Муха с татухой - Дарья Калинина

— Она знала профессора?

— Лучше, чем кто-либо из нынешних сотрудников, — заверил их Семен Семенович. — Помнится, она попала к нам как раз с кафедры профессора Герасимова. Наш бывший директор института никого из ученого состава кафедры не оставил, а вот технический персонал оказался в более выигрышном положении. Тамаре Андреевне не только не сократили ее ставку, но, наоборот, еще и надбавку сделали. Идите к ней, она вам поможет, если захочет.

И друзья пошли.

Тамара Андреевна оказалась совсем еще не старой женщиной. Выглядела она лет на пятьдесят — пятьдесят пять. Вот только любезностью она не отличалась.

Не переставая возюкать тряпкой по каменному полу, она буркнула:

— Ну, знала я профессора, и что с того? Зачем он вам понадобился?

— Мы пишем о нем автобиографическую книгу.

— Эка спохватились! Помер уж он давно!

— Мы знаем. Книга выйдет к юбилею профессора. К его столетию со дня рождения.

Саша ляпнул и испугался. Какое столетие? Сто лет профессору исполнилось бы еще в седьмом году. Сейчас его вранье разоблачат. Но все обошлось, видимо, Тамара Андреевна умела считать еще хуже Саши.

Она ничего не заподозрила и все также нелюбезно спросила:

— А я вам чем могу помочь?

— Расскажите нам о нем!

Тамара Андреевна ненадолго перестала возить швабру по полу:

— Слыхала я, что за книжки авторам хорошие гонорары платят. Квартиры они себе покупают, дома, машины. Вам сколько за вашу книжку заплатят?

Поняв, куда она клонит, Саша предложил:

— Можем заплатить за ваш рассказ две тысячи рублей.

— Две?

Тамара Андреевна вновь шмякнула свою тряпку на пол и начала водить шваброй туда-сюда. Вид у женщины был презрительный.

— Себе дачи — машины, а мне две тысячи! А не пошли бы они со своими двумя тысячами, — бормотала она себе под нос. — Что в наше время на них купишь?

Выглядела она так сердито, что Саша даже не знал, как и быть.

Взяв Марго за руку, он потянул ее назад, чтобы обсудить положение. Но уборщица по-своему поняла его намерение:

— Стойте! — крикнула она, внезапно выпрямляясь. — Две так две! Вы оба и впрямь на преуспевающих писак никак не похожи. Талантом вас, наверное, природа обделила. Да и молодые еще, кто вам много заплатит. Так уж и быть, по доброте душевной, расскажу вам все, что знаю о профессоре. Только, чур, уговор такой, ведете меня в обеденный перерыв в ресторан. И обед за ваш счет!

— А когда у вас будет обеденный перерыв?

— Когда захочу, тогда и будет. Хоть прямо сейчас. Готовы пригласить даму в ресторан?

Если такова была цена вопроса, то друзья были согласны.

В ресторане Тамара Андреевна мигом нашла три самых дорогих блюда и заказала их.

Саша кашлянул, но Марго под столом успокаивающе дотронулась до его руки. Она могла себе позволить такие траты. Тем паче что впереди маячил клад из далекого Мустанга. Да и сам ресторан был не из элитных. Обычное заведение, рассчитанное не на самый тугой кошелек.

Тамара Андреевна получила из рук официанта свой заказ и расчувствовалась:

— Спасибо вам, ребятки. Когда я еще стейк из мраморной говядины попробую. А вкус черной икры я уже и забыла, каков он. Единственное, чего не пойму, артишок — это чего такое? Овощ или фрукт?

— Это гарнир. Овощ.

— И как его кусать? Твердый больно, не ре-жется.

— Его и не режут. Отламывают по листику и аккуратно высасывают из него содержимое.

Тамара Андреевна попробовала и тут же отодвинула в сторону.

— Не по мне. Жижа какая-то в рот лезет.

Мраморная говядина тоже не привела ее в восторг.

— Жесткая. Не с моими зубами ее жевать.

И даже осетровая икра оказалась сплошным разочарованием.

— Протухшая похоже, — проворчала женщина. — Наверное, никто у них ее не заказывает. Как месяц назад вскрыли баночку, так она у них и стояла, меня — лохушку ждала. И если по мне, так лучше котлеты с жареной картошечкой и самым обычным огурчиком нету. И все равно, спасибо вам, ребята.

— За что? Вам же не понравилось.

— Зато поняла я теперь, что красивая жизнь только издалека красивой кажется. Вот и у профессора Герасимова издалека все очень даже складно и шоколадно выглядело. Богат. Знаменит. Денег полно. Живет в шикарной квартире рядом с парком. Один в двух комнатах обитает. В квартире, которую ему еще в пятидесятых государство выдало. На работу его возит личный шофер на машине, что шофера, что машину профессору опять же выделил институт. Кажется, все у человека было, а счастья все равно ноль.

— Почему?

— Материал про Герасимова собираете, наверное, и про жену его слышали? Вот уж паскудная баба! И глупая!

— Почему?

— Так она от профессора к его лучшему другу сбежала. Еще до войны дело было. Тот военный был, говорят, при хорошем чине. А Герасимов что? Все по экспедициям своим катался, имя себе еще только зарабатывал. Вот жена и решила, что с тем мужчиной ей лучше будет. Только не по ее задуманному вышло. Война началась, мужа ее нового убили. Она назад к Герасимову прибегала, но он ее не принял.

— Почему? Если любил, то мог бы и простить.

— Кажется, жена не сразу к нему вернулась, перед этим она еще раз успела замуж сходить. И в том браке у нее ребенок родился.

— Мальчик или девочка?

— Мальчик, насколько я слышала.

— Они общались?

— Кто? Жена бывшая с профессором? Нет, один он жил. Все это знали. Ученики и аспиранты к нему домой ездили, да и я тоже в курсе была. Раз в неделю мне начальство выходной день оформляло, я в этот день к Герасимову домой ехала, порядок там наводила. Премию мне за это выписывали от института. Я не возражала. Убираться у профессора было совсем не сложно. Он дома почти и не бывал. Пыль вытрешь, да иногда пол протрешь. А потом целый день свободна и еще премия полагается. Красота. Очень я по этой причине к профессору расположена была. И даже когда он ослабел и почти из дома не выходил, грязи от него все равно не было. Кушать почти не кушал. Я ему из диетической столовой тефтельки приносила да бульончик. А иногда кашку сварю, он ее несколько дней подряд ест. Очень неприхотливый человек был в быту. Ему и квартира-то эта была не нужна, он совсем не замечал, какая она для него одного огромная.

— А кто сейчас в ней живет?

— Никто. Государству обратно отошла. Признаюсь, я подумывала, а не попросить ли мне Герасимова меня к себе прописать, чтобы не пропадала квартира. Да язык так и не повернулся. А потом узнала, что другие просили — ученики его по очереди к профессору подходили, они все иногородние у него были, в общежитии жили, им бы квартира очень даже не помешала. Но профессор им лишь руками развел. Как же так, мол? Квартиру мне государство дало, потому что я это заслужил, как же я ее могу кому-то другому передать? За какие такие заслуги перед родной страной тебе квартира, мальчик? Тебе страна пока что койку в общежитии выделила, с тебя и довольно. Пусть квартира достанется более достойному, кто своими успехами уже успел заслужить уважение правительства. Очень у профессора коммунистические взгляды были. Ну, и досталась его квартирка проходимцам каким-нибудь, наверное.