Нечестивый союз - Сюзанна Грегори
Шрифт:
Интервал:
Майкл счел за благо сменить тему и заговорил о францисканце, навестившем Фруассара в церкви.
– Судя по словам солдата, то был носатый, тощий тип с постной физиономией, одетый в грязную серую сутану. Как по-твоему, многим францисканцам подходит такое описание?
– Думаю, всем без исключения, – усмехнулся Бартоломью. – По крайней мере, все наши коллеги в Майкл-хаузе полностью ему соответствуют.
– Ну, это ты хватил через край, – расхохотался Майкл. – А как насчет прекрасной Джанетты? Думаю, настало время побеседовать с этой загадочной особой. И с родственниками Фруассара тоже.
– Отложим до завтра, – решительно возразил Бартоломью. – Скоро стемнеет, а у меня, откровенно говоря, нет ни малейшего желания выходить на улицу после комендантского часа. Завтра клерки де Ветерсета доставят нам Джанетту и всех прочих. А сейчас я с ног валюсь от усталости. Не забывай, завтра нам предстоит встать ни свет ни заря и извлечь из могилы тело Николаса.
Она двинулись к Майкл-хаузу. Заметив пирожника с лотком, спешившего продать последнюю партию своего соблазнительного товара, Майкл остановился и купил яблочный пирог внушительных размеров. День клонился к закату, усталые торговцы вереницей тянулись с ярмарки.
– Итак, Фруассар знал своего убийцу и сам впустил его в церковь, – с набитым ртом сказал Майкл.
– Возможно, – кивнул Бартоломью. – Но пока мы не можем утверждать с уверенностью, что Фруассара убил именно францисканский монах. Если Фруассар впустил в церковь монаха, он мог впустить и кого-то еще. Солдаты, поглощенные игрой в кости, могли ничего не заметить. Кстати, тебя не удивляет, что у тощего пожилого монаха хватило сил втащить наверх такого дюжего детину, как Фруассар? Да еще и приколотить его к колокольному стану?
– Скорее всего, Фруассар, прикончив жену, добежал до церкви по той самой тропе, что ты обнаружил в кустах, – пропустив вопрос мимо ушей, задумчиво пробормотал Майкл. – Хотел бы я знать, кому понадобилось спрятать тропу от посторонних глаз? Неужели Джанетта из Линкольна, не жалея своих белых ручек, сама возилась с колючими ветвями? Знаешь, я, кажется, понимаю, почему она спасла тебя от шайки оборванцев. Джанетта слишком умна, она понимает, что два убийства за неделю – твое и жены Фруассара – это слишком подозрительно. А ей совсем не хочется, чтобы ее владения привлекли повышенное внимание людей шерифа. Слушай, Мэтт, получается, ты остался жив лишь потому, что Фруассар прирезал свою жену.
Бартоломью пропустил слова товарища мимо ушей.
– Прежде чем совсем стемнеет, мне надо проглядеть некоторые труды Гиппократа, – с тяжким вздохом сообщил он. – Я вижу, Майкл, ты исполнен жажды деятельности. Можешь дойти до францисканского монастыря и узнать, не навещал ли кто из братьев преступника, нашедшего убежище в церкви Святой Марии. Вполне может быть, визит францисканца не имеет никакого отношения к смерти Фруассара.
Майкл потер руки.
– Становится прохладно, – заметил он. – А небо сплошь покрыто багряными тучами. Как известно, это предвещает дождь. Помяни мое слово, Мэтт, завтра будет лить как из ведра. Не самая лучшая погода, чтобы выкапывать из могилы беднягу Николаса.
На следующий день задолго до рассвета Бартоломью отпер задние ворота колледжа и вышел на улицу. Минувшим вечером Кенингэм пожелал узнать, как продвигается расследование дела о мертвом монахе. Майкл кратко рассказал обо всем, что им удалось узнать, избегая, однако, упоминать о летописи Николаса и о теле Фруассара, найденном в звоннице. Кенингэм сообщил, что, согласно распоряжению канцлера, Бартоломью и брат Майкл освобождены от чтения лекций вплоть до окончания дознания. Распоряжение это, как и следовало ожидать, Кенингэм не одобрял, особенно в отношении Бартоломью. Найти преподавателя теологии, способного временно заменить Майкла, не составляло большой трудности. Но что касается студентов-медиков, то заниматься с ними было некому. Напоследок мастер выразил надежду, что Бартоломью и Майкл без промедления покончат с дознанием и вернутся к исполнению своих прямых обязанностей в колледже.
– Мне очень не по душе, что колледж оказался втянутым в столь темное дело, – изрек мастер. – Вы знаете не хуже моего, что отношения между городом и университетом оставляют желать лучшего. И меньше всего мне хочется, чтобы Майкл-хауз сделали козлом отпущения. Достаточно того, что ныне мы вынуждены делить церковь Святого Михаила с пансионом Фисвика. Канцлер и старший проктор питают к этому пансиону пристрастие, и Джонстан ходит у них в любимчиках.
– Может статься, горожане станут относиться к университету с большей приязнью, если мы сумеем отыскать убийцу проституток, – заметил Бартоломью.
– О, несомненно, вы правы, – вздохнул Кенингэм. – Но поймать негодяя, которому Талейт позволил бежать, будет не так-то легко.
Бартоломью и Майкл обменялись быстрыми взглядами.
– Побег преступника тоже не пошел на пользу университету, – продолжал Кенингэм. – По городу ходят упорные слухи, что убийца нашел приют в одном из колледжей. Поговаривают даже, что университетское правление одобряет расправу над непотребными девками, ибо не желает, чтобы студенты проводили время в их обществе.
– Но подобные разговоры совершенно лишены смысла, – пожал плечами Бартоломью. – Нелепо бороться с проституцией, убивая шлюх. Женщины будут торговать своим телом до тех пор, пока на этот товар находятся покупатели.
– Я прекрасно знаю, что подобные слухи лишены смысла и не имеют под собой ни малейшего основания, – отчеканил Кенингэм, и в голосе его послышалось откровенное раздражение. – Тем не менее они наносят университету изрядный вред.
Должно быть, мастер встревожен не на шутку, отметил про себя Бартоломью. Доктор знал, что глава Майкл-хауза, как и подобает члену ордена Святого Гилберта, обладал спокойным и невозмутимым нравом и чрезвычайно редко утрачивал душевное равновесие.
– Более всего меня тревожит то, что Майкл-хауз стал местом преступления, – со вздохом изрек Кенингэм. – В саду найден труп женщины, а недавно злоумышленники пытались поджечь задние ворота. Хорошо, что вы и Кинрик оказались рядом, иначе мы, того и гляди, сгорели бы заживо. Скажите, есть у вас какие-нибудь соображения относительно причин и целей этого таинственного злодеяния?
Бартоломью и Майкл покачали головами.
– Полагаю, это нечто вроде предостережения, – сказал Майкл. – И не исключено, что предостеречь хотели вовсе не обитателей Майкл-хауза, а кого-то еще, кто часто появляется на улице, куда выходят ворота.
– Но кого? – недоверчиво пожал плечами Кенингэм. – Какого-нибудь купца, который направляет повозки с товарами к складам, расположенным у реки?
– Очень может быть, – кивнул Бартоломью. – Может быть, нашими воротами злоумышленники воспользовались лишь потому, что для подобного фейерверка необходимо сухое дерево, а его поблизости не много.
– Так или иначе, случившееся вызывает у меня серьезное беспокойство, – произнес Кенингэм. – Я уже попросил проктора поставить у ворот караул. И теперь мы будем особенно строго следить за тем, чтобы после комендантского часа никто не выходил из колледжа. За исключением вас двоих, разумеется. Епископ, бесспорно, будет недоволен, если я ограничу свободу передвижения его доверенного лица, – добавил он, повернувшись к брату Майклу. – Что касается вас, Мэттью, то помощь, которую вы безвозмездно оказываете беднякам, служит доброй славе университета и способствует уменьшению враждебности, что питают к нам горожане. Только, прошу вас, не слишком увлекайтесь диковинными методами лечения, вызывающими у людей недоумение и страх. До поры до времени вам лучше придерживаться старых испытанных способов.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!