не чувствовал.

— О-о! — восторженно воскликнул первый. — Сержант, это хорошо! Это надо отметить! Ну что парни, предлагаю отпраздновать возвращение Артема из армии!

— Клим, так это… Сейчас никак, ты забыл, что ли? — вдруг напомнил кто-то из компании, демонстративно указав на часы. Хреново, что имен я не знал. Придется как-то выкручиваться.

— Ах ты ж, черт, верно! — тот, что здоровался со мной первым, сразу отреагировал. Посмотрел на меня с сомнением. — Слушай, Тем… Короче! Пока тебя не было, кое-что изменилось. В общем, мы теперь металлом не занимаемся. И бумагой тоже. Тут кое-чего поинтереснее придумали, ну чтобы денежку легче зарабатывать.

— Что именно? — я уже догадался, что друзья Жарова пошли по наклонной. Чем-то мне это Российский сериал Бригада напомнило. Там примерно тот же сценарий — Саша Белов вернулся из армии, а за два года многое поменялось и друзья уже не те. Вот и здесь — вместо того, чтобы учиться или честно зарабатывать как все остальные, они действовали иначе, что, скорее всего, шло в разрез с законом. Впрочем, рано еще что-то говорить. В любом случае, я судьбы Саши Белого повторять не хочу.

Что бы там Клим не собирался предложить, меня это точно не интересовало. Я всегда от таких людей держался подальше, хотя и сам нередко нарушал законы. Ничего серьезного, но все-таки, нарушение есть нарушение. Да и если подключить здравый смысл, кто из нас не нарушает правила?

Да, заниматься покорением крыш и высоток в наше время было непросто, приходилось выкручиваться, но ведь от этого никто и не страдал, кроме нас самих. Наверное, то спросит, зачем я вообще этим занимался? Ну что тут скажешь, молодой, зеленый, энергию девать было некуда — поколение нулевых ведь, погоня за трендами. Желание заявить о себе. Однако голова у меня на плечах была всегда, вне зависимости от ситуации.

— Ну, сейчас времени нет рассказывать! — он тревожно