Том 5. Багровый остров - Михаил Афанасьевич Булгаков

Туземец Фарра-Тете. Тоже крайне положительный — Шурков... Получите!

Сизи. Пьеса заканчивается победой арапов?

Геннадий. Она заканчивается победою красных туземцев и никак иначе заканчиваться не может.

Сизи. А меня уже во втором акте нету. Эдак до победных торжеств не доживешь.

Геннадий. Анемподист Тимофеевич! Я тебя убедительно прошу школьников меньшевистскими остротами не смущать. Вообще театр — это храм. Мне юношество вверено государством... Леди Гленарван... гм... ну это гран-кокетт — значит, Лидия Иванна. Это ясно. Лида... Ах ты уже взяла роль...

Гул в женской группе.

Бетси. Ну конечно ясно! Как же не ясно?!

Геннадий. Виноват, Аделаида Карповна. Вы что-то хотите сказать?

Лидия. Я извиняюсь...

Бетси. Нет, так, ничего. Хорошая погода.

Лидия. Есть актрисы, которые полагают...

Бетси. Что они полагают? Они полагают, что женам директоров трудно получать роли.

Геннадий. Медам, я категорически протестую!..

Женский голос: «Сколько всех женских ролей?»

Две.

Гул разочарования.

Бетси, горничная леди Гленарван. Аделаида Карповна, вам!

Бетси. Я, Геннадий Панфилыч, десять лет уже на сцене, и выносить подносы мне уже поздно.

Геннадий. Аделаида Карповна! Побойтесь вы бога!

Бетси. Не далее как вчера на общем собрании вы утверждали, Геннадий Панфилыч, что бога нет, так как присутствовал Савва Лукич. Ну а как только тот из театра вон, бог мгновенно появляется на сцене!

Лидия. Ну и характерец!

Геннадий. Аделаида Карповна! Я протестую против такого тона!

Сизи. Говорил я Геннадию, не женись на актрисах... И всегда будешь в таком положении...

Геннадий. Театр — это..

Бетси. Место интриг.

Геннадий. Бетси. Субретка. Дивная роль. Толстенная роль. Понятно? Угодно, или я передаю Чудновской?

Бетси. Пожалуйста! (Схватывает роль.)

Геннадий. Жак Паганель, француз. Акцент. Империалист. Суздальцев-Владимирский. Капитан Гаттерас — Чернобоев. Аппетитнейшая ролька.

Гаттерас. Черта пухлого аппетитная! Две страницы!

Геннадий. Во-первых, не две, а шесть, а во-вторых, припомните, что сказал наш великий Шекспир: «Нету плохих ролей, а есть паршивцы актеры, которые портят все, что им ни дай». Лорд Гленарван. Ну это я сам сыграю. Потружусь для вас, Василий Артурыч. Арап Тохонга, любовник. Соколенко. Паспарту, лакей... Э, черт!.. Старицын-то болен?

Метелкин. Болен, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Плохо, что болен. Гм... Э, некому больше... Метелкин, придется тебе.

Метелкин. Мне ведь монтировать, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Метелкин! Я не узнаю тебя, старый товарищ.

Метелкин. Слушаю, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Ну теперь главная роль. Проходимец Кири-Куки, церемониймейстер у Сизи-Бузи. Это по праву роль Варравы Аполлоновича Морромехова. Кто не знает Варравы? Любимец публики! Скромность, честность, простота! Старой щепкинской школы человек! На днях предлагали ему звание народного. Отказался Варрава! К чему, говорит, это мне? Варрава Аполлонович!

Голоса: «Его нет! Его нет!»

Как нет? Вызвать срочно! В чем дело?

Метелкин (интимно). Они в сорок четвертом отделении милиции, Геннадий Панфилыч.

Геннадий. Как в сорок четвертом? Зачем же он туда попал?

Метелкин. Ужинали вчерась в «Праге» с почитателями таланта. Ну шум случился.

Геннадий. Шум случился? Каково?.. У нас экстренный выпуск пьесы, все на посту... и шум случился! А? Да разве это актер? Актер это разве? Босяк он, а не актер! Вот что! Сколько раз я упрашивал... Пей ты, говорю, Варрава, сдержанно.

Метелкин. Звонили по телефону, к вечеру выпустят.

Геннадий. На кой предмет он мне вечером? На какого дьявола?.. Савва будет днем, Савва в Крым уезжает! Он нужен мне сию секунду или никогда не нужен! И ты хорош! В «сорок четвертом»!..

Метелкин. Помилуйте, Геннадий Панфилыч! Поил я его, что ли?

Геннадий. К черту все, одним словом! Не будет репетиции, не будет и пьесы! Закрываю театр! Я не могу работать в окружении мещан и алкоголиков! Уходите все! (Движение.) Стоп! Куда вы! Назад!

Лидия. Геннадий! Не волнуйся! Тебе вредно расстраиваться!

Ликки. Геннадий! Дай кому-нибудь из школьников прочитать.

Геннадий. Да что ты? Смеешься, что ли? Они только и умеют жабы́ портить. Все на моих плечах, все на меня валится!.. Народный!.. Пьяница он международный!

Дымогацкий. Геннадий Панфилыч!

Геннадий. Оставьте меня все! Оставьте! Пусть идеалист Геннадий, мечтавший о возрождении театра, умрет как бездомный пес на вулкане.

Дымогацкий. Если гибнет пьеса, позвольте, я сегодня сыграю Кири-Куки. Я ведь наизусть знаю все роли.

Геннадий. Что вы! Помилуйте! Заменять Морромехова!.. (Пауза.) Да вы играли когда-нибудь?

Дымогацкий. Я на даче играл.

Геннадий. На даче? (Пауза.) Хорошо, рискнем. Пусть все видят, как старый Геннадий спасает пьесу. Роль Кири-Куки, проходимца, исполнит сам автор.

Сизи. Ну вот и разошлась пиеска.

Лидия. Нечего было и истерику устраивать.

Геннадий (по тетради). Итак: арапы, несметные полчища красных туземцев — заняты все школьники. (Гул.) Английские матросы — хор. Говорящий попугай... гм... ну это Метелкин, натурально. Постарайся, дружочек. Ликуй Исаич! Прошу немедленно заняться музыкой... экзотика.

Ликуй Исаич. Не продолжайте, я уже понял. Ребятишки, ссыпайтесь в оркестр!

Музыканты идут в оркестр.

Геннадий. Всех на грим! Василий Артурыч, пожалуйте в мою уборную!

Сизи. Портные!

Лидия. Парикмахер!

Актеры разбегаются.

Метелкин. Володя, начинай!

Задник уходит вверх, и открывается ряд зеркал с ослепительными лампионами. Появляются парикмахеры. Актеры усаживаются и начинают гримироваться и одеваться.

Ликки (по телефону). Молчать, когда с тобою разговаривают! Ма... Маг... Белые перья мне!

Сизи. Федосеев, мне корону нужно!

Кай-Кум. И всегда мне добродетельная голубая роль достается. Уж такое счастье!

Сизи. А ты слышал, что Шекспир сказал: «Нет голубых ролей, а есть красные». Эй вы, фашисты! Будет мне корона или нет?

Метелкин (пролетает бурей). Володя!..

Дирижер (из оркестра). А где же валторна? Больна? Я ее вчера видел в магазине. Она носки покупала. Это прямо смешно! Без ножа! (Голос: «Что без ножа?») Зарезала без ножа! Я, право, не понимаю таких музыкантов!

Геннадий (из своей уборной). Сто лет мне штанов дожидаться? Портные! Штаны в крупную клетку!

Метелкин (на сцене). Володя! Давай задник!

Сверху сползает задник — готический храм, в который вшит кусок Грановитой палаты с боярами, — закрывает зеркала.

Володька, черт! Ну что ты спустил? Не готический, а экзотический. Давай океан с голубым воздухом!

Задник уходит, открывает зеркала. Возле них — шум. Парики на болванках.

Ликки. Опять трико лопнуло! Скупердяй этот Геннадий!

Сизи. Режим экономии, батюшка.

Мрачно шумя, спускается океан. В оркестре настраивают инструменты. Зеркала исчезают. Опускаются горящие софиты, какие-то блоки.

Метелкин. Вулкан налево, налево двинь!

Вулкан едет, изрыгая дым.

Дирижер. Увертюра № 17. Приготовьте ноты!

Метелкин. Готовы актеры?

Голоса: «Готовы!»

Володя! Давай занавес!

Идет общий занавес и закрывает сцену.

Конец