Аня. Байки двух рыжих котов - Петровичева

Ане пришлось задержать дыхание, — спокойно ночи маленькая трусишка.

Зависнув над ней на несколько мгновений вернулся на место и отвернулся, укладываясь лицом к стене.

Один баран, второй баран, Аня высунула только глаза из-под одеяла и тихо повернувшись на спину, смотрела на потолок. Свет в тамбуре забыли выключить и он тусклым сиянием пробивался сквозь плотную ткань палатки. Семьдесят пятый барашек, семьдесят шестой, сон не шёл. Было слышно, как на улице сильно задувал ветер, разгоняя остатки туч на небе. Потолок едва покачивался и свет, переливаясь, перескакивал с одного места на другое. Сто двадцатый барашек, сто двадцать шестой. Душно. Телу под спальником стало невыносимо жарко, а высунутый нос наоборот замёрз. Девушка медленно, чтобы никого не потревожить и, не дай бог не разбудить, повернула голову набок. Саша находился к ней спиной и лежал не шевелясь, видимо, сразу уснул. Странные какие-то, то нападают как дикари, то сама галантность. Расстояние между ней и братьями было достаточным, чтобы их тела никак не соприкасались. Но всё равно от крепких мужских тел распространялся сильный жар. Саша был прав — спать в одном спальнике намного теплее.

Тонкая струйка пота пробежала по животу и скатилась сбоку на спину. Аня не выдержала и, аккуратно засунув руку под кофту, почесала вспотевшее место. Так, кажется, вся отара пересчитана, ни один баран не потерян, и все теперь спят в стойле. Все кроме Ани. Спина Саши продолжала медленно вздыматься и опускаться. Он спал. Аня тихо перевернулась на другой бок. Женя. Оголённая верхняя часть спины торчала из-под спальника. Ему что совсем не холодно? Аня, чуть прикрыв веки, разглядывала его тело. Хорошая, крепкая мужская шея. Рыжие кудряшки спутались и торчали в разные стороны. На удивление на спине не было ни одной веснушки, только на шее и чуть-чуть на плечах. Загар ровным слоем покрывал упругую кожу. Захотелось провести рукой по спине и зарыться пальцами в растрёпанные волосы. Ой! Аня перевернулась обратно на спину, что-то мысли ушли совсем не туда. Очередная капля пота пощекотала тело и Аня почесала живот. Терпеть жару больше не было сил, и она откинула одеяло до пояса.

— Аня! — рыкнули в один голос братья не поворачиваясь.

— Ну что-о-о?

— Хватит возиться на месте, если не хочешь спать есть занятие поинтересней! — Женя повернулся на живот и посмотрел на девушку исподлобья.

— Я не виновата! Мне жарко!

Саша тяжело вздохнул, перевернулся на спину и сказал в потолок.

— Так сними эту чёртову кофту.

— Нет!

— Тогда её сниму я.

Аня вмиг села и стала стягивать с себя опостылевшую верхнюю одежду. Дразнить парней не хотелось. Стащив с тела толстую, плотную толстовку, она с облегчением вздохнула и откинулась радостно на подушку.

— Так лучше?

— Угу, — улыбка радости не сходила с лица, телу действительно стало легче и приятнее.

— Теперь штаны.

— Нет!

— Анют, мы просто хотим выспаться.

— Я уйду на улицу спать, околею, заболею и в этом будете виноваты вы.

Парни в голос застонали.

— Всё спать! — пробурчал Саша и снова отвернулся к стене.

Один слон, два слона… десять слонов… и Аня, наконец, заснула.

Глава 10

— Девчонки, мне такой сон приснился... — сладко потягиваясь, проговорила Аня и открыла глаза.

Незнакомый потолок и палатка, девушка тут же вспомнила вчерашний день. Резко села и осмотрелась по сторонам. Братьев рядом не было и вокруг стояла полная тишина. Посмотрела на часы. Ого! Уже десять утра. Она же проспала тренировку и завтрак! И вообще, впервые так поздно встала. Откинув одеяло, Аня стала искать по углам свою одежду. Замерла. Что-то было не так… посмотрела ещё раз на себя и обомлела. Она была в одном топе и трусиках. Щёки тут же залил румянец стыда, а мозг стал истерично вспоминать, что произошло прошедшей ночью. Но, кажется, всё закончилось тем, что она сняла толстовку и следом быстро уснула. Больше за ночь точно никаких событий не происходило. Значит, это всё-таки парни. Это так они держат обещание не трогать её?

Аня со злостью вскочила на ноги и, не найдя свою одежду, вышла в тамбур палатки. Тут тоже никого не оказалось. Все вчерашние разбросанные вещи были расставлены теперь по местам. А её кофта и штаны лежали аккуратно сложенные на кушетке. Девушка натянула на ходу вещи и выскочила на улицу.

Утреннее солнце ослепило. Пришлось невольно поднять ладонь к лицу, прикрываясь от ярких лучей. Рядом громко чирикали птицы. Пёс лежал тут же у входа в палатку. Увидев Аню, он подскочил на месте и стал радостно прыгать вокруг ног. Потрепала его за ухом.

— Молодец! Защитник. Кажется, вчера ты меня спас! — в ответ он радостно пискнул и завилял хвостом.

Аня обулась и направилась с собакой в центр лагеря. Вокруг ни души. Обычно в это время уже толпа народу снуёт туда-сюда, а сейчас словно все вымерли. От морозного утра поёжилась и направилась дальше в сторону столовой.

Тётя Тоня уже орудовала вовсю на кухне, видимо, готовясь к обеду, а рядом сидели и помогали чистить овощи рыжие братья. Они мило о чём-то болтали и подшучивали друг над другом.

— О! Аня проснулась! Доброе утро! — первым заметил её Женя.

— Где все? — девушка подошла к столу и схватила очищенную морковку.

Тётя Тоня строго зыркнула.

— Сначала умываться, потом полноценный завтрак, а следом уже все разговоры, — и указав ножом в сторону парней добавила, — вон погляди, мальчишки с утра уже не спят, мне помогают.

— А где остальные-то? — положила морковь обратно на стол.

— Ушли на вершину горы проводить очередную тренировку, — Саша смотрел на Аню снизу вверх и улыбался, — выспалась?

— Угу! Ещё бы не лез кто-то своими любопытными частями тела, куда не надо.

Парни замерли и, кажется, впервые в жизни она увидела, как братья одновременно покраснели. Что они так уставились? Ой! ма-а-амочки!! Аня перевела взгляд притихшую тётю Тоню, которая пыталась всеми силами спрятать улыбку.

— Я… я... вы не так поняли! — стыд вмиг пролетел по всему телу от кончиков пальцев ног до макушки. Зло “стрельнула” глазами в сторону братьев, — я, вообще-то, про руки и одежду! В частности, про штаны!

Быстро развернулась и размашистыми шагами направилась в сторону своей палатки за умывальными принадлежностями. Боже! Стыд-то какой! Как теперь возвращаться и смотреть в глаза тёте