Мы одной крови - Владимир Колычев

Тимур должен был закрепить достигнутую договоренность. Чем крепче будет вино, тем крепче будет мир. Да и трубку мира хорошо курить после вкусного ужина.

Алихан не стал посвящать его во все тонкости намечающегося дела. Но объяснил суть. Тимур почувствовал запах больших денег.

Российские алюминиевые заводы задыхались от нехватки сырья. Для его закупки катастрофически не хватало наличности. Зато у чеченцев бабок валом. Они основали за границей якобы иностранную фирму, на правительственном уровне заключили ряд вполне официальных договоров с российскими алюминиевыми заводами. Это была так называемая толлинговая схема. Чечены поставляют в Россию импортный глинозем, оплачивают его переработку, а взамен получают семьдесят пять процентов вырабатываемого металла. Можно закупать отечественное сырье, но, как это ни странно, оно в два-три раза дороже импортного.

И это было еще не все. Сырьевые потоки должны были идти через Чечню. И металл за границу тоже должен был уходить через нее. А Ичкерия – это «черная дыра», через которую фактически бесконтрольно можно было протащить сколько угодно глинозема и готового алюминия. И при этом никаких пошлин, сборов и лицензий... Не нужно было быть Эйнштейном, чтобы подсчитать хотя бы приблизительный доход от таких махинаций. Это будет не сверхприбыль. Это будет супермегасверхприбыль.

В следующем году российское правительство собиралось начать процесс акционирования предприятий нефтяной и алюминиевой промышленности. «Чехи» хотели скупить их на корню. Для этого нужны бабки. Этого добра у них валом. Но чтобы выкупать контрольные пакеты акций, нужны чистые деньги. А у Тимура немалые возможности по отмыванию теневых капиталов. У чеченцев было много своих «стиральных машин». Но финансовые потоки ожидались настолько мощные, что требовались дополнительные возможности. К тому же белокаменская братва обладала собственными капиталами. А чеченцам сейчас нужно было как можно больше наличности... В общем, они готовы были принять Тимура в долю. Правда, условия диктовали они. Но, по-любому, Тимур не оставался внакладе...

И все же прежде, чем дать согласие, он обратился за советом к Валере. И получил от него добро.

Маховик гигантской машины закрутился со страшной силой. В этом механизме Тимур был всего лишь шестеренкой. Но он на главные роли и не рвался. Он теневой бизнесмен. Поэтому должен оставаться в тени...

Коля Голодай впервые на Новом Арбате. Ему на этой улице очень нравится. Яркие витрины дорогих супермаркетов, шустрые огоньки бегущих реклам, неоновые вывески казино и ресторанов. Престижные «Мерседесы», «БМВ», крутые амбалы в клубных пиджаках, расфуфыренные телки в мехах. Красивая жизнь.

Только, увы, праздник на этой улице не для него. Сам он не местный. Из далекого Хабаровска. Но он очень хотел стать москвичом. Не то чтобы это мечта его жизни. Но ему хватило всего одного дня в Москве, чтобы потерять интерес к другим городам, в том числе и к родному.

Коле вообще в этой жизни катастрофически не везло. Мать – дура, отец – идиот. Тяжелое детство, бетонные игрушки. Беспросветная серость и нищета. Он – крепкий пацан с тяжелыми кулаками. Будет и на его улице праздник...

А пока что ему оставалось только одно. Слоняться по Арбату, с завистью смотреть на чужой праздник и с нетерпением ждать своего часа.

– Эй, красавчик! – послышался за спиной насмешливый женский голос.

Коля остановился, обернулся. И увидел прыщавую блондинку с выжженными пергидролем волосами. Стройная фигурка. Особенно ножки. Короткая юбка и полусапожки на высоких каблуках выставляли их в самом выгодном свете.

– Тебе чего? – грубо спросил Коля.

– Развеяться не желаешь?

– Чего?

– Ты что, из деревни приехал?

– Не, из Хабаровска.

Блондинка пренебрежительно хмыкнула. Как будто деревня и Хабаровск – это одно и то же. Но Коля намека не понял. Весь его интеллект заключался в одной прямой извилине, которая сейчас была спрятана под ондатровой шапкой.

– Холодно? – спросила блондинка.

– Не, – покачал головой Коля.

На улице холодрыга, но на нем теплая дубленка. Снял с одного чувака по дороге в Москву. И штаны с ботинками у него позаимствовал. Так что с прикидом у него полный ажур. И тепло и не стремно... Вон, не зря же эта телка обратила на него внимание.

– А мне холодно... Может, согреешь?

Наконец до Коли дошло, чего от него хотят. Блондинке потрахаться захотелось... Вообще-то он слышал от пацанов, что бывают такие моменты. Идешь, идешь, а тут н а тебе, баба с бешенством матки. Сама на тебя бросается. Этой тоже неймется. Потому и положила на Колю глаз.

– А есть где?

– Ну конечно. У меня комнатка тут недалеко, – озорно подмигнула ему блондинка.

Коля был доволен – аж рот до ушей. И в штанах колом. Сил нет, как охота... Только блондинка его обломала.

– Пошли, – кивнула она. – Только учти, с тебя стольник...

– Тьфу ты! – разочаровался Голодай.

Это не шлюха. Это проститутка... Но как хочется ей засадить! И теплая комната здесь недалеко.

– Что-то не так? – презрительно скривилась блондинка.

Она не стала от этого привлекательной. Но в штанах стало еще жарче.

– Да нет, все нормально. Пошли.

Стольник – это не такие уж и большие деньги. И у Коли в кармане целых три стольника. Это все, что у него есть. Но сейчас он готов отдать все свои бабки.

Новый Арбат сверкал огнями и блистал жемчугами. Но стоило отойти чуть в сторону, и начинался мрачный мир серых домов и темных подворотен. Но Колю таким пейзажем не смутить. Он и не такое видал...

Это был оставленный жильцами дом старой постройки. Но квартирка, в которую привела его блондинка, казалась вполне приличной на вид. Холодновато здесь, правда. Но в одной комнатушке имелся калорифер и тахта для трахания. Проститутку звали Леля. И она оказалась настоящим мастером разогрева.

Коля всегда думал, что мужик может трахать бабу, но чтобы баба – мужика... Впрочем, ему даже нравилось отдаваться Лельке. Жаль, что все слишком быстро закончилось.

– Все, хватит. Если хочешь дальше, давай еще стольник...

– Хочу!

– Тогда гони монету!

Коля не заставил себя долго ждать, поднял с полу штаны и вытащил из кармана двести рублей.

– На, держи! – с достоинством короля протянул он ей деньги.

Только вместо того, чтобы обрадоваться, Лелька возмутилась.

– Что это? – взвизгнула она.

– Два стольника.

– Ты что, идиот?.. На хрена мне твои деревяшки? У меня такса – сто долларов в час.

– А зачем мне твоя такса? Я тебя ж трахал, а не таксу... Что-то я не вижу никакой таксы...