Все будет хорошо - Наталья Костина

— У меня нет мужа. — Она подошла к ограждению балкона. — Он меня бросил. Три дня назад.

— Какое совпадение! — Он тоже встал и оперся широкой спиной о перила. — Вчера было как раз три года, как от меня ушла жена. Прямо мистика какая-то. Поэтому мы с вами и встретились! — Кирилл неожиданно развеселился. — Это надо отпраздновать! Жареная картошка, по-моему, как раз подойдет.

— Шумейко к Шубину каким краем лепится, как думаешь, Игореша? — Банников задумчиво вертел ручку.

— Да никаким! Крыша сейчас у всех есть. Но только не Шуба. Здесь твоя официантка ошиблась. Шубин такими делами не занимается. И Шумейко для Шубы кто — да никто! Как Олега Шумейко с Феликсом связать — вот вопрос. Чего они там вместе крутили? Может, подставили его? Молодой, зеленый… А байки, что тачку случайно на рынке купил, он может в другом месте рассказать. Конечно, по наводке купил. И в кабак этот ихний он с ним ездил, договаривался. И цену, скорее всего, дал настоящую, а эти рассказы про очень дешево он в налоговой пусть издает. Малым тиражом за свой счет. Только вот при чем тут Шубин, убей, понять не могу. Ну не вяжется сюда Шубин!

Банников пожал плечами:

— Я и сам, Игореша, в раздумьях больших. Что старший Шумейко с вором в законе Шубой связан не был — это тебе каждая собака скажет. Неконфликтный человек, крутил свои дела, богател потихоньку, ни с кем не ссорился, разве что с этим. — Он поморщился. — Шевчуком. Но тот — типичный невротик, больше языком болтает и за сердце хватается. Непохоже, чтобы он Шумейко заказал. Он бы скорее мышьяка в бассейн с рыбками насыпал. Да… Нормальный мужик был этот Шумейко. Никаких долгов, никаких расписок, ничего мы не нашли. К вдове никто за это время не приходил, никаких предъяв не выставлял. У меня все.

— Давай ты, Саня. — Капитан кивнул старшему лейтенанту Пухину.

Несмотря на внешность типичного спортсмена, было ч го-то в Саше Бухине неисправимо интеллигентское. Только фамилия подкачала. С фамилией у него были неприятности еще в школе. Чувствительного мальчика как только не называли одноклассники, извлекая из его неблагозвучной фамилии замечательные производные. И измученный сын физика и врача-отоларинголога направил свои стопы и секцию айкидо, где нашел нужную философскую подоплеку и занимался успешно все школьные и институтские годы. И сейчас он время от времени заглядывал в спортзал — поддержать форму, пообщаться со старыми друзьями, посмотреть на подрастающее поколение мальчишек в широких айкидошных штанах. Саша лелеял мысль, что когда-нибудь айкидо начнут преподавать в каждой школе. 11осле выпускного у него была только одна дорога — в юридический институт, потому что идти на филологический, как того хотела мама, с фамилией Бухин было невозможно. Да и не видел он себя филологом, хотя книги читал запоем и даже стихи пытался писать. Способного серьезного студентика еще на практике приметили в Управлении по борьбе с организованной преступностью. Два года он успел проработать «на земле». Выезжал на бытовые поножовщины, ловил домушников, даже искал однажды пропавшую собаку. Но когда в их районе было совершено нашумевшее на весь город убийство, обставленное как сатанинское жертвоприношение, и Бухин практически в одиночку его раскрыл, ему присвоили очередное звание и перевели в Управление, то есть «подняли с земли». И старлей Бухин стал работать у подполковника Шатлыгина по прозвищу Бармалей. На его фамилию здесь никто не обращал внимания. В Управлении было полным полно других достопримечательностей и легенд. Имелись, в частности, два сотрудника с фамилиями Водка и Ковбаса, причем работали они в одном отделе и часто выступали в паре. Говорят, понятые всегда были от них в восторге. Так что Саша Бухин мог жить спокойно. «Старший лейтенант Бухин» звучало вполне пристойно. Ну, а «генерал Бухин» — уже почти как Рокоссовский. Саша надеялся дослужиться до генерала.

— Мне все-таки кажется, что с младшим Шумейко, с Олегом, не все так просто. — Кате очень хотелось высказаться, и поэтому Саша Бухин так и не успел доложиться. Впрочем, нового у него все равно ничего не было.

— Во-первых, — начала она, — Шумейко сильно нервничал, когда я спросила его о машине. До этого спокойно говорил, обстоятельно. Я уже собралась уходить и тут спросила про Нечаева.

— Хорошо психологию в институте учила, рыжая, — похвалил Лысенко.

— Да уж старалась. Так вот, все шло гладко, он даже заявил, что в этом деле два заинтересованных лица — он и Алла. Что Алла убить не могла, ей это было невыгодно. И что он тоже не убивал. Знаете, такой… — Она подыскивала нужное слово, щелкая в воздухе пальцами. — Возвышенный, интеллигентный молодой человек, бизнесмен новой волны. Только курил все время как паровоз. Ну, может, это у него фишка такая — не знаю. А потом, когда я спросила про Нечаева, он сильно задергался. То вспомнить Нечаева не мог, потом сказал, что запчасти ходил покупать, девушку свою зачем-то сюда приплел, которая его бросила. Говорил, что машину он якобы ей решил купить. В подарок. Может, жениться хотел… Действительно его девушка бросила — я проверила. Хорошенькая такая девушка, работала два года секретаршей в одном из их магазинов. Анжелика Малышева. Год назад уволилась.

— И он нашел другую секретаршу, — встрял Лысенко.

— А вот и нет, — ехидно парировала Катя. — Это она нашла другого бизнесмена.

— И что, — заинтересовался капитан, — успешно?

— Вполне. Собирается за него замуж. Компьютеры и оргтехника.

— Хорошо быть секретаршей, — мечтательно протянул Лысенко, — кругом крутые бизнесмены… За кого хочешь, за того и выходишь. Хочешь — сыр и колбаса. Хочешь — компьютеры и оргтехника. Машины дарят. Катерина, может, ты не туда пошла? У нас тут с женихами не густо. И девушкам машины не дарим. Стакан семечек, правда, можем купить. Ладно, так все-таки что будем делать с этим Олегом Шумейко? — перебил он сам себя. — Какие такие дела он имел с Нечаевым и все они с Шубой? Почему он сказал, что пришлет за Нечаевым Шубу? Это значит, что он имел к Шубину доступ, так? Но не самого же Шубу он грозился прислать? Значит, имел в виду людей этого самого Шубы? Может, он просто его элементарно пугнуть хотел, а?

Банников вздохнул. Ну что ж, как говорил Семен Семеныч Горбунков, «будем искать».

Олег напрасно звонил — то Лики не было дома, то она уехала на дачу, то «только что вышла». Через неделю он бросил бесплодные попытки дозвониться и подъехал утром к ее дому. «Подожду, когда она пойдет на работу», — думал он, ставя машину за углом. Но в половине девятого к подъезду подкатила маленькая зеленая «Шкода-фелиция», через минуту вышла Лика и села в машину. «Шкода» бодро взяла с места, развернулась под носом у Олега и уехала.

Догнал он шуструю машинку только возле Ликиной работы. Лика и какой-то парень вышли из нее и вошли в здание. Олег немного постоял, выкурил сигарету и уехал. Вечером он снова предпринял попытку дозвониться, и снова — «Лика только что вышла». Так. Она водит его за нос. И чего она хочет этим добиться? Ведь он же первый пришел к ней, не так ли? Не он ли предлагал ей все, что только возможно? Он готов был купить ей квартиру, любые красивые тряпки, какие она только бы пожелала, поездку в Париж, в конце концов! Она же предпочла ему какого-то там Сергея Кузнецова. Компьютерный гений, блин! А у самого жена и маленький сын. Олег навел справки о сопернике через знакомых, которых всегда можно найти, если захочешь… Вот каков оказывается ее выбор. Как-то он заехал посмотреть на строящийся магазин своего соперника. Место было хорошее. Центр города, куча институтов вокруг. Старое, облезлое, но еще крепкое двухэтажное здание снаружи уже совершенно преобразилось. Да и внутри, судя по всему, кипела работа. При соответствующей рекламе отбоя не будет от покупателей. Олег помрачнел. А Лике, наверное, просто нужно выскочить замуж, сидеть дома, нарожать кучу детей… А потом с ней двух слов не о чем будет сказать… Несмотря на все эти размышления, ему мучительно хотелось ее вернуть. Но как? Он чувствовал, что не в силах пойти и предложить ей замужество, после того как она таким недвусмысленным образом дала понять, что не нуждается в нем больше. Сергей Кузнецов! Этот Сергей Кузнецов застрял в его голове как в кость в горле. Он ненавидел его заурядное лицо, заурядную фамилию. То, как он подает руку Лике, выходящей из машины. То, как он улыбается. И он остро, до спазмов в горле, ненавидел Лику в такие моменты. Сука! Она еще приползет к нему на коленях, и тогда он будет решать, что с ней делать. В то же время он так же остро желал ее, как тогда, в кабинете заведующей, куда заманил ее хитростью. Нет, она должна прийти к нему сама и на его условиях. Но когда? Как? Олег Шумейко знал, что рано или поздно это случится.