Три судьбы—2 - Алексей Лапин

что так. По крайней мере, ни на поезд, ни на самолёт билетов он не покупал.

— Мог жить на съёмной квартире или уезжать куда-то на чужой машине. А может, девку себе молодую нашёл, оторвался перед смертью на полную катушку и подарил все деньги ей. Мы вряд ли это выясним. Но главное, что почти наверняка знаем, кто был исполнителем.

Помимо докладов руководству, Владимир рассказывал обо всех новостях по делу Александру. Оперативник живо интересовался ходом расследования, к которому в своё время сам приложил немало усилий. Если Леонтьев какое-то время не звонил, Саша сам набирал его номер и нетерпеливо спрашивал:

— Ну, что там у вас нового?

Внимательно слушал, комментировал события и выдвигал предположения, а потом удивил своего крёстного неожиданной информацией.

Новочеркасск, май 2008 г

Сергей сидел в кабинете на втором этаже своего дома и пересматривал на компьютере советский мультфильм «Загадочная планета». В детстве он его видеть не мог, потому что когда этот рисованный шедевр вышел на экраны, уже учился в школе милиции. Мультик стал любимым у Саши, и они несколько раз смотрели его вместе. Удивительно, но тогда, в семидесятые годы, в детской сказке уже прозвучало слово «дрон». Это был собранный школьником из подручных материалов робот Федя, миссией которого стало путешествие на планету Тария с целью узнать, почему на ней вдруг появились чёрные пятна.

Выяснилось, что злой маг-алхимик уничтожает выращенные добрым Галактионом цветы и разводит вместо них поганки. Конечно, всё закончилось хорошо, мага заточили, цветочки посадили, добро победило зло, там ещё песенка звучала: «Нельзя прожить без доброты, она сильнее зла». Но не это запомнилось Сергею, который тогда уже работал в органах, а то, что алхимик постоянно грозил своему слуге: «А если что-то будет не так — я тебя переделаю!». И переделывал, приговаривая: «А теперь будешь деревянным… Теперь будешь стеклянным… Теперь будешь бумажным»… Пока несчастный слуга в отчаянии не сказал: «Я уже забыл, каким я был с самого начала».

Почему-то эта фраза намертво засела в памяти, и иногда Сергей соотносил её с самим собой. Он забыл, каким он был с самого начала. Начитанным и романтичным школьником, мечтающим о карьере стража порядка? Любящим мужем и заботливым отцом? Циничным милиционером, берущим взятки и устраивающим в лучшем виде свои и чужие дела? Успешным предпринимателем, занимающимся меценатством? Хладнокровным заказчиком, устраняющим стоящих на пути конкурентов? Запуганным беглецом, пустившим от отчаяния пулю в голову единственному другу? И кто он сейчас? Снова любящий муж и заботливый отец? А что потом?

Его бросил последний человек из прошлого, с которым он поддерживал отношения, ценил и был благодарен. Захар. Которого он заставил убивать. И который убил самого себя. В последний раз они виделись месяц назад в придорожном кафе под Ростовом. Старик сам назначил встречу в этом месте, выбрав его на карте и написав письмо на специально созданную для их личной связи электронную почту.

Сергей раньше называл Захара «стариком», скорее, в шутку. Но увидев его три года спустя после своего бегства из Омска отметил, что бывший приспешник отца как-то осунулся и усох, даже стал казаться меньше ростом, лицо пожелтело и покрылось глубокими морщинами. А ведь ему не исполнилось ещё и шестидесяти лет.

В последний год Захар стал жаловаться на здоровье, дескать, быстро устаёт, чувствует себя вялым, а к весне заявил, что собирается продать загородный дом Волошина, поскольку у него больше нет сил его содержать. Сергею было жалко расставаться со своим тайным убежищем, но он осознавал, что вряд ли решится когда-нибудь объявиться в Омске, по крайней мере, пока в этом городе живут и рулят милицией Мудров и Леонтьев.

В полутёмном, несмотря на яркий апрельский день, помещении кафе, они сидели за дальним столиком, отгороженном от общего зала стилизованной бамбуковой перегородкой, и пили кофе. На деревянной скамье рядом с Захаром стояла небольшая спортивная сумка.

— Здесь всё, — сказал он, похлопав по боковине сумки. — И то, что я за дом выручил, и то, что в сейфе оставалось. Ещё некоторые памятные вещички твоего отца собрал: перстень, крестик, ствол, фотки. Что захочешь, оставишь, от ненужного избавишься.

— Сам-то что собираешься делать? Может, купим тебе домик где-нибудь на югах?

— Да нет, спасибо. Попутешествовать хочу. Я сюда десять дней добирался. Челябинск посмотрел, Уфу, Самару, Саратов, Волгоград. Останавливался в каждом городе на одну-две ночи, квартиры посуточно снимал. Так что не волнуйся, нигде не засветился.

— А машина?

— Не на своей катаюсь. Взял у дружбана напрокат телегу.

— Теперь назад, в Омск?

— Не сразу. Сначала на Ростов полюбуюсь. Надо же знаменитый Лебердон посмотреть, ухи донской отведать. Потом к морю рвану. Я с родителями в детстве в Сочи летал, а с тех пор родных краёв не покидал.

— Ну, уху мы и сейчас можем заказать.

— Да нет, спасибо, — снова отказался Захар, поднялся, вышел из-за стола и пожал собеседнику руку. — Я погнал, пока светло. Удачи тебе, Сергеич!

С тех пор о страннике не было известий, и вот очередные новости из Омска, которые всегда бьют обухом по голове, других оттуда больше не поступает.

В пятом классе Сергей не мог понять поступка тургеневского Герасима. Уж если крепостной решился уйти из барского дома в деревню, то почему не взял с собой Му-Му, а утопил любимую собачку? Учительница русского языка и литературы тогда объяснила, что Герасим был по натуре рабом и не мог ослушаться приказа барыни, потому и поступил по её велению.

Годы спустя, мысленно возвращаясь к этому вопросу, Сергей думал иначе. Потеряв самое дорогое для него существо, Герасим обрёл внутреннюю свободу, и ему стало безразлично, что будет дальше, его больше ничего не держало ни в хозяйском доме, ни вообще на Земле.

Захар застрелился рядом с местом захоронения своей жертвы. В прессе этот пассаж называли «Посмертной явкой с повинной», а самоубийцу — исполнителем убийств, предположительно, заказных омским бизнесменом Сергеем Скворцовым, бывшим начальником районного отдела милиции, который скрывается от правосудия за совершение ряда уже доказанных в суде преступлений.

В самых первых публикациях ушлые журналисты из жёлтой прессы ссылались на «источник в милиции», следом солидные СМИ стали приводить комментарии пресс-секретаря главка и цитировать начальника отдела по расследованию особо важных преступлений Леонтьева. Далее руководитель областной милиции Мудров лично провёл по резонансному делу брифинг, в заключение которого в очередной раз заявил, что Скворцов будет задержан и ответит за свои деяния.

В общем, в Омске его не забывают, а ему от подобных новостей хочется напиться до беспамятства!

Зачем Захар так с ним поступил? Знал, что ему осталось мало жить, решил покаяться и открыть место погребения своей жертвы, чтобы родные похоронили