Гаджет. Зона доступа - Владислав Выставной

– Быть этой… Последней надеждой человечества…

Наступившую паузу оборвал смешок Валентина, фыркнувшего:

– Чует, девка, что новое человечество ей рожать придется!

Пашка хихикнул. Зато поднялся Гера, горячо выкрикнув:

– Ты что, дурак? Зачем ты?

– За дурака… – Пашка беззлобно показал Гере здоровенный кулак. – Видел?

Гера вжал голову в плечи и плюхнулся обратно на свое место.

– Успокойтесь, ребята, – примирительно сказал Прохор. – У вас будет время все обдумать и решить, как поступить. К тому же с вами – ваши воспитатели.

– Мы им больше не верим, – буркнул Гера.

– А нам верите? – спросил Прохор. – В конце концов, это мы с напарником вытащили вас из заточения. А то сейчас принимали бы в гости «мусорщика».

– Вы вроде как спасатели? – спросила Настя.

Прохор неуверенно усмехнулся:

– Можно и так сказать. Хотя я еще сам не знаю, кто я.

– А как вас зовут?

– Вообще, Прохор. Но в последнее время все чаще – Провидец. Игровой ник – от имени и фамилии…

– Вы – Провидец?! – изумленно воскликнул Вовчик. Даже очки поправил, чтобы лучше разглядеть нового знакомого. – Тот самый, из WoK?

– Где Провидец? – встрепенулся Ромзес. – Кто?!

Подростки подскочили с мест как ошпаренные, плотно сгрудились напротив Прохора. Все-таки хорошо быть молодым и переключаться вот так, мгновенно с того, что тебя пугает, к тому, что вызывает восторг. Черное и белое, хорошее и плохое – никаких полутонов.

– Так это вы сорвали джекпот?! – спросил Валентин. – Это же нереальные бабки!

Прохор поднял руки, рассмеялся:

– Мой джекпот в том, что я дошел до финала – и остался живым. Но теперь это уже не имеет значения.

– Как это не имеет? – рядом тихо возникла Шанель. – Вы же настоящий герой сети!

– Уже не герой, – Прохор сдержанно улыбнулся. – Скорее, живая мишень. Да и игра оказалась обманом.

– Обманом? – не понял Пашка. – Это как?

– Да, что это значит? – спросил Вовчик.

Прохор смотрел в ясные молодые глаза, жадно разглядывающие его и ждущие каких-то невероятных откровений. Очень не хотелось разочаровывать этих ребят, сообщать им неприятную правду о том, что стало с их привычным, уютным миром. Но если уж он взялся их спасать из лап чудовищ, придется нести ответственность за их судьбу. А значит, открывать правду на неприглядную реальность.

– Джекпот не достанется никому, – сказал он. – В этой игре победителей нет. Просто потому, что это не игра.

– Не игра? – тихо произнесла Настя. – А что же?

– Это бойня. В ней не может быть выигравших. Есть только проигравшие.

Ехали странным объездным путем, понятным только Клещу. Надо думать, запутывали следы. Хотя Прохор не верил, что они всерьез могут спрятаться от этих тварей. Да и вообще, противопоставить себя существам, обладавшим такой колоссальной властью над людьми. При том, что сохранить эту власть в тайне для большинства из них казалось еще немыслимее. Но это было так.

Когда вдалеке показались башни Москвы-Сити, Прохор положил руку Клещу на плечо, кивнул вперед:

– Завернем на минутку?

– Это не по плану, – нахмурился Клещ. – Принцу не понравится.

– А ему понравится, если мы спасем еще одного человека?

Про себя же Прохор подумал: если уж они взялись спасать всех, до кого дотянутся, то первым и теперь уже единственным человеком, которого он хотел бы увести от беды, была Тина. Его Тина. Даже несмотря на последнее расставание со стрельбой и вынужденным нудизмом. Теперь, когда он знал свои новые возможности, избавить девушку от нейрофонной зависимости уже не представлялось таким невозможным.

Клещ внимательно поглядел на Прохора и, не задавая лишних вопросов, заложил вираж. Как и полагается – с визгом шин и возмущенными сигналами со всех сторон. Через несколько минут они уже съезжали с эстакады.

– Я быстро, – сказал Прохор. – Заберу ее – и назад.

– Возьми рацию,

– Какую рацию, Клещ?

– Тьфу, забыл, какой ты у нас особенный. Ладно, только давай быстрее, чтобы я не нервничал. А то, если я начинаю нервничать, все вокруг начинают плакать.

В холле его встретил все тот же консьерж. Заговорщически поглядел на старого знакомого, едва заметно улыбнулся ему. Прохор кивнул в ответ: как-никак, их объединяла общая тайна. Дурацкая и позорная, если честно, тайна, о которой хотелось побыстрее забыть. Потому он прибавил шагу, чтобы побыстрее проскользнуть к лифту. Не успел. Консьерж остановил его окликом:

– А вашей подруги нет дома.

Прохор остановился, оглянулся на консьержа:

– Вот как? Ушла?

– Около часа назад. И не одна. С какими-то молодыми людьми, – консьерж мельком поглядел по сторонам, чуть склонился вперед и сообщил:

– Мне показалось… Хм… Что она не очень-то хотела идти с ними.

Прохор мгновенно напрягся:

– Ее увели силой?!

Консьерж побледнел, напрягся:

– Я этого не говорил… Мне просто показалось…

Прохор пулей вылетел из холла.

Этот тип сказал, что Тину увели больше часа назад. Искать ее в громадном мегаполисе бесполезно. Позвонить ей на нейрофон он не может, даже с обыкновенного мобильника – тот просто сгорит к чертям собачьим. Попросить позвонить другого? Например, Клеща?

А что, если это ловушка? Сейчас у них в автобусе несколько подростков, которых они чудом вытащили из-под носа «мусорщиков». Имеет ли он право рисковать ими? Ответ очевиден. Попросить помощи у Маньяка? Тот владеет приемами поиска людей и наверняка может помочь.

Только тогда под угрозу может попасть уже убежище группировки «Вирус». Да и сколько времени займет дорога туда? Потерянное время может дорого обойтись. Друга, на которого он всегда мог положиться, Виктора, теперь тоже нет. Кто тогда остается?

Ответ сам собой прозвучал в мозгу, отчетливо и веско:

Бука.

От этого имени веяло холодком и опасностью. Но отчего-то казалось, что человек, наделивший его самого странными, нечеловеческими свойствами, должен знать куда больше простого смертного. Собственно, это была не совсем логичная, скорее даже иррациональная мысль: с чего это Буке знать все на свете? Да и захочет ли он снова общаться с тем, кто однажды собирался его убить? Но перегретый разум отказывался давать разумные объяснения, а старая добрая интуиция уже гнала вперед.

– Нужно заехать еще в одно место, Клещ, – вскакивая на подножку, крикнул Прохор. – Это по пути.