Его непокорная пара - Ясмина Сапфир

Он сверкал глазами и посмеивался. Нахально так, но так забавно и задорно, что это выглядело даже милым. Я не могла устоять. Продолжала игру, продолжала гляделки. Продолжала наш очередной танец - только уже словесный.

- Всегда хотела знать, что чувствуют оборотни, когда другие видят, что у них встал на пару! - выпалила я. Черт побери! Еще несколько дней назад у меня бы язык не повернулся задать подобный вопрос Артару Ревскому. Да вообще любому оборотню.

Артар оскалился в очередной уже улыбке, издал новый короткий смешок.

- А ты что чувствуешь? - спросил вдруг с хрипотцой. И сбросил полотенце.

Не знаю, что я чувствовала... на счет возможной реакции окружающих.

Потому что все мои чувства сейчас устремились к Ревскому.

Я смотрела на его возбужденное, мощное, совершенное тело и готова была отдаться прямо сейчас. Хотя еще пару часов назад, когда мы с Артаром чуть не разнесли номер в порыве страсти, я думала, что неделю не смогу этим заниматься. Может и дольше.

Но адреналин из-за пережитого с акулами, эта накрывающая волна ужаса, паники и одновременно отчаянного желания бороться, сделали свое дело.

Я не могла не выплеснуть эту лаву эмоций. Иначе, как заткнутый действующий вулкан, попросту взорвалась бы изнутри. Просто выгорела вся, без остатка.

Тепло собралось внизу живота тугим узлом. Пульсировало: на грани неприятного и сладкого томления.

Артар ждать не стал.

Схватил меня, сдернул сарафан. Треск трусиков дал знать, что мое белье для Ревского не преграда. И вообще, если я и дальше буду так его заводить, придется менять все трусики и бюстгальтеры. Ибо старые останутся только в воспоминаниях. Причем, даже не о них - о страстных марафонах с Ревским.

Я выгнулась, когда Артар встал на колени и прильнул губами к моему животу. Принялся выписывать на нем языком узоры, играть губами и покрывать поцелуями.

А когда я совсем сомлела и, едва держалась на ногах, упираясь ладонями в плечи Ревского, он подхватил меня. Поднял и вошел. На полную длину и сразу.

А затем рывком спрятал нас за гребнем скалы, что огибала пляж и заходила на него небольшим выступом.

- Я как бомба замедленного действия, когда ты рядом. Хочу тебя. Как ненормальный. Так хочу, что уже сил нет...

Рваный шепот обжег мочку уха, покатился по коже мурашками.

Я хотела. Тоже.

И мы отдались друг другу так, словно это было последний раз в жизни. Будто завтра уже не настанет. Во всяком случае, для нас, двоих.

Я боялась стонать, как в ВИП номере отеля. Артар рычал, утробно и низко. Заставляя все внутри меня переворачиваться. Обжигая своей кожей - горячей, как печка. Опаляя изнутри своей страстью. Проникая в меня глубже, чем возможно во время секса.

Он будто вбивался под кожу и одновременно вбивал в меня понимание, что не оставит. Все равно заберет.

Временами мне становилось страшно. Что эти минуты безумной и безудержной страсти значат для Артара совсем не то, что для меня.

Я просто утоляла жажду по мужскому телу. Потому что уже очень давно не имела дел с таким шикарным любовником. Сбрасывала давление адреналина, который шпарил и шпарил. Напоминал, что еще недавно я ходила по лезвию жизни, балансируя на ее грани.

А Ревский. Он меня захватывал. Пытался поставить клеймо, завладеть.

Но сейчас, здесь, эти мысли выветривались из головы махом. Потому что мне было так. Я не знаю, как это описать.

Это падение в пропасть, когда ничего вокруг уже не имеет смысла и значения... Этот взлет на облаках, когда нет сил сдержать восторг момента. И эту негу - столь нужную и правильную. Казалось, мы не покидали ВИП -номер отеля. Не прерывались и никуда Артар не уходил. Мы лишь взяли передышку и начали заново.

Честно говоря, я всегда думала, что заниматься сексом на песке, на пляже - ну просто ужасно. Как это вообще возможно? Песок забивается везде, где только можно, скрипит на зубах, остается в волосах.

Фу-у-у! Кошмар! Бе-е-е...

Однако Артар не положил меня на песок. Прижал к камню скалы, что прикрывал нас от любопытных глаз ширмой. И мне казалось, что прогретый на солнце минерал не такой горячий, как оборотень.

Он еще что-то рычал, кажется, даже осмысленное. Но я не понимала. Я плыла в мареве страсти, раскаленная как солнечная корона и наслаждалась каждым мгновением. Прикрыв глаза чувствовала, как толкается Ревский. Как внутри словно фейерверки взрываются и вены заполняют пузырьки наслаждения, блаженства, расслабленности.

Артар зарычал, толкнулся сильнее и замер, весь дрожа.

От этого ощущения меня накрыл новый оргазм, замешанный на адреналине пережитого, на злости и ярости на этого оборотня. И на притяжении между нами - необъяснимом, но все равно естественным. Острым и резким, как удар тока.

Безумный коктейль эмоций и чувств взвинтил ощущения на какую -то небывалую высоту. На пик. Я задохнулась и прижалась к Артару, впитывая все, что он мне давал. Новый оргазм, который буквально сотрясал тело и теплое семя, которое я отчетливо чувствовала.

Эрекция Ревского еще слегка пульсировала внутри. Доводя меня до нужной кондиции.

Я бессильно повисла в руках Артара и не смогла бы сейчас встать - просто упала бы, опусти он меня на ноги. Но Ревский поднял меня на руки и осторожно положил на топчан.

Пока я еще находилась в какой -то прострации, принес сарафан и вернул полотенце на свои бедра.

Помог мне одеться. Я еще лежала, чуть приподнявшись на локтях.

Не в состоянии ни сказать что -то, ни сделать.

Артар вдруг опустился рядом, прямо на песок и осторожно погладил рукой мои волосы, а затем - щеку.

- Все хорошо. Все опасности позади. Тебе легче?

Я вскинула взгляд на Ревского. И только сейчас поняла, что он старался выбить из меня впечатления от встречи с акулами. А не просто хотел избавиться от возбуждения. Он словно сеанс психотерапии для меня провел. Такой, какой мог. В меру своих мужских и верберовских способностей.

- Ты... нарочно? Чтобы я не переживала из -за акул?

Артар улыбнулся.

- Маленькая догадливая гордая нэнги. Все-то ты видишь и просчитываешь. Могу ли я сказать, что ты - настоящая пара для вожака. По духу, по страсти и по силе натуры. Или ты опять ощетинишься?

Я поднялась и села на топчан, ощущая, что меня, и впрямь ударили током. Т олько теперь совсем неприятно. Так возвращают в сознание после клинической смерти - через боль и надсадное, скребущее в глотке дыхание.

Опять, вот опять он о своем! Проклятый альфа-самец! Ведь все было так хорошо!

Я вскочила и стремительно двинулась прочь от Ревского.

- Так я и знал! Ты такая упрямая! Самая лучшая на свете и самая упрямая! - летели в спину слова Артара.