Викинги. Походы, открытия, культура - Георгий Ласкавый

Летом 1015 года в Финском заливе появляется флотилия норвежского ярла Свейна Хаконарсона. Объектом нападения викинги избрали Карелию, и грабежи там не прекращались до осени. Походы Олава Толстого и Свейна Хаконарсона стали последними отмеченными письменными источниками крупными предприятиями скандинавских викингов на востоке Балтики[56]. Большая их часть покидает Балтийское море либо ради службы на Руси и в Византии, либо захваченная волной датского нашествия на Британские острова и ожесточенной схваткой конунгов Дании и Норвегии за долю в наследстве Кнута Могучего, в которой пиратские рейды играли едва ли не важнейшую роль.

Сокращению активности вольных дружин викингов на Балтике способствовала и суровая борьба правителей северных государств с неконтролируемым пиратством. В 1043 году норвежский конунг Магнус Олавсон Добрый во главе огромного норвежско-датского войска высадился под стенами Йомсборга. Крепость не устояла и была стерта с лица земли. Заодно досталось и расположенному неподалеку Волину, который был разграблен, а его округа обращена в пустыню. В 1050 году та же участь постигла Хедебю, который подвергся нападению норвежцев во главе с Харальдом Суровым. Вольным дружинам скандинавских викингов на Балтийском море был нанесен сокрушительный удар…

Впрочем, скандинавы были не единственными, кто отправлялся по «Восточному Пути» в пиратские рейды. Подвергавшиеся набегам норманнов народы, населявшие южное и восточное побережья Балтики, вступили на эту стезю уже только для того, чтобы ответить ударом на удар.

Участие балтийских славян — вендов — в «движении викингов» отмечено уже в 30-х годах IX века (Матвей Парижский, «Цветы истории»). Видимо, из-за созвучия племенных названий они представлены здесь «вандалами», давно сошедшими с исторической сцены. Византийцы для обозначения восточных славян часто пользовались даже еще более древним термином — «скифы».

Начиная с X века, к Скандинавии одна за другой устремляются флотилии вендов — западнославянских племен ободритов, руян (обитателей острова Рюген), лютичей и поморян. Проплывая в середине X века вдоль берегов Швеции, норвежский конунг Хакон Харальдсон Добрый (933–960 гг.) встретил там их ладьи во множестве. Во второй половине X века объектами постоянных нападений западнославянских пиратов, которых «Сага о Хаконе Добром» прямо именует «викингами», становятся Сконе, Восточный Гаутланд, острова Эланд и Готланд. Иной раз вендские викинги объединялись со своими скандинавскими коллегами.

Так, ранней весной 988 года, Олав Трюггвасон, прибывший менее года назад в Польшу лишь на одном корабле, повел в рейд к берегам Сконе и Готланда уже целую поморяно-скандинавскую эскадру. Местное население спешно восстанавливало заброшенные оборонительные сооружения, но эта мера оказалась явно запоздалой.

На исходе столетия викинги-венды, создав несколько укрепленных лагерей на Эланде, фактически захватили остров, и их натиск на юго-восточные земли Скандинавии еще более усилился. В это время западнославянские воины-мореходы становятся одним из постоянных источников пополнения пиратской вольницы Йомсборга. Да и великий воитель Кнут Могучий предпочитал, скорее, видеть викингов-вендов в рядах своего войска, отправлявшегося на покорение Англии[57], нежели пытаться обуздать их силой.

Пиратские набеги на Скандинавию «людей из Восточных Стран», прежде всего эстов, начинаются, судя по сообщениям «Саги об Инглингах», уже в конце VI века. Однако наибольшего размаха они достигают лишь во второй половине X столетия. Летом 972 года у берегов Сааремы эстонскими викингами был захвачен шведский торговый корабль, на котором в Гардарики плыли будущий конунг Норвегии Олав Трюггвасон и его мать. Часть команды и пассажиров была перебита на месте, а остальные, в том числе трехлетний Олав, были проданы в рабство. С XI века к морскому разбою эстов добавляются рейды пиратов из балтского племени куршей, «жесточайшего, — по выражению западноевропейского хрониста Адама Бременского, — народа…, которого все, включая и шведов, избегают…». Свирепость набегов куршских викингов соперничала с самыми кровавыми деяниями норманнов.

Рис. 24. Куршские воины IX и конца X–XI вв. Воин Земли Эстов (X–XI вв.)

И вот он, печальный для Скандинавии итог «эпохи викингов» на Балтике — бездыханные тела на пепелищах разграбленных вендами, эстами и куршами прибрежных селений от Уппланда до Дании, да толпы рабов-скандинавов, заполнивших невольничьи рынки «Восточного Пути»…

«Премудрый» Сэмунд Сигфуссон (1056–1133 гг.) как-то рассказывал: «Люди из Норвегии собрались плыть на Фареры; некоторые называют среди них викинга Наддода. Однако их отнесло на запад, в море, и там они нашли большую землю. Войдя в восточные фьорды, они поднялись на высокую гору и огляделись по сторонам, не видать ли где-нибудь дыма или еще каких-либо признаков, что земля эта обитаема, но ничего не заметили. Осенью они вернулись на Фареры. Когда они уходили в море, на горах уже лежало много снега. Потому они назвали эту страну Снежной землей. Они очень хвалили эту землю. Место, где они причалили к берегу, зовется теперь Рейдар-федль (65 градусов северной широты)…».

Так в 50-х годах IX века состоялось первое знакомство норманнов с Исландией.

Несколько лет спустя, в 861 году, один из спутников Наддода, некто Гардар Сваварсон, перевозил с Гебридских островов в Швецию приданое своей жены. Жестокий шторм отбросил его корабль к северному побережью уже знакомой ему земли, где пришлось провести некоторое время в ожидании попутного ветра…

С колонизацией островов, лежащих на границе Северного моря и Атлантики, скандинавские мореходы получили не только прекрасную промежуточную базу для пиратских рейдов к Британским островам, но и удобный трамплин для броска на запад. Трудно однозначно определить, что заставило некоторые горячие головы пускаться в рискованные плаванья в ледяных водах открытого приполярного моря, в то время как их товарищи возвращались на кораблях, борта которых ломились от добычи, взятой на благодатных берегах Европы. Было ли это желание достичь еще не тронутой грабежами страны, или стремление найти новые промысловые угодья и земли, пригодные для поселения, или неуемная жажда приключений… Надо полагать, всего было понемногу.