Алый чиж - Андрей Анисимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 57
Перейти на страницу:

Главным нашим удовольствием стало составление проектов на будущее. Домик в Крыму ушел на второй план. Мы с папой задумались о строительстве загородного дома. Под Москвой стали продаваться участки. Днем мы скупали рекламные издания, а вечерами изучали предложения.

Папа всю жизнь мечтал построить дачу своими руками. А теперь, когда появилась реальная возможность для осуществления подобного плана, папа ушел в затею с головой. По мере увеличения нашего капитала план менялся. Проект дачи перерастал в замысел загородного дома для проживания круглый год. Снова мы сидели до ночи на кухне и спорили. Мама только успевала выбрасывать окурки из пепельницы. Дым стоял коромыслом. Каким должен быть наш дом? Вокруг все больше бандитов. Загородный дом лучше построить как крепость. Огромный забор вокруг. Крепкие стальные ворота. Первый этаж папа предлагал лишить окон, а еще надежнее засыпать грунтом. Получится, что на пригорке стоит одноэтажный дом. На первом этаже, скрытом под землей, расположить кухню, ванную с бассейном, гараж и все хозяйственные службы.

Я убеждал отца, что сидеть в бункере целыми днями глупо. Если нас захотят ограбить, никакой грунт не поможет. Я понимал, что папа не так боится разбойничьих набегов, тут достаточно хорошей собаки, он подсознательно желает спрятать себя от глаз государства. Дом большой, а кажется маленьким. Для этого хорошо спрятать один этаж под грунт.

– Папа, перестань дрожать. Ты уже живешь на проценты, как капиталист, а мыслишь, как забитый советский служащий. Ты привык, что вам разрешали строить курятники на шести сотках. Вся страна отдыхала в курятниках. Что можно спросить с человека, если у него психология курицы? Сиди и жди, пока тебе отрежут голову и засунут в суп. Тебе непонятно, что этим власть давила в человеке чувство собственного достоинства?! Вот и добились. Работать по-настоящему и жить красиво народ боится. Лучше тихо украсть и скромно спрятаться.

Папа злился, говорил, что я не понимаю, где живу. Ему, засекреченному ученому, лучше знать, что к чему…

Мы ложились спать раздосадованные друг на друга. Папа злился на меня, я на него и на себя. Упрекая отца в трусости, я ловил себя на мысли, что спорю больше с собой. Я, может, в меньшей степени, но тоже испытывал страх и беспомощность перед принятием серьезных решений.

Но один из поступков, который я совершил неделю назад, давал повод для оптимизма. Папа этого сделать не мог, а я совершил – дал взятку чиновнику. Не знаю, как это получилось! Телефон на общих основаниях нам полагался через полтора-два года. Так официально значилось в открытке. Открытка пришла в ответ на наше заявление с просьбой о телефоне. Живя в стране не первый год, мы все понимали, что верить этому условному сроку надо с большими поправками.

Я набрался смелости и позвонил Вадику. В моем представлении Вадик мог все. Выслушав мои жалобные сентенции, Вадик спросил:

– Ты сколько предлагал?

Я не понял:

– Что – сколько?

– Сколько денег ты предложил начальнику узла? – повторил Вадик. В его голосе я услышал нотки раздражения.

– Там есть расценки. Деньги принимают только перед установкой. А этого надо ждать полтора года…

– Пацан! – рассердился Вадик. – Иди к начальнику узла. В конверт положи пятьсот долларов. Через три дня у тебя будет телефон.

– Вадик, я не смогу добиться приема. Там запись на три месяца вперед.

– У тебя в голове мозги или сено? Скажи, что ты из редакции пришел. Пришел брать интервью, – Вадик бросил трубку.

Когда я вошел в кабинет начальника телефонного узла, у меня тряслись ноги.

– Из какой газеты вы, молодой человек? – спросил меня чиновник с заплывшим глазом.

У меня выступил холодный пот, и я лишился дара речи. Собрав все силы, я протянул конверт и прошептал:

– Там все написано.

Чиновник взял конверт, заглянул туда краем глаза и тихо, как будто разговор шел о давно понятном деле, спросил:

– Адрес?

Через неделю у нас связь с внешним миром состоялась. Папа пожал мне руку и долго расспрашивал. Историю посещения чиновника мне пришлось пересказывать раз десять. Теперь телефон в нашей квартире звонил беспрерывно.

Став акционерами и вкладчиками, мы приобрели массу новых знакомых. Причем вкладчики банка «Чара» предпочитали общаться с мамой. Акционеры «МММ» – со мной и с папой. Теперь нам незачем ездить в город (городом мы стали называть центр Москвы). Интересующие нас новости поступали по телефону. Звонков стало столько, что на ночь нам пришлось отключать телефон. Мама включала телефон в десять. Первый звонок предназначался ей. Пожилой дирижер Семен Исаакович Ризман желал маме доброго утра, затем справлялся о здоровье мамы и всех членов нашей семьи, потом, передав для нас приветы, Семен Исаакович докладывал маме, кто из известных артистов, художников и писателей пополнил ряды вкладчиков. Семен Исаакович носился с идеей организовать клуб вкладчиков. Если с каждого брать небольшую сумму на взнос, можно построить прекрасный дом с концертным залом и рестораном. Клуб тут же заменит Центральный дом работников искусств. Там давно ничего интересного не происходит. Семен Исаакович разочаровался в своей дирижерской профессии и с удовольствием возглавил бы клуб. Маму больше волновало состояние банка «Чара».

– Вера Николаевна! О чем вы говорите? Вчера в «Чару» сдал десять тысяч долларов скульптор Кикогосян! У него такие связи! Будьте уверены, такой человек зря не принесет свои деньги…

Мне звонили по очереди инженер Костя, осветитель из театра Моссовета Гриша и бездельник Сережа. Инженер Костя пребывал в состоянии вечной паники:

– Женя! Конец! Срочно продавай все акции. Завтра «МММ» крышка. Сегодня на Варшавке столько милиции. Это неспроста!

Через полчаса Гриша сообщал, что «МММ» вложил деньги в автомобильные заводы.

– Акции взлетят в цене в ближайшие дни. Я выпросил у отца золотой портсигар. Сдал в скупку. Купил акции на все! Давай скорей! Ищи деньги!

Сережа звонил под вечер. Он торчал на Варшавке целыми днями и вечером делился впечатлениями:

– Сегодня из ворот фирмы выехало двадцать машин с акциями, с деньгами вернулось семнадцать. Представляешь оборотик!

В то утро мама собиралась ехать в центр. Ее подруге Валентине Александровне Михайловской исполнялось пятьдесят пять лет. Певица Валентина Александровна к своему юбилею относилась очень серьезно.

Мама не хотела обидеть подругу и решила ехать. Мама гладила платье, когда позвонили в дверь. Я впустил в прихожую пожилого мужчину. Лицо его было мне знакомо. Пока я, неловко улыбаясь, пытался припомнить имя гостя, он сказал:

– Мне бы Веру Николаевну.

Я сообщил, что мама в неглиже. Тогда гость попросил позвать папу.

– Папа в торговом центре. Возможно, мне удастся вам помочь…

– Вы меня узнаете? Я Витек, водитель Вадика…

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 57
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?