Жаркий отпуск для ведьмы - Джейд Дэвлин

Я встряхнулась и попыталась сосредоточиться:

— И это точно не герцог. И не его маман, которая выкинула бы меня за ворота еще вчера, дай ей волю.

Римус скептически ухмыльнулся, но промолчал, а я продолжила:

— Учитывая то, что Аллистера пытались убить, а управляющего, на которого полностью полагается Валентайн, отравили… Знаешь, я бы заподозрила, что кто-то отсекает от герцога верных людей. Это значит, что готовится то ли переворот, то ли захват власти и я здесь нужна только в одном качестве… — я на пару секунд замолчала и неожиданно выпалила: — Если герцог внезапно умрет от яда или вообще непонятно от чего, я буду самой подходящей кандидатурой для обвинения в его убийстве!

Последняя фраза из меня выскользнула как озарение, и я почувствовала, что волосы натурально становятся дыбом. Мамочки! Это во что я влипла?! Это уже не средневековье с приключениями, это настоящий кошмар! И не костер, а казнь по обвинению… с пы-ы-ы-ытками!

Так, дышим и успокаиваемся. Дышим… и успокаиваемся… и крыса не надо так тискать, задушу… нечаянно. А я не хочу никаких мертвых мужчин — ни Римуса, ни Валентайна! Они мне живые нравятся. И тем более я не хочу быть козлом отпущения на дыбе!

Меня натурально трясло, и я сама не поняла, как втиснулась в Римуса и чуть ли не на ручки к нему влезла. Страшно потому что! Домой хочу!

— Ну, значит, пора сваливать, — спокойно и до противного бодро объявил крыс. — Черт с ней, с книгой. Документы новые сделаем, как только деньги появятся. Денег… нарисуешь, в конце концов, — хихикнул он немного нервно. — Давай вставай, и валим. Через забор я тебе перелезть помогу…

Договорить он не успел, потому что дверь, закрытая на задвижку, содрогнулась от сильного удара и хлипкий запор не выдержал, слетел. В комнату, с легким недоумением оглядевшись, ввалилась сама будущая жертва переворота и убийства. Кажется, Валентайн даже не заметил, что я заперлась, а если и заметил, то не понял, что за мелочь помешала привычно легко распахнуть дверь.

Двое дюжих молодцев, тащивших вслед за ним здоровенный сундук, аккуратно поставили свою ношу недалеко от порога и застыли истуканами, а Валентайн, с довольным видом пройдясь по комнате, остановился у моей кровати и немного задумчиво оглядел свалку подушек на ней. Приподнял бровь, оценив масштабы — либо тут двое-трое веселилось и нежилось, либо я такая буйная, что разметала целое лежбище котиков. Но поскольку кроме угрюмой насупившейся меня в постели все равно никого не было, а настроение у герцога было боевое и приподнятое, он, видимо, решил не портить его всякими глупостями.

— Высыпайте, — скомандовал он носильщикам, и те послушно подняли сундук, а потом… перевернули его над постелью, почти завалив меня горой разноцветного тряпья.

Я, признаться, просто онемела от такого.

— На ужин ты наденешь вот это, — объявил Валентайн, выуживая из общей кучи какую-то ярко-красную фиговину. Я похлопала глазами, проследила, как, повинуясь едва заметному кивку хозяина, мужики испаряются за дверь, и только потом разглядела, что щедрый герцог протягивает мне то самое платье из какого-то там офигенского заморского шелка, что вчера на мне сметывали. То самое, по последней моде — без корсетов и прочих фижм…

Довольный Валентайн проследил, чтобы я его взяла, обернулся к двери и как ни в чем не бывало спросил: — А кто сломал задвижку? Ладно, прикажу чтобы починили. Одевайся!

— Рррррр! — сказала я ему и едва удержалась, чтобы не свернуть шикарное платье в не менее шикарный жгут узлом и не дрибздануть благодетеля с размаху этим импровизированным орудием.

— Поторопись. Я могу себе позволить опоздать или пропустить семейный ужин. Но у нас сегодня в гостях моя невеста со своим братом, так что долг и тяжкое бремя хозяина требуют, чтобы я сильно не задерживался.

Сжав зубы, я выбралась из-под вороха тряпок и минуты три дышала через нос, чтобы не сорваться в истерику. Мужики, ррррррр! Что тот, который матом из балдахина хрипит, что тот, который вывалил на кровать аккуратно, по порядку сложенные в сундуке вещи, перемешав их к фигам так, что теперь непонятно стало, где нижняя сорочка, а где верхняя накидка.

И стоит, довольный, требует поторапливаться. К нему невеста же приехала! Как он ей неодетую любовницу представит? Непорядок же ж… рррррррррр!

Я так обозлилась, что даже не стала напоминать титулованному склеротику о том, что даме по нынешним временам для одевания недостаточно платья, которое само не оденется без горничной. Хочет быстро? Ладно… мне уже на все плевать.

Совершенно не стесняясь, я выбралась из мятого платья, в котором спала, стянула через голову нижнюю рубашку и запулила ее прямо в Валентайна, стянула панталоны… не обращая внимания ни на охреневшее шипение Римуса, ни на большие круглые глаза герцога.

Валентайн, правда, быстро опомнился и даже попытался извлечь из моего зверства удовольствие — нашел стул, поставил его посреди комнаты и уселся наблюдать за стриптизом.

Да щаззз! Не заслужил.

И хотя я мысленно огрызнулась на воинственно настроенного крыса, горячо убеждающего меня вотпрямщас стукнуть гада по голове, спрятать его в тряпках и рвать когти, пока властителя не хватились, я уже слишком обозлилась, чтобы Валентайн так легко отделался.

Я четко помнила, что герцогу некогда, гости собрались, невеста стынет, и все такое прочее. И потому отрывалась по полной. А что, прямо сейчас он меня поиметь не сможет — времени нет, вот пусть и помучается.

Как надевать узкие и тянущиеся панталончики, чтобы у всех зрителей дым из ушей пошел, — меня учить не надо. Я, правда, раньше трусы скорее снимала эдаким издевательским образом, заводя актуального молодого человека перед веселой оргией, но и обратный процесс ничего трудного из себя не представляет.

А потом еще можно вдумчиво поперебирать те тряпки, которые высокородный долбоклюй на кровать вывалил. С ходу-то я и сама не разобралась, что поверх чего надевается.

«Велислава, ты что творишь?! — с возмущенным придыханием прошипел Римус. — Какие в тебе скрытые способности внезапно открылись… и все ради него?!»

«Во-первых, я Ярослава и мои способности этим не ограничиваются, — злорадно хмыкнула я. — Во-вторых, не мешай издеваться над гадом. Будет знать, злодеюка великосветская, как бедную ведьму обижать!»

«Ты не забывай, что тут еще я… — фыркнул Римус. — Я хороший… Голубь мира, между прочим. Так что мне после такого зрелища полагается возмещение».

«Глаза закрой, голубь, и не будешь мучиться, — я внутренне хихикнула и посмотрела на герцога. Тьфу, сидит, таращится с таким детским восторгом, что уже ясно: месть не удалась. — А возмещение ты с меня уже авансом два раза получил, так что нечего прибедняться!»

«Я думал, это от души, а это был аванс? — пробухтел Римус. — А глаза закрывать не буду! Этот гад, значит, тебя глазами ест, а я зажмуривайся?! Не дождешься!»