Неверная - Кира Романовская

Но что то пошло не так и она с грохотом свалилась с него, тут же поднявшись. От созерцания этой картины уже оба мужчины рассмеялись до слез. Она обиженно потерла поясницу и проворчала:

— Это не для меня, мне теперь только в массажном кресле оргазмировать, тяжелые роды, спину ломит. — потерла она при этом почему то ягодицу.

Потом она схватилась за голову и тяжело вздохнула.

— Стены кружатся, ой-ой-ой! Где тут кровать? А вон кровать, и даже не занята, пойду займу! До весны не будить!

Дальше Влад растерянно смотрел, как его пьяненькая женушка пытается снять с себя толстовку, но опять что-то пошло не так и она просто в ней запуталась, чем довела Филина до новой истерики. Влад помог ей выбраться из ловушки худи, Ида сказала ему спасибо и продолжила снимать с себя одежду, и снова запуталась, теперь в футболке, Влад гневно сверкнул глазами в сторону друга, который и за этой картиной пристально наблюдал, но пришлось ему вежливо отвернуться.

Ида осталась в спортивном лифчике на толстых бретельках и занялась пуговицей от джинс, успешно с ней справилась и надо полетели джинсы, а она сама просто рухнула в постель, подползла ближе к подушкам и, очень постаравшись, сняла и лифчик с первого раза, обнажив грудь.

— Только глаза не открывать! Только не открывать! — причитала она, зная что прямо перед её лицом окно.

Влад, у которого глаза закрыть не получалось никак, смотрел как Ида пытается закутаться в простыню, и её соски сверкают в белизне полотна. У него пересохло во рту от вида своей полуобнаженной жены, которая неожиданно его позвала:

— Муд! То есть муж! Сними мне носочки, пожалуйста, у меня голова кружится!

Ида откинулась на подушку, и забарабанила ножками по матрасу в ожидании помощи. Влад, наконец, выбрался из оцепенения и подошел ближе, сел на краешке кровати и взял её лодыжку в руку. Тридцать пятый размер, как помнил он. Маленькая ножка Дюймовочки оказалась у него в руках, пока она сама ворочалась под простыней. Влад снимал два предмета одежды так долго, насколько мог, чтобы продлить этот момент прикосновения к её коже.

Тоска по ней немного притупилась с течением времени, но в последние недели снова началось обострение, стоило ему увидеть её и вспомнить, как они были счастливы. Как они не могли друг от друга оторваться, если оставались голыми, как он знал каждую клеточку её тела, скрытую под одеждой.

Когда он закончил со своей работой, Ида уже вырубилась, сладко посапывая. Влад нехотя встал с кровати, поправил ей подушки и простыню и коснулся губами виска. Пахло от неё всё также — родной и любимой женщиной.

— Ну теперь всё понятно с ней. — усмехаясь сказал Филин, когда Влад присоединился к нему на кухне.

— Что тебе, блять, понятно? — процедил сквозь зубы Влад. — Что ты опять хуйню мне на уши вешаешь? Она вышла из вагона, шлялась полдня по Москве, заметь, на такси, которое вызвала с телефона. А твои люди, что делали? Еблом щелкали!

— И твои тоже! — парировал Филин.

— И им вставлю!

— Влад, послушай, я не знаю, кому ты вместе со своей женой дорогу перешел, но у меня таких проколов никогда не было. — со всей серьезностью сказал Филин. — Как будто кто-то очень, сука, влиятельный, через все стены может пройти. Я что пришел то, пытались убить не только Иду, но и Яну, сегодня ночью в закрытом заведении. Только Яне не повезло, укольчик сработал как надо, хоть и сопротивлялась. Убили её, ничего она не скажет больше, чем уже сказала.

Влад схватился за голову и нервно начал расхаживать по кухне и гостиной, всё завертелось так, как ему совсем не нравилось, его малышка опять чудом осталась жива и лежала в его постели. Сука-наркоманка же стала удобрением, ну и пусть. Пусть кто угодно сдохнет, только не Ида.

— Слушай, друг, для меня это теперь дело принципа, даже, если ты мои услуги больше оплачивать не будешь. — вздохнул Филин. — Я столько лет выстраивал надежную, неподкупную систему людей, которым можно доверить жизнь, что теперь мне самому интересно, кто этот волшебник, что тыкает палочкой в бетонную стену и там появляется дверь. Я поеду в клинику к твоему сыну, всё проверю ещё раз по сотому кругу, потом в рехаб. А ты держи свою жену здесь и не выпускай, пока я не позвоню, будете ездить только с двумя машинами сопровождения и на бронированной тачке. Я всё сказал, дальше действуем по обстоятельствам.

Мужчины пожали друг другу руки и Филин покинул семейное гнездышко для шлюх. Влад, как и договорились, начал действовать по обстоятельствам — взял большой мусорный пакет и начал уничтожать всевозможные улики присутствия здесь других женщин. Закончив с делами насущными, Влад присел на кровать рядом со своей спящей женой.

Она лежала к нему обнаженной спиной, а он просто смотрел на неё. Разглядывая позвонки и ребрышки, проглядывающие сквозь бледную кожу, он ужаснулся её худобе. Ему в голову пришла страшная мысль, что она не просто бедно жила, а буквально голодала. Прикрыв её тело простыней, Влад встал нажал на кнопку, вмонтированную в стену — все окна в квартире тут же закрыли римские шторы, чтобы проснувшись Ида не испугалась вида из высотки. Она больше ничего и никого не будет бояться, твердо решил Влад и принялся решать другие насущные вопросы с обеспечением её безопасности и быта.

Ида проснулась спустя шесть часов после своего спонтанного алкогольного возлияния, ей всё ещё жутко хотелось спать, но сильная жажда и желание пописать оказались сильнее. Да ещё и в животе было так пусто, что внутренности скрутило от голода и от этого немного тошнило. Ида застонала, переворачиваясь на спину и прижимая ладошки к глазам, вспомнив, где она находится.

— Ида, всё хорошо?! — раздался встревоженный голос мужа рядом. — Можешь открыть глаза, я закрыл окна.

Щурясь от головной боли, Ида посмотрела в сторону голоса. В приглушенном свете от торшера из гостиной, она разглядела внушительную фигуру Влада, всё в тех же штанах, но уже в футболке. Когда днем Ида увидела его обнаженный торс, в её мозгу вспыхнули тысячи лампочек от вида мужского тела, пусть только верх, зато какой! Мощная твердая грудь, сильные руки с бугрящимися венами на них, широкая талия с крепким прессом. И задница, наверное, у него всё такая же красивая и упругая, как орех. Сзади она рассмотреть не успела.

— Если ты хорошо себя чувствуешь, можем уехать прямо сейчас