Два брата-психопата - Айс Элби

***

Пролежав полночи в обнимку с Хризантемой, я проигрывала в голове этот неловкий момент и била себя по голове подушкой, обзывая всяческими унижениями. Я бы всё отдала, чтобы вернуть время назад и не портить такой хороший вечер. И то, что я совсем не понимала реакции Боёна на свои слова, лишь мучило меня и не давало спать. Я успела предположить несколько вариантов его отказа, но мне совсем не легчало из-за этого.

Поэтому я решила полностью отвлечь себя от этой ситуации, сев в три ночи за статью из Junge Freiheit. Шеф дал мне неделю времени, чтобы я успела довести перевод до идеальности, и я знала, что даже если переведу статью некачественно, то успею её исправить. Главное сейчас — на время забыть о Боёне. И как бы я не пыталась начать её читать, через строчку всплывала эта ситуация и отказ парня, что я так и не могла понять, о чём статья. Миссия оказалась невыполнимой, но я продолжала мучить себя, до рассвета просидев за нетбуком, и не жалела глаз, ни на минуту не отрывая их от монитора. Это был странный способ самобичевания, и, самое ужасное, я умудрялась прислушиваться к двери, боясь услышать шаги в коридоре. Не знаю, чего я боялась: того, что он сейчас постучится в мою дверь, чтобы решить вчерашнее недоразумение, или что он выйдет из квартиры и я не успею показать ему, что не обижена. Я металась от варианта к варианту и в конце решила, что дождусь, когда он сам придёт поговорить, даже если придётся провести всё утро и день в окружении дурацких мыслей.

Я знала, что Боён не проснётся раньше полудня, поэтому у меня было пять волнительных часов перед тем, как придумать ответ на его слова. К счастью, усталость больше преобладала, чем внутренние раздумья, и я была уверена, что смогу заснуть сразу же, как лягу в постель. Закрыв так и не дочитанную статью, я встала из-за стола и, проходя мимо входной двери, услышала звук открывающегося лифта. Я застыла на секунду, думая о том, кто это может быть. На нашем этаже только я и Боён, и, так как ни к нему, ни ко мне в семь утра гости не ожидались, это означало, что он куда-то собрался. Я поняла, что, скорей всего, это связано с работой, но, несмотря на свой план оставить всё на инициативу парня, я не смогла сдержаться и быстро подбежала к двери. Я точно знала, что не смогу вытерпеть до конца дня в мучительных раздумьях, да и не хотела, чтобы он думал, что я обижена. Глаза ужасно болели из-за стараний вникнуть в немецкие слова, а сонливость пыталась дать о себе знать широким зеванием, которое я сразу же подавила, открыв входную дверь.

Боён не переставал изумлять меня, и я на секунду даже растерялась, боясь, что обозналась и это не он. Но подойдя ближе, поняла, что это мой сосед, успевший за ночь перекраситься обратно в брюнета. Он стоял в чёрном костюме, перебирая в руке связку ключей, и даже не заметил меня, а я робко подходила к нему, не осмеливаясь начать разговор. Моё странное желание сегодня неожиданно удивлять так и не покинуло меня, и поэтому я подбежала к нему, обнимая за шею и прижимаясь лёгким поцелуем. Ключи упали на пол, а парень застыл в одном положении, ничего не предпринимая. Это меня радовало, ведь я внезапно решила самой всё сказать, чтобы не показаться трусихой.

— Боён, прости за вчерашнее. Точнее, не за всё. Я прекрасно провела время и хочу проводить так каждый вечер, — протараторила я, всё обнимая его за шею. — Я всё ещё хочу тебя. Ну не прям сейчас. О Боже, что я несу, — слова лились потопом, но я никак не останавливалась, боясь только ухудшить ситуацию, ведь с каждым моим словом, глаза Боёна становились шире, а брови поднимались выше. — Я просто не хочу, чтобы ты думал, что я обиделась на тебя за то, что ты… отказал мне. Нет, это даже хорошо. Не хорошо. Но ты сделал правильно. Спасибо тебе, — я собиралась подытожить свой тупой монолог поцелуем и неуверенно потянулась к его губам.

— Кхм… Сонхи, — неуверенно проговорил он низким голосом, — что ты делаешь? Что происходит?

Мне совсем не нравилось то, что он назвал меня по имени, словно предупреждая о чём-то серьёзном. И то, как он поглаживал пальцами свои губы, смущённо осматриваясь вокруг, заставляли меня усомниться в то, что Боён сейчас в себе.

— Ты в порядке? Что за вчерашний вечер? — спрашивал он, отходя на шаг назад и странно хмурясь.

Я покрылась мурашками и сразу же проверила его лоб на температуру. Кажется, он опять начинал бредить, но лоб не был горячим и это ещё больше пугало.

— Боён, ты сейчас шутишь, да? — мой голос дрожал, и я с трудом держала себя, чтобы не сделать шаг вперёд.

Наверно, он хотел так наказать меня за вчерашнее, однако шутка совсем не удавалась, ведь парень выглядел откровенно удивлённым и немного испуганным.

— Мне кажется, ты так шутишь? Ты же не… пьяная?

Мы определённо не понимали друг друга. Словно это был не Боён. Я даже прищурилась на случай, если зрение опять подводило меня, но это был он. Просто вместо сахарной ваты чёрные, как смола, волосы, вместо потрёпанных шортов и голого торса рабочий костюм и галстук, вместо Темпо дорожный чемодан. Чемодан?

— Ты куда-то уезжаешь? — спросила я, всё ещё трясясь от страха, что Боён опять бредит.

— Нет. Я прилетел этим утром, ты этого не заметила? — ответил он таким тоном, будто я сейчас его оскорбила.

Я не была уверена, бредит ли он сейчас или адекватен, но начинала по-настоящему злиться на него, в каком бы состоянии он сейчас не был.

— Боён, хватит прикалываться. Это совсем не смешно! — прикрикнула я, топая ногой, и от волнения начинала глотать воздух ртом.

— Сонхи, я очень устал после долгого перелёта. Иди к себе, протрезвей, и днём поговорим, — проговорил он, мило улыбаясь, и нагнулся за связкой ключей.

— Да не пьяная я! — мой голос отозвался в лестничной площадке глухим эхом, и, прокашлявшись, я попыталась успокоиться. — Квон Боён, это ты так оригинально пытаешься бросить меня?

— Я не понимаю, что вообще произошло с тобой. Может, вызвать скорую? — он говорил таким волнующимся тоном, что ему обязаны вручить «Оскар» за такую убедительную актёрскую игру.

— Ненавижу тебя! — проговорила я тихим голосом, а слёзы уже начинали истерично течь по щекам. — Ну почему ты такой? — бормотала я, несильно ударяя кулаком по его груди. — Вернись уже к своему психологу, долбанный ты псих, — я продолжала бить его, совсем не зная, как выкручиваться из этой ситуации.

— Психологу? — он резко сжал моё запястье, заставив меня ойкнуть от боли. — Ты хотела сказать, к психотерапевту, да?

— Ну путаю я их, блин, ты же понял, — ответила я, вытирая свободной рукой слёзы, но не высвобождала запястье из болезненной хватки.

— Квон Джунён, — прошептал он, опуская мою руку, и сел на чемодан, уставившись куда-то в пустоту.

— Квон Джунён? Так зовут твоего психотерапевта? — поинтересовалась я, чуть успокоившись, и, несмотря на минутный всплеск ненависти, всё равно хотела, чтобы ему стало лучше.

— Так зовут моего брата.

— А что…

— Близнеца. Который, походу, вернулся… на моё место, — на последнем слове он посмотрел на меня и коротко хихикнул, заставив меня сделать несколько шагов назад.