Игра в свидания - Беверли Брандт

Лейни подалась вперед и еще раз принюхалась.

Нет, пахнет не ее одежда.

Она наклонилась вниз и принюхалась.

Нет, и обувь не пахнет.

Стараясь не смотреть на чехол, содержимое которого вызвало столько неприятных воспоминаний, она прошла в правую часть гардеробной. Здесь больше ничего, кроме чехла, не висело, и она в поисках вони присела на корточки.

На полу стояло несколько старых обувных коробок. Лейни подняла крышку с ближайшей и нахмурилась. Что это такое?

Она подтащила коробку поближе к свету.

Там лежали бумаги и пожелтевшие фотографии. Взяв верхний листок, она прочитала выцветшую надпись.

Ее табель успеваемости за первый класс.

Лейни прищурилась. Где они тогда жили? В каком-то городке для военных моряков в Калифорнии, если она правильно помнит.

Она посмотрела на дату. Девятое декабря. Конец первой четверти первого класса.

Лейни не знала, как сейчас оценивают успеваемость, но в ее школе — во всяком случае, в те годы — вся деятельность ученика оценивалась как «удовлетворительная» или «неудовлетворительная». Не было оценок, выпускных вечеров для шестилеток, вызубривших алфавит и научившихся завязывать шнурки ради того, чтобы их перевели во второй класс.

Читая табель, Лейни не смогла сдержать улыбки. Замечания учительницы выглядели такими важными.

«У Элейн имеются сложности с концентрацией внимания».

«У Элейн временами возникают проблемы с умением владеть собой».

Она получила «удовлетворительно» по всем дисциплинам, в том числе и по чистописанию. Лейни рассмеялась: ведь она была левшой и писала коряво, пока не сообразила по-другому держать руку; после этого она перестала размазывать все, что только что написала.

Лейни перевернула табель, и улыбка тут же исчезла с ее лица. К обратной стороне табеля была прикреплена записка, написанная тем же почерком. И адресована она была отцу.

«Уважаемый мистер Эймс, — говорилось в записке, — я боролась против характеристики, данной успеваемости Элейн, потому что девочка, пришедшая в мой класс в сентябре, к настоящему моменту стала совсем другой. В начале учебного года Элейн была сообразительным, жизнерадостным ребенком, который был добр к своим одноклассникам и всегда стремился прийти на помощь, но в котором изредка проявлялась властность, когда не получалось добиться своего. Однако в последнее время она стала угрюмой и замкнутой, почти перестала участвовать в работе класса и отвечать, когда ее вызывают к доске. Очевидно, неожиданная и трагическая смерть вашей супруги, случившаяся в октябре…»

Лейни перестала читать и отшвырнула табель, как будто он неожиданно превратился в шипящую и кусающуюся кошку.

Закрыв обувную коробку, она задвинула ее на место и настороженно оглядела остальные. С одной стороны, ей было интересно узнать, что в них. С другой — ей больше не хотелось неприятных сюрпризов.

Она приняла решение в пользу первого варианта — ведь надо же, в конце концов, найти источник этой вони. Если он в одной из коробок, ей придется выбросить ее. В противном случае спать в комнате будет невозможно. Лейни слегка выдвинула следующую коробку и с любопытством приподняла крышку. Здесь было полно лент — зеленых, красных, синих. Они выглядели безвредными, поэтому она пододвинула коробку к себе. — Четвертое место в беге парами среди пятых классов, — хмыкнув, пробормотала она, копаясь в дурацких лентах.

Это был худший кошмар старательного ученика. Она уже и забыла, как в те годы школы пытались повысить самооценку своих учеников и раздавали им ленты за все, от девятого места в ходьбе на руках и ногах в сидячей позе до участия в конкурсе на знание орфографии среди третьих классов.

Убедившись, что в коробке нет ничего плохого, Лейни и закрыла ее и задвинула на место.

Затем она заглянула в последнюю коробку и опять нахмурилась. Здесь лежали фотографии — более поздние, чем в первой коробке, поэтому они еще не успели сильно потускнеть. Она уже начала подтаскивать короб-ку к себе, как краем глаза заметила тарелку на тумбочке в самом углу.

О черт! Лейни стукнула себя ладонью по лбу. Это же грибы, которые она так и не дожарила в тот вечер, когда Триш пригласила ее на импровизированную вечеринку. Брр, как же они мерзко пахнут!

Скривившись, она двумя пальцами взяла тарелку.

Вот он, источник вони.

Стараясь не вдыхать запах, Лейни отнесла тарелку на кухню и подставила ее под струю воды, но грибы, казалось, приклеились к керамической поверхности. Тогда она набрала воды в кружку и поставила ее в микроволновку на две минуты, а потом вылила горячую воду в тарелку. Решив подождать, когда грибы размокнут, Лейни поставила кружку рядом с тарелкой, включила стиральную машину на второй круг и вернулась в свою комнату.

Она вытащила коробку из гардеробной и перенесла на кровать. Скинув туфли и устроившись на покрывале, она принялась выяснять, какие воспоминания там хранятся.

Фотографии напоминали прокручиваемую в обратной последовательности историю друзей, которых она когда-то знала, и мест, где она когда-то жила. Лейни не могла сказать наверняка, она собирала эту коробку, или кто-то другой нашел снимки после ее отъезда и сложил в коробку. Кстати, а почему она не взяла их с собой в Сиэтл?

Наверное, потому, что после многочисленных переездов уяснила, что на новом месте начинается новая жизнь с новыми друзьями. Кого-то это, возможно, привлекало, но Лейни нет.

Кто-то, возможно, любит кочевую жизнь, но не она.

Она уже и забыла, как больно было расставаться с друзьями.

Сморгнув слезы, Лейни посмотрела на фотографию, где она была снята четырнадцатилетней. Почему-то она стала полнеть между тринадцатью и четырнадцатью, и продолжалось это до тех пор, пока ей не исполнилось девятнадцать. Но и тогда никто не назвал бы ее стройной или изящной, хотя она и избавилась от тех самых излишков, которые стала набирать, будучи подростком. А может… это не было такой уж неожиданностью? Лейни еще раз взглянула на снимок. Эта девочка, на-i юловину Лейни, наполовину совершенно незнакомый человек, выглядела грустной. Четырнадцать.

Значит, в тот год она пошла в девятый. Может, они снова переехали? Лейни без всяких подсчетов могла ответить утвердительно. Ведь они постоянно куда-то переезжали.

Она напрягла память. Четырнадцатый день рождения. Шестое августа.

Да. В то лето они переехали, и все дети в округе рассказывали ей, как ужасна, по слухам, та школа в рабочем районе. Она плохо помнила тот переезд — уже тогда она поняла всю прелесть умения забывать. Чем быстрее ты забудешь своих друзей из последнего города, тем менее болезненным будет расставание.

Зато она хорошо помнила, что соседские дети оказались правы. Школа была ужасной.

Десятиклассники терроризировали младших детей, отлавливали их в коридоре, ведшем к буфету, и прижимали к стене. Они осыпали их оскорблениями, инстинк-тивно чувствуя, какая колкость причинит больше боли. Прийти в женский туалет можно было только в противогазе — так там было накурено. Дорога домой на автобусе вообще была пыткой. Одна самая крутая десятиклассница избрала новенькую — Лейни Эймс объектом своих издевательств. Никто не хотел сидеть рядом с ней из страха попасть Рите под горячую руку. А это означало, что Лейни приходилось в одиночестве терпеть Ритины тычки острым карандашом и обидные замечания насчет ее полноты, одежды, волос и всего прочего.