Принцами надо делиться - Бэкка Хайд

Оба, и отец и сын, прекрасно понимали, что от них требуется покорное согласие. Когда Дарнелл вернулся к ожидавшему его Ирвину, тот все понял по его лицу.

— И что дальше? — спросил оруженосец.

— Мы переезжаем…

Ирвин, оруженосец его высочества

Ирвин плохо помнил тот день, когда его, худосочного, вечно насупленного мальчишку-пажа, привели к принцу. Тогда в его внешности не было ничего выдающегося, а манеры, несмотря на старания учителей, оставляли желать лучшего. Товарищи по корпусу пажей провожали Ирвина завистливыми взглядами, ведь все они знали, что именно должно произойти.

А Ирвин не верил.

Принц Дарнелл был старше, выше и крепче, а еще он был таким хорошеньким, таким приятным, так вкусно пах и красиво разговаривал, что Ирвину хотелось его ударить. Разумеется, он представлял, какая удача может ему подвернуться, если он подойдет принцу как оруженосец. В случае же неудачи надолго при дворе Ирвин не задержится — слишком дурной характер, слишком много недоброжелателей не только среди пажей или слуг, но и среди придворных, со многими из которых ершистый парень успел испортить отношения. Его не вышвырнули вон лишь благодаря стараниям матери, впрочем, и с ней у Ирвина с детства не ладилось.

— Ну почему ты такой? — укоряла она, стирая кровь с его лица.

После первого знакомства с принцем Ирвин подрался с парочкой слуг, и те как следует ему наподдали. Теперь-то принц точно не захочет такого оруженосца — с наливающимся синяком и разбитой губой. Мать не причитала и не плакала, но Ирвин чувствовал, что она расстроена. Не сердита, а именно расстроена. Все вокруг считали, что Ирвин упускает свой последний шанс на хорошую жизнь, а он просто хотел сам ею управлять и ни от кого не зависеть. Ночами, лежа без сна в комнате, полной противных храпящих мальчишек, он представлял, как сбежит из дворца. Будет зарабатывать на еду кулачными боями или участвовать в турнирах за деньги. Драться он умел, что на мечах, что на кулаках. Зачем ему какой-то принц? Он и сам себе способен помочь. Дайте только шанс.

Вид побитого и злого, как дракон, оруженосца принца Дарнелла не смутил. Он как раз изучал основы целительной магии, поэтому подошел к Ирвину и обхватил горячими ладонями лицо. Пальцы у принца были нежные, как у девушки, так что Ирвин чуть не отшатнулся. Но принц держал крепко. Слуги не рискнули вмешаться, а через пару минут боль прошла, и Дарнелл подвел Ирвина к зеркалу.

— Смотри. Так же гораздо лучше.

Рядом они смотрелись как породистый жеребец и нескладный пони. Дарнелл — высокий, широкоплечий, с волнами золотистых волос. И Ирвин — угловатый, рыжий, остроносый, с тонкими, плотно сжатыми губами. От обиды за себя, такого нелепого, хотелось расплакаться, как девчонке, но принц улыбнулся и сказал:

— Я желал бы поменяться с тобой местами. Тогда никто не стал бы носиться со мной так, будто я сундук с королевской казной.

— И что бы вы стали делать, ваше высочество?

— Я бы стал изучать науки. Ты слышал про астрологию? — Глаза принца загорелись азартом. — По звездам можно узнавать будущее и прошлое. Я бы мог стать астрологом или лекарем. Или… я не знаю. Кем угодно. А ты? Кем бы ты хотел стать?

Ирвин снова посмотрел на их отражение. Долго молчал, силясь найти верный ответ, такой, который был бы единственно правильным в данный момент. И сказал:

— Я хочу быть вашим оруженосцем.

В тот же день придворный маг провел обряд по слиянию душ. Назывался он жутковато, Ирвин волновался, но принц улыбался ему, и Ирвину впервые показалось, что он нашел место, где будет по-настоящему нужен и откуда его не прогонят. Никогда не прогонят.

Первое превращение произошло тогда же. Было больно, но не слишком, боль быстро прошла, чтобы больше никогда не возвращаться. Новый Ирвин, вернувшийся в человеческую форму, отличался от себя прежнего. Его душа — мятежная, резкая и свободолюбивая — стала видна окружающим. Тусклый рыжий мальчишка остался в прошлом…

— Нужно сообщить девушкам о новых условиях отбора, — распорядился Дарнелл. — Кстати, они еще не вернулись?

— Нет, ваше высочество, — ответила Клодия, опустив голову и пряча взгляд.

Ирвин фыркнул, выражая презрение к такой форме подобострастия по отношению к особе королевской крови, но принц его одернул:

— Поприветствуй мать как следует, Ирвин, не старайся показаться хуже, чем ты есть.

Он хлопнул оруженосца по спине и подтолкнул вперед. Клодия — а Ирвин так и не научился думать о ней как о матери — мягко улыбнулась.

— Привет, — процедил он, надеясь, что общение на этом и закончится.

Однако Дарнелл иногда бывал до ужаса занудным.

— Клодия, напоишь нас чаем? До ужина еще далеко, а мы проголодались. Правда же, Ирвин?

Клодия кивнула, соглашаясь, и Ирвин поплелся следом.

Старшая горничная отвела их в столовую для дворцовых слуг, где те принимали пищу отдельно от других, работающих за пределами дворца, например, в зверинце или в саду. Особо рассиживаться у прислуги времени не было, так что за столом оказалось пусто, и Клодия поставила чайник на пышущую жаром печь.

— Хотите, я подогрею? — предложил принц.

Клодия почти не владела магией, а Ирвин лишился возможности использовать ее в быту, став живым клинком, зато в боевой преуспел. Но Клодия отказалась от помощи, зная, что принцу больше нравится, когда чай заваривают настоящим кипятком, а не согретым магией. Вообще они уже не в первый раз собирались за одним столом, потому что Клодия когда-то родила Ирвина, правда, воспитанием его не занималась, и парень долгое время не знал, кто его мать. А для Дарнелла Клодия долгое время была кем-то вроде няни и помогала королеве во время беременности, когда та проводила время в одной из дальних резиденций.

На вопрос принца — обижается ли он на мать за молчание, Ирвин до сих пор не мог дать четкого ответа. Понимал, что незамужняя молоденькая горничная не выжила бы, узнай все о ее позоре. Еще бы, нагуляла ребенка, а от кого, не признается. Такое сплошь и рядом случается. Она и так сделала все, чтобы мальчик остался при дворце и добился лучшего, но…

— Отбор переносится в Солнечную бухту, — сказал принц. — Я бы хотел, чтобы ты сопровождала леди Полину и леди Гвендолин.

— Это из-за случившегося с принцессой Эстель? — спросила Клодия прямо.

— Принц не обязан перед тобой отчитываться, — встрял Ирвин. Долго молчать терпения у него не хватило.

— Ирвин! — рассердился Дарнелл.

— Пусть говорит, — сказала Клодия спокойно. — Я ничем не заслужила его любви или уважения.

— И я рад, что ты это понимаешь, — буркнул Ирвин, хотя ощутил странную неловкость. Наверное, и правда стоило помолчать. Он молча допил чай и налил еще, чтобы занять себя чем-то и не наломать дров больше, чем обычно.