Белая мгла - Кен Фоллетт

– Я вынуждена прекратить разговор, Чарли: надо побыстрее вытаскивать маму. Счастливого Рождества. – Она продолжала сидеть, глядя на трубку, которую держала в руке. – До чего же паршивая жизнь, – вслух произнесла она. – До чего же чертовски паршивая жизнь.

18.00

Прогресс в отношениях с Софи продвигался у Крейга очень медленно.

Он провел с ней весь день. Он побил ее в настольный теннис и проиграл ей в плавании. Они пришли к согласию по поводу музыки – обоим нравились ансамбли гитаристов больше, чем тромбонисты с барабанами. Оба читали книжки с ужасами, но ей нравился Стивен Кинг, а он предпочитал Энн Райс. Он рассказал ей про брак своих родителей, полный раздоров, но страстный, а она рассказала ему про развод Неда и Дженнифер, который был весьма склочным.

Но Софи никак не поощряла Крейга. Она ни разу случайно не дотронулась до его плеча, и не впивалась взглядом в его лицо, когда он что-то говорил ей, и не переводила разговор на романтические темы, в которых речь шла бы о свиданиях и объятиях. Она рассказывала ему о мире, в котором ему не было места, – мире ночных клубов (как она туда попадает в четырнадцать лет?) и о подругах, которые принимают наркотики, и мальчиках, у которых есть мотоциклы.

Приближался ужин, и Крейг стал отчаиваться. Ему вовсе не хотелось гоняться за ней пять дней, чтобы в конце получить поцелуй. Он намеревался покорить Софи в первый же день и провести праздники, по-настоящему познавая девушку. А это явно не входило в ее планы. Ему же нужен был короткий путь к сердцу Софи.

А она, казалось, не считала его своим романтическим героем. Все эти рассказы о более взрослых людях означали, что он для нее – просто ребенок, хотя и старше ее на год и семь месяцев. Ему надо было найти какой-то способ доказать ей, что он не менее зрелый и умудренный, чем она.

Софи не будет первой девочкой, которую он целовал. Он полтора месяца встречался с Кэролайн Стрэттон из десятого класса, и хотя Кэролайн была прехорошенькая, она наскучила ему. Линди Райли, толстушка, сестричка приятеля-футболиста, волновала его больше и позволяла делать с собой всякое-разное, чего он прежде не делал, но потом она переключила свое внимание на музыканта из рок-оркестра Глазго. Были и другие девчонки, которых он целовал разок или два.

Но на этот раз все было иначе. Познакомившись с Софи на дне рождения своей матери, он четыре месяца каждый день думал о ней. Он утащил одну из фотографий, которую сделал его отец во время приема и на которой Крейг жестикулирует, а Софи смеется. Крейг переснял ее на свой компьютер. Он по-прежнему посматривал на других девчонок, но всегда сравнивал их с Софи и думал, что вот эта по сравнению с Софи слишком бледная, а эта чересчур толстая, а та чересчур простушка и все они тошнотворно обыкновенные. Не важно, что у Софи сложный характер, – он привык иметь дело с женщинами со сложным характером, одной из таких была его мать. Просто было в Софи что-то такое, что проникло в самое его сердце.

В шесть часов он сидел в сарае, развалясь на диване, и решил, что хватит ему на сегодняшний день смотреть телевизор.

– Хочешь, пойдем в дом? – спросил он Софи.

– Зачем?

– Они все сидят сейчас вокруг кухонного стола.

– Ну и что?

«Ну просто это славно, – подумал Крейг. – На кухне тепло и пахнет готовящимся ужином, и папа рассказывает всякие смешные истории, и тетя Миранда разливает вино, и просто жить хорошо». Но он понимал, что это не произведет впечатления на Софи, и потому сказал:

– Там можно выпить.

Она тотчас поднялась:

– Отлично. Я хочу коктейль.

«Мечтай-мечтай, – подумал Крейг. – Дедушка никогда не предложит спиртное четырнадцатилетней. Если они пьют шампанское, ей могут налить полбокала». Но Крейг не стал ее разочаровывать. Они надели куртки и вышли из сарая.

Еще не совсем стемнело, но двор был ярко освещен лампами, вмонтированными в стены окружающих строений. В воздухе густой завесой кружил снег, и под ногами было скользко. Они пересекли двор к главному дому и подошли к задней двери дома. Прежде чем войти, Крейг бросил взгляд за угол и увидел дедушкин «феррари», который все еще стоял перед главным входом, только на полукружии его багажника лежал теперь снег толщиной в два дюйма. Должно быть, Люк слишком занят и не завел машину в гараж.

Крейг сказал:

– Когда я в последний раз был тут, дедушка разрешил мне завести его машину в гараж.

– Ты же не можешь ездить, – с недоверием произнесла Софи.

– У меня нет прав, но это вовсе не значит, что я не умею водить машину. – Он преувеличивал. Раза два он ездил на «мерседесе» своего отца: один раз – на пляж и один раз – на заброшенную взлетную полосу. Но никогда не ездил по обычной дороге.

– Ну так запаркуй ее сейчас, – сказала Софи.

Крейг знал, что нужно спросить разрешения. Но если он об этом скажет ей, это будет выглядеть так, точно он пытается отвертеться. Да и дедушка ведь может сказать «нет», тогда Крейг лишится возможности доказать Софи, что он умеет водить машину. Поэтому он сказал:

– Что ж, хорошо.

Машина была не заперта, и ключ торчал в зажигании.

Софи прислонилась к стене дома возле задней двери и стояла, скрестив на груди руки, всей своей позой говоря: «О'кей, докажи мне». Крейгу-де не удастся ее провести.

– А почему ты не хочешь поехать со мной? – спросил он. – Или боишься?

Они оба залезли в машину.

Все оказалось не так легко и просто. Сиденья были низкие, почти вровень с дверной рамой, и Крейгу пришлось сначала поставить внутрь ногу, а потом боком сесть на сиденье. Он захлопнул дверцу.

Переключатель скоростей был сугубо утилитарным – просто алюминиевая палка с шишкой на конце. Крейг проверил, что она стоит в нейтральной позиции, затем повернул ключ зажигания. Машина рванулась с места, взревев, как «Боинг-747».

Крейг все-таки надеялся, что, услышав шум, Люк выскочит из дома и замашет протестующе руками. Однако «феррари» стоял у главного входа, а семья находилась на кухне, в задней части дома, выходившей во двор. И рев машины не проникал сквозь толстые каменные стены старого фермерского дома.

Большой мотор завращался с ленивой силой, и машина стала сотрясаться, точно началось землетрясение. Крейг всем телом чувствовал вибрацию сквозь черное кожаное сиденье.

– Клёво! – возбужденно воскликнула Софи.

Крейг включил фары. Два луча света вырвались из машины и протянулись через сад, наполненный снежными хлопьями. Рука Крейга лежала на шишке переключения скоростей, нога дотронулась до педали сцепления, и он бросил взгляд за спину. Подъездная аллея прямой линией уходила назад, к гаражу, а затем закруглялась по краю обрыва.

– Да ну же, – сказала Софи. – Поехали.

Крейг, чтобы скрыть свое нежелание ехать, сделал вид, будто никуда не торопится.