Попаданец со шпагой - Вячеслав Коротин

– Вряд ли. – Решительность доктора подрастеряла свой напор.

– А пользу? Мне надо вам доказывать, что потери армии из-за болезней зачастую превышают ее потери в боях?

– Пожалуй, тоже не стоит.

– Так какого же рожна, – вспылил я, – вы выискиваете какие-то гнусности в моих целях? Сберечь тысячи штыков от болезней на переходах, тысячи раненых спасти от смерти, а если вообще отстраниться от войны – десятки тысяч не умерших по-глупому крестьян и горожан…

Вас личные амбиции заели? Понимаю. Да, я вас обманул… сначала. Но вы же умный человек и давно должны понять, зачем я это сделал.

Ну что? Будем лелеять свою обиду или вместе о грядущей войне подумаем?

– Да какая там обида. Я просто непонятного не люблю. Остро не люблю. И ненавижу чувствовать себя марионеткой в чужих руках. – Доктор действительно не выглядел рассерженным. – Ваша история вполне правдоподобна, и факты говорят в вашу пользу. Я согласен помогать, только что от меня требуется?

– Думаю, что сначала нужно донести результаты наших исследований до научного мира России, но постараться сделать это максимально секретно. То есть открытие йода, разумеется, – с большой помпой, а вот область его применения – как раз наоборот. С этим для начала к председателю медицинской коллегии (или как там она называется) военного министерства.

– Вы собираетесь спасать только избранных? – насторожился Бородкин.

– Филипп Степанович, дорогой, да поймите же, – я судорожно старался подобрать нужные слова, – я хочу спасти всех, кого можно, но в первую очередь думаю о России. Ведь посмотрите – все последние годы страна воюет. То с Францией, то со Швецией, а сейчас с Турцией и Персией…

Без торговли с Англией, на отказе от которой категорически настоял Бонапарт, Россия долго не протянет. А значит, считать Францию долговременным союзником нельзя – она как раз наоборот – потенциальный враг.

Поэтому забочусь в первую очередь о русских солдатах, об их жизнях. На данный момент не стоит пытаться облагодетельствовать все человечество. Вы согласны?

– На все у вас есть ответ, Вадим Федорович. И очень убедительный, – доктор был не то чтобы задумчивым, но явно усиленно анализировал мои слова, – а ваши имя-отчество настоящие?

– А давайте не будем, Филипп Степанович, – я уже начал слегка злиться, – я вам мало рассказал?

Удовлетворю ваше любопытство в последний раз: конечно, не настоящие. Нужно быть последним идиотом, чтобы, уйдя оттуда, откуда ушел я, снова появиться со своими фамилией-именем-отчеством. Надеюсь, вы не будете у меня выпытывать настоящие?

Мой напор произвел впечатление на Бородкина.

– Ради бога, извините, я, действительно, слегка увлекся…

– Ну и оставим это, – смягчился я. – Вы мне поможете?

– Все-таки да, – доктор практически не раздумывал, – что от меня требуется?

– Да пока просто составить отчет о наших открытиях и направить его куда следует.

– Так следует – в Академию наук, – слегка оробел Филипп Степанович.

– И что? Значит, туда. Только на конверте напишите: «Открытие нового простого вещества» – или что-то подобное, чтобы под сукно не сунули.

– Как раз в таком случае могут и сунуть, – хмуро бросил доктор, – или того хуже – присвоить открытие. Лучше я через Клауса перешлю. Ему я доверяю как себе, а имя в научных кругах у него есть. Не посмеют пакостить или игнорировать.

– Как знаете. Кстати, вы этому самому Клаусу образец металла отправили?

– Сразу же. Сейчас покажу его письмо. – Бородкин в течение минуты нашел среди вороха бумаг искомое и протянул мне листок, исчерканный невоспринимаемым текстом.

Немецкий. Причем старый немецкий. Они тут надо мной все издеваются, что ли?

– Филипп Степанович, извините, но не владею ни немецким, ни французским. Только английский и испанский. Не знаю я немецкого. Что в письме?

– Профессор Клаус подтверждает, что данный металл неизвестен современной науке, и отправил образец вместе с описанием свойств в Академию наук. Вкратце – все.

– Тогда достаточно. Я принимаю ваш план действий. В какие сроки можно ожидать результатов?

– По йоду? Думаю, что на протяжении месяца. По бациллам – я еще не закончил отчет, а значит, месяца два. Вас устроит?

– Вполне. Я вас умоляю, Филипп Степанович: посвятите все свое свободное время этому отчету. Чем скорее вы его закончите и отправите, тем больше жизней спасете.

– Да понимаю. Постараюсь, можете не сомневаться.

– Вот и ладненько. Темнеет, мне уже пора. Так что откланиваюсь.

– Не смею задерживать.

Мы с доктором пожали друг другу руки и простились.

Чертовски хотелось спать, но нужно было дотерпеть до усадьбы. Не получилось.

Тихон так ласково управлял лошадьми, что меня сморило буквально через полверсты от докторского дома.

Разбудил мой слуга уже во дворе усадьбы. Достаточно слабо соображая спросонья, я дотопал до своей комнатенки, разделся и приготовился опять раствориться в царстве Морфея…

Щазз! Сна не было ни в одном глазу. Обычные выверты «Закона пакостности Природы», яти его! Ведь спать пора, и выспаться я не мог. А уж морально выжат за сегодня… И тем не менее, хоть вся усадьба уже отошла ко сну, заняться решительно нечем, заставить себя уснуть никак не получалось. Хоть тресни. Вертелся с боку на бок и никак не мог устроиться удобно, хотя до этого запросто уснул в коляске в сидячем положении. Подушка постоянно грелась от моего лица и чуть ли не жгла щеку. Все! Не спать мне в ближайшее время. И нечего себя насиловать. Подумаем о чем-нибудь полезном.

С дезинфекцией и санитарией дело должно двинуться. Об этом думать не хотелось. Про полевые кухни тоже. Надо бы как-то и о боевых новшествах помечтать. Или хоть о партизанских.

Бездымный порох я забацать сумею. Но опять же только в экспериментальных количествах и только в виде суррогата. Но можно. То есть некоторое количество снайперов-невидимок из очень ограниченного количества егерей организовать можно. Десятка два, не больше. С целью выбивать генералов (если повезет) и офицеров противника на марше.

Мелко, конечно, при масштабах ожидающейся войны, но ничего, как говорится: «Курочка по зернышку клюет».

Далее: пара снайперов осуществляет огневой налет на французскую колонну… (А вот тут даже пусть будет ствол с черным порохом, чтобы именно себя обнаружить.) Какой-нибудь взвод бросается разбираться с нахалами, а в траве, столь любезно подсказанная все тем же Бушковым идея, заточенные ветки деревьев остриями навстречу наступающим. Площадями. А наступают бегом. И с разгона на острый рожончик ногой… И полетел вперед всем телом на остальные заточенные прутья…

Бррр! Противно! Но может быть эффективно. Тут все в наших генералов упрется – могут и запретить такое варварство.