Там, за горизонтом - Александр Сапегин

– Как без автомата? – нахмурился Михаил.

– Игорь в туалет пошёл, только рацию с собой захватил и пистолет.

– Да, с пистолетом на мишку не больно-то покидаешься. Это Маресьеву сказочно повезло с одной пули хозяина тайги завалить. Значит, говоришь, взял его Михайло Потапыч в сортире со спущенными штанами? – запрыгивая в машину и проверяя ружья, уточнил Михаил.

– Ага, – весело ухмыльнулась дочка. – Игорь теперь выйти боится, медведь ближний к туалету улик в ручье утопил16 и раскурочил. Шептал мне по рации, чтобы медведь не услышал.

– Ещё и пчёлы, – покачал головой Михаил, выезжая за ворота. – Всё фигня, кроме пчёл, да и пчёлы – тоже фигня. Когда б мне отдохнуть, а?

Пасеку поселенцы-выживальщики разбили на противоположном конце дачного посёлка, аккурат у склона сопки, на котором росло множество лип и бархата; с другой стороны от двухэтажного кирпичного домика и дачного участка, на котором расположились полста ульев, начиналась болотинка и заброшенные совхозные поля с разнотравьем. По мнению Антона, лучше места не придумаешь: сопка, поля, углублённый прошлым хозяином ручей, протекающий по участку и впадающий в болотинку.

Раньше Михаил пчёл не держал, сейчас пришлось вынужденно заняться, пошуровав по пригородам, благо пасечники в деревнях не перевелись. Нет, они-то перевелись, но пчелиные семьи и всё к ним полагающееся осталось.

Вощина, рамки, улья, медогонки, дымари и накомарники. В поместье были привезены и тридцатишестилитровые молочные бидоны, а также различный инструмент. Антон оказией съездил в город, разорив библиотеку на соответствующую литературу. Ничего не поделаешь, пришлось погружаться в удивительный мир улья.

Место, выбранное под пасеку, всем было хорошо, даже в два ряда дополнительно огорожено колючей проволокой, но предпринятые меры почему-то плохо помогали против медведей, которых тянуло сюда, как мух на мёд. Косолапые сладкоежки непостижимым образом пробирались через колючку или спускались с сопки прямо на дорогу и ломились в ворота. Обычно хватало стрельнуть в воздух, чтобы незваный гость убрался восвояси, но среди них попадались упорные и упоротые экземпляры.

Одного такого неадекватного топтыгина месяц назад завалил Антон. Похоже, настала пора и Михаилу открыть охотничий сезон и спасти Игорька от позорной участи погибнуть во цвете лет в туалете типа сортир.

Косолапый, занятый своим делом, пропустил мимо ушей шум машины, подъехавшей к дачному участку. Совсем охамело зверьё, ничего не боится.

– Ага, вот ты где пролез, мерзавец, – разглядывая выбитую металлическую калитку и смятое проволочное ограждение, хмыкнул Михаил. – Что бы тут против вас поставить? Ещё проволоки накрутить?

Остановившись у забора и открыв дверь, Михаил подтянул к себе две двустволки двенадцатого калибра, заблаговременно заряженных пулями Бреннеке17. До любителя мёда было около сорока метров.

Почуяв неладное, медведь оторвался от лакомства, вскочил на четыре лапы, встав мордой к машине, и глухо зарычал, оттопырив нижнюю губу. Покидать нажористое место он явно не собирался. Глядя на дикого тёзку, Михаил понимал, что отвадить его от мёда не получится. Стрельни в воздух, косолапый ретируется, но обязательно вернётся обратно.

– Что ж, – прижимая приклад к плечу и беря медведя на прицел, сказал Михаил. – Прости меня, топтыгин.

Бах! Бах! Второе ружьё не понадобилось. Не бурая, а скорее грязно-рыжая туша навсегда застыла неподвижным холмиком под гудящим роем пчёл, слетевшихся на мёд их утопленных товарок. Держа неподвижное тело на прицеле, Михаил крикнул:

– Игорь, ты там жив?

– Жив! – Открылась дверь сортира, выпуская на свет божий вынужденного сидельца.

Чуть поменжевавшись, мальчишка внешне спокойно прошёл в дом, хотя бедного изрядно потряхивало от адреналинового отходняка.

– Пап! Ответь по рации! Приём!

– На связи, донюня, что опять случилось?

– Антон до тебя докричаться не может. Он машину видел!

– Какую машину? – не понял Михаил.

– Чужую!

* * *

– Ты поедешь на этом? – Лиза скептически смотрела на джип.

Японский внедорожник не внушал девочке доверия. – Да, доня. Санёк, подержи. – Сунув сыну автомат, Михаил накинул на себя бронежилет. – Сама видишь, второй броневик мы раскидали, а готовить в части новый времени нет. Не переживай, кнопка, всё будет окей. Санька, присмотри за сестрой.

– Сделаю, – передав отцу автомат, свёл брови сын. – Ты сам там не рискуй понапрасну.

– Да вы все сговорились, что ли? – ещё раз проверив разгрузку и сложенное на переднем сиденье оружие, в сердцах сплюнул Михаил. – Так, ребятки, открывайте ворота.

Выезжая из поместья, Михаил притормозил возле собравшихся у ворот поселенцев.

– Валя, проследи, чтобы все накинули броники, проверьте рации и будьте на связи. Следите за дорогами, что делать вы знаете. Не раз репетировали.

– Миша, с Антоном мой сын, – прижала руки к груди женщина.

– Парни не пропадут, они, слава богу, с царём в голове, но я прослежу, не беспокойся.

– Я всё равно боюсь, и девчонки…

– Понимаю всё, будем надеяться, что это не наши перелётные птицы вернулись. Хотя кто его знает… Разберёмся, Валя. Разберёмся… В крайнем случае у Антона на броневике пулемёт установлен, причешем в случае чего.

– Я не хочу, чтобы Виктор становился убийцей, – побледнев и сойдя с лица, отвернулась в сторону Валентина. – Верни моего сына живым, слышишь?!

– Так, Солнцев, остаёшься за старшего среди пацанов, слушай Валентину. До нашего возвращения она вам вместо бога и дьявола. Понял?

– Так точно! – вытянулся во фронт бывший возмутитель спокойствия.

– Вот это правильный ответ, – захлопнул дверь машины Михаил. Открыв окно, он посмотрел в глаза Валентины. – С Витькой всё будет хорошо.

Подъезжая к городу, Михаил притормозил у развязки и вызвал по рации Антона.