Жить стало лучше, жить стало веселее! - Алексей Викторович Широков

довольно редкий вариант стихийной напитки оружия, так называемая “Жгучая тьма”. Правда Михалыч с ходу не сумел вспомнить в городе ни одного энергета её практикующего, но тут такое, знать всех даже он не мог. Да и техника, хоть и относилась к разряду условно запретных, в целом не попадала под статью Уголовного кодекса. Скорее ограничивали официальное распространение таких вот умений, но если уж ты владеешь ей, никто тебя в тюрьму не потащит. Если конечно, не натворишь дел. Так что тренер обещал пробить по своим каналам, что это за группа Разрядников, но мне уже было всё равно. Не демоны и ладно. А с остальным пусть менты разбираются это их работа.

Точно так же я не стал рассказывать об онлайн казино. Мне и своих дел хватало, чтобы ещё преступников ловить. Малому совет я дал от души, но последует ли он ему это уже не мои проблемы. Пусть это противоречило менталитету советского человека, но я считал, что каждый сам кузнечик своего счастья и сам отвечает за свои поступки. Так что я выбросил из головы неудачливого пацана вместе с Черновым, и занялся своими делами. Например, накидал несколько идей из будущего которые можно было реализовать без особых усилий. А то что-то я упёрся в песни, айти да квадракоптеры, а ведь есть масса гораздо менее затратных и весьма выгодных проектов.

У Льва Ивановича дома ничего не изменилось. Та же беседка с шашлыками, тот же накрытый стол, разве что на этот раз вместо грузина дяди Гиви за ним сидел Иосиф Эмильевич Цемель, заслуженный работник культуры, ныне находящийся на пенсии, но ещё бодрый старичок очень характерной наружности. И глядя на его умные, хитрые глаза, я сразу понял что мы договоримся. Но как и положено, сразу разговор о делах никто не начинал, нас ждала баня.

Что я могу сказать после практического сравнения двух разных бань, так это то, что даже в Союзе, далеко не все люди равны. Некоторые всё же ровнее. И хоть у мастера с военного завода была неплохая зарплата, всё же его возможности не дотягивали до директора крупного кооперативного торгового центра. Так что Шилов мог заслуженно гордиться своей баней, как произведением искусства.

Оно и понятно, одна отделка из абаша чего стоила. Я очень удивился когда увидел это дерево, всё таки у нас оно не росло, а возить из Африки его весьма не дёшево. Хотя… эта версия Союза не спешила помогать угнетённым колонизаторами неграм за здорово живёшь, справедливо полагая, что нахлебников у него и так хватает. Так что вполне могли наладить поставки, тем более что для той же бани это был один из лучших вариантов. А уж баньку у нас любили.

Кроме материалов уважение вызывала печь, явно не самодельная, а продукт работы НИИ, настолько грамотно и удобно для использования она была сделана. Да и фабричное исполнение заметно отличалось лучшим качеством от кустарной поделки. Ну и комната отдыха, большая, просторная, с камином, удобными диванами и баром, идеально подходившая для переговоров завершала композицию. Это если не считать бассейна, но тут он скорее напоминал купель. Оно и правильно, не плавать же ходят в баню, а вот окунуться в ледяную водичку после парной это идеально, и бегать далеко не надо.

Мы с Ванькой от души отхлестали друг друга по спинам веником, несколько раз прыгали в воду и снова шли на заход в парную и вывалились из бани без сил, но распаренные и довольные словно слоны. Лев Иванович и его гость, успевшие помяться до нашего захода, лишь посмеивались, глядя как мы пыхтим и пытаемся отдышаться. Идти с нами они не рискнули, всё таки выносливость энергетов, даже Юниоров, это не то с чем стоит соревноваться, особенно людям в возрасте.

— Пейте квас, мальчики, — Сара Семёновна, супруга Льва Ивановича, поставила перед нами большие полные кружки холодного напитка. — Разве можно так париться. Я зашла за вами, так термометр больше сотни показывает!

— Самое то, — я приложился к живительной влаге, разом залив в себя поллитра. — Ух, хорошо! Вот это я понимаю, баня!

— Так приходите с Валентиной Сергеевной, будем только рады вас видеть, — добродушно усмехнулся хозяин дома. — Мы каждую субботу топим, у нас традиция можно сказать. И двери всегда открыты!

— Передам маме, — я кивнул благодаря за приглашение. — Там новой информации по проверкам нет?

— Мутно всё, — тяжело вздохнул Шилов. — Вроде как и подкопаться не к чему, все проверяющие выполняют свой долг, да и претензии обоснованы, но по факту другие годами и десятилетиями работают с такими нарушениями и ничего. Но такая массовая проверка не может случиться сама по себе, уж поверь моему опыту. Однако мои источники пока молчат.

— На производстве, особенно пищевом, всегда есть за что прикрыть лавочку, — понимающе кивнул я. — Значит заказчик ещё не объявился. Тогда остаётся только ждать и компенсировать убытки из других источников. Иосиф Эмильевич, я так понимаю, вы готовы взяться за организацию нескольких вокально инструментальных коллективов и их продвижение?

— Бес сомнения! — бойкий старичок, которого назвать пожилым не поворачивался язык, кивнул и с живым интересом уставился на меня. — Таки имею поинтересоваться, в чём вы видите мои обязанности?

— Думаю, что это вам виднее, — не поддался на провокацию я. — Вы у нас специалист, а я в области культуры полный дилетант. Так что вам и карты в руки. А с меня тексты и музыка.

— Таки за музыку, — тут же ухватился за мои слова импресарио. — Вы таки уверены в своём композиторе? Не получится что мы понадеемся на вас, а в итоге выйдет полный гармидер? И шо нам при таком шухере делать?

— Ну для начала предлагаю перейти на русский, — я слегка ухмыльнулся. — Я оценил ваш талант и полностью доверяю мнению Льва Ивановича. Но предпочитаю понимать о чём идёт речь.

— Как скажете, молодой человек, — хитро улыбнулся Иосиф Эмильевич из речи которого пропал весь акцент. — Как говориться, хозяин — барин.

— А насчёт вашего вопроса — думаю не составит труда найти несколько композиторов удовлетворяющих запросам. — я пожал плечами. — Да и тратить талант Лены на аранжировку мелодий из туц-туц-туц это преступление я считаю.

— Согласен, — кивнул импресарио. — Я общался с Аскольдом Арсеньеичем, её преподавателем в консерватории, так он прочит девочке большое