Банда 6 - Виктор Пронин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 70
Перейти на страницу:

— По-моему, он головой и повредился, — заметил Пафнутьев.

— Смешно, — кивнул Худолей. — Остроумно. Но не по делу. Смотри, Паша, что происходит... Паспорт, в нем, естественно, прописка, письма с обратным адресом. Из дома письма. Время, всегда работает время. Или на тебя, или против. Время никогда не бывает нейтральным, оно всегда на чьей-то стороне. Если так сложилась жизнь, что пришлось убить человека, то позаботься, дурак бестолковый, чтобы не сразу, не сразу бы узнали, кто убит, как, зачем. Разве можно в кармане жертвы оставлять такие вещи, как паспорт, письма? Ни в коем случае. И время, как активный участник всех наших дел, всех наших побед и поражений, таких оплошностей не прощает. И ты, Паша, как работник правоохранительных органов, тоже подобной небрежности в работе прощать не должен. Ни при каких обстоятельствах.

Пафнутьев выслушал Худолея с напряженным вниманием, словно ожидал, что тот вот-вот скажет нечто важное, существенное, но, не дождавшись, лишь молча кивнул. Вынув из кармана коробочку сотового телефона, повертел ее в руке, колеблясь.

— Звоню Шаланде. Он, конечно, спит, но... Как думаешь, не обидится?

— Конечно, обидится.

— Звоню, — решился Пафнутьев и набрал номер. — Шаланда? — громко прокричал он, едва услышал хриплый со сна голос. — Доброе утро, Шаланда! Пафнутьев тревожит.

— Кошмары меня тревожат, а не Пафнутьев.

— Что снилось? Какие видения посетили тебя весенней лунной ночью?

— Трупы.

— Сон в руку.

— Что ты хочешь сказать? На что намекаешь?

— Ни на что, Жора, — устало проговорил Пафнутьев. — Ни на что намекать просто нет сил... Говорю открытым текстом — труп.

— Третий?!

— Я не считал, Жора... Может быть, и третий... Не помню.

— Ну, как же, — Шаланда всерьез принял ерничество Пафнутьева, — сам хозяин, Объячев, бомж... А теперь кто?

— Строителей в доме помнишь?

— Что, оба?!

— Нет, один. Второй исчез.

— А мои ребята...

— Очень хорошие ребята. Они всем понравились. Спокойные, рассудительные, по ночам не шумят, отдыхают.

— Упустили?!

— Не то чтобы злонамеренно, но если взглянуть на суть происшедшего... То да, я с тобой согласен. Упустили.

— А ты уж и рад? — обиделся Шаланда.

— Мы тут просто все падаем от веселья... Сильный удар сзади по голове. Потом убийца завернул труп в одеяло и засунул под кровать. Там его Худолей и нашел.

— Что-то подозрительно часто твой Худолей возникает во всех дырах, — проворчал Шаланда, чтобы хоть как-то скрасить досаду.

— Бессонница у него, — еще раз куснул Пафнутьев. — Сказать ему, чтоб не возникал?

— Да ладно тебе, — Шаланда, наконец, проснулся. — Что требуется?

— Облава.

— Кого ищем?

— Вулых Васыль Мирославович. Тридцать пять лет. Прописан... Записывай, — и Пафнутьев тут же, не поднимаясь с кровати убитого, продиктовал Шаланде все, что успел к этому времени узнать об исчезнувшем строителе. — Худощав, небрит, светлая щетина, рост около ста семидесяти, не больше, невысокий такой паренек. Одет, как может быть одет житель Западной Украины на заработках в средней полосе России. Нечто мятое, заношенное, может быть, спортивное.

— Кроссовки, — подсказал Худолей.

— Вот Худолей подсказывает, что на нем должны быть кроссовки.

— Светлые с голубой полоской поперек.

— Светлые с голубой полоской поперек, от шнурков вниз, — послушно повторил Пафнутьев, прекрасно понимая, как корежится Шаланда от одного только упоминания имени эксперта. — Худолей вот добавляет... Не исключено, что кроссовки надеты на босу ногу.

— Убегая, надел, наверное, носки, — проговорил Худолей. — Холодно, все-таки. Это он в доме расслабился. И это... Вещи, при нем должны быть вещи, — напомнил он Пафнутьеву.

— Худолей говорит, что при Вулыхе должны быть вещи — рюкзак, спортивная сумка... Маловероятно, но не исключен чемоданчик.

— Вряд ли, — протянул Худолей. — Чемоданчиками нынче уже не пользуются. Страна проехала чемоданчики.

— О боже, за что?! — простонал в трубку Шаланда.

— Худолей говорит, что надо бы взять под контроль вокзалы, аэропорт, автостанции, — продолжал куражиться Пафнутьев.

— Скажи своему Худолею... Скажи Худолею, — закипел Шаланда. — Знаешь, что скажи...

— Может, я ему трубку передам?

— Скажи, чтоб не учил ученого, а съел... Он знает, что нужно съесть, — сдержался в последний момент Шаланда и положил трубку.

Солнце поднялось над кромкой леса и сквозь продолговатое окно у самого потолка проникло в подвальную комнату. Не такая уж она оказалась и подвальная — окно есть, воздух свежий, тепло и тихо. Неплохо устроились строители, если уж хватило у них терпения, не получая денег, продержаться здесь больше года. Солнечный квадрат мерцал на противоположной от окна стене, создавая в комнате красноватые сумерки. Висящая на шнуре лампочка оказалась как раз в солнечном луче, и тоненький раскаленный волосок можно было различить на фоне темной стены.

— Что же здесь произошло этой ночью? — бормотал Пафнутьев, в который раз оглядывая пустоватую комнату. — Что же здесь все-таки произошло?

— Понимаешь, Паша, я мог бы сказать, — Худолей присел на кровать напротив. — Объяснение, вроде бы, напрашивается само собой — напились, подрались, один изловчился другого чем-то по затылку садануть, а увидев, что приятель мертв, дал деру. Но мы не можем, Паша, не имеем права не учитывать других событий, которые разгулялись в этом злобном доме. Убит хозяин, причем убит многократно, повешен бомж, или сам повесился от безысходности существования. Перед нами лежит бедный строитель с расквашенным затылком. Это что — все случайности, или тянется цепочка, неразрывная, прочная, с намертво сцепленными звеньями?

— Для случайностей слишком много закономерностей, — пробормотал Пафнутьев слова не совсем понятные, но обладающие какой-то неуловимой убедительностью.

— Ты думаешь? — переспросил Худолей, пытаясь понять скрытый смысл пафнутьевских слов. — Вообще-то да, — согласился он, и невозможно было догадаться — действительно ли осознал глубину мысли Пафнутьева или же просто решил не перечить начальству.

— Знаешь, я не удивлюсь, если еще будут трупы, — сказал Пафнутьев слова, более понятные.

— Я тоже, — быстро согласился Худолей. — Даже удивлюсь, если на следующее утро обнаружится, что все живы.

— И кого бы ты определил в кандидаты?

— Даже и не знаю. Ум меркнет. Если бы ты у меня об этом же спросил вчера... Строителя, — Худолей кивнул на труп, — я бы ни за что не назвал. Они были вне игры. У них нет здесь ни имущественных надежд, ни затронутого самолюбия, ни путаных отношений с кем бы то ни было... И вот, пожалуйста. А что этот странный тип по фамилии Вьюев? На каких ролях он здесь?

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 70
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?