Женихи воскресают по пятницам - Дарья Донцова

– Ясно, – перебила я Евгения. – Где закорючку поставить?

– Тут, справа. И два раза слева, внизу. И на каждой странице. Общим числом – пятнадцать, – оттарабанил администратор.

Я покорно заскрипела шариковой ручкой.

– Шикарно. Теперь подмахните лист оказания медуслуг, – потребовал Вадим Петрович.

– Но вы мне ничего не сделали, уколов не ставили, таблеток не давали, даже давление не померили, – перечислила я.

– А диагноз? У вас ретроспективная амнезия? Неужели забыли? Хотя чего я жду от человека с потерей памяти, – пригорюнился врач.

– Вы перепутали. У меня реактивный психоз, – поправила я.

Вадим Петрович скосил глаза к носу.

– Ну, это по сути одно и то же. Психоз и амнезия идут по жизни нога об руку, ноздря в ноздрю.

– Давайте бумажки, – отмахнулась я от врача, как от назойливой мухи. – И где у вас туалет?

– Женский? – уточнил Евгений.

– Нет, мужской! – рявкнула я.

– Что вы кричите? – обиделся администратор.

– Женя, реактивопсихозник не отвечает за свои поступки, – вступился за меня врач. – Санузел вверх по лестнице. Тяпка, простите, если хотите пи-пи, идите в женский клозет. Вам объяснить, что там к чему?

– Сама справлюсь, – процедила я, – моя амнезия не распространяется на унитазы.

– Когда ты брала в руки шар для боулинга, то произнесла точь-в-точь такую же фразу: «Сама справлюсь», – вдруг сказал Антон.

Я испепелила его взглядом и молча поспешила в туалет.

Он оказался на удивление чистым, и в нем пахло цветами. Одна кабинка была заперта, хотя оттуда не доносилось ни звука, зато в другой обнаружился ящичек с одноразовыми кругами. На раковине стояла бутылочка совсем не дешевого жидкого мыла, на стене висела круглая бандура с вафельным полотенцем. Наверное, вы знакомы с этой нехитрой системой: тянете за полотенце, из короба выезжает чистая часть, а грязная, использованная кем-то до вас, исчезает в специальном отсеке. Меня, кстати, давно интересует вопрос: полотенце одноразовое, или оно просто наматывается на барабан, разглаживается и опять выдается клиенту под видом стерильного?

Я с наслаждением почистила одежду найденным на полке роллером, помыла руки и дернула за полотенце. Но из недр устройства не выползла чистая часть. Я сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и повторила попытку. До слуха долетело тихое пощелкивание. Я присела, вывернула шею и заглянула в небольшое пространство, откуда, по задумке создателей, должна выползать ткань. Так и есть! Край тряпки сбился и теперь мешает нормальной работе устройства.

У меня гиперподвижные суставы и очень тонкие пальцы. Туда, куда у нормального человека не пролезет даже верхняя фаланга мизинца, легко пройдет моя ладонь. А еще я подчас действую по наитию – сначала совершу какой-то поступок, а потом удивляюсь и спрашиваю себя: «Степа, зачем ты придумала на свою пятую точку приключение?»

Вот и сейчас, вместо того чтобы выйти из туалета, не обращая внимания на неработающее оборудование, я засунула руку под барабан, попыталась сдвинуть край материи, не справилась с задачей, сунула в короб вторую руку, вернула тряпку в правильное положение, хотела вынуть свои лапки и поняла, что не могу этого сделать. После десятка неудачных попыток освободиться в голову пришло воспоминание.

Когда я училась во втором классе, школьный хулиган Витька Коваленко принес на занятия зеленую твердую грушу и объявил:

– Тот, кто сможет запихнуть ее в рот целиком, а потом вытащить неповрежденной наружу, получит тыщу.

– Подумаешь, задача! – заржал Коля Яшкин. – Давай сюда свой фрукт.

Витя протянул грушу Кольке со словами:

– Спорю на двушку, что у тебя не фигашечки не получится!

Две тысячи рублей – огромная сумма для ребенка, но мы сложили наши карманные деньги и приняли участие в пари. Всем очень хотелось проучить противного Коваленко и поесть на выигранные у него капиталы мороженого.

– Разевай рот пошире! – закричали одноклассники, когда Яшкин взял грушу.

– Витька, ты дурак, – заявил Коля и легко уместил фрукт в свою пасть.

– Мы победили! – запрыгали девочки. – Гони деньги Яшкину.

– Без базара отдам, только пусть он сначала вытащит грушу, – ответил Витька. – Уговаривались-то туда-сюда ее сгонять.

На протяжении всей перемены бедный Колька пытался выплюнуть целую грушу, но та не желала вылезать из его рта. Мы в полном изумлении давали Яшкину советы и никак не могли понять, что происходит.

– Если она вошла, то и назад должна вылезти, – растерянно бубнила отличница Таня Смирнова.

– Все не просто в этой жизни, – философски отвечал Витька, – случаются необъяснимые явления.

Пытаясь освободить Кольку от груши, мы опоздали на урок математики, были найдены учительницей, отведены к директору и отчитаны со всей строгостью. От фрукта Яшкина избавил наш физрук, которого директор всегда призывал на помощь, когда требовалась грубая физическая сила или ловкость рук. Спортсмен осторожно расковырял плод и вытащил его по кусочкам. В результате мы все, включая Коваленко, получили длинные гневные записи в дневниках и тройки по поведению за текущую неделю.

Домой мы отправились хмурые, лишь Витька выглядел веселым попугайчиком. Он сидел во втором классе не первый год, давно привык к воплям родителей из-за плохих оценок, совершенно не обращал внимания на гнев предков, а полученная от одураченных учеников сумма пришлась ему очень даже кстати.

Так вот, со мной сейчас получилось, как с Колькой Яшкиным, только вместо груши была коробка с полотенцем и застрявшие в ней руки.

Я прогнала некстати прилетевшее воспоминание, еще минут пять пыталась вытащить ладони из западни, сдалась и заорала:

– Эй, кто-нибудь! Помогите!

– Тяпка, – спросил из-за двери Антон, – у тебя проблемы?

– Да, – нехотя призналась я. – Можешь зайти?

– Куда? – уточнил парень.

– Сюда! – завопила я.

– В женский туалет? – удивился Тоша.

– Именно так. И побыстрее! – приказала я.

Но компьютерщик не спешил на зов.

– Ты уверена? Мне неудобно посещать дамскую комнату.

– Здесь нет никого, кроме меня! – заорала я. – Давай, шевели ластами!

Дверь приотворилась, в щель всунулась голова пасынка Романа.

– Ты в порядке?

– Нет. Вытащи ладони! – велела я.

Тоша кашлянул, медленно вошел, вытянул вперед свои руки и с удивлением спросил:

– Откуда?

Я почувствовала себя туристом в стране дураков.

– С тобой все хорошо, речь идет о моих руках, они застряли в коробке. Видишь?