Моя новая жизнь - Лина Девис

Едкий дым заполняет легкие, и я больше не могу держать его в себе, начинаю кашлять, мне не хватает воздуха, но вздохнуть пока не могу — внутри много гадости.

Приступ кашля все не останавливается и глаза начинают слезиться, а горло неприятно печь.

— Бе-е-е! — выдаю я.

Отдаю назад сигарету, и он снова затягивается с легкой улыбкой.

— Не думала, что это может быть так… не вкусно, — снова посмотрела на него, держась за саднящее горло. — но тебе, кажется, помогает.

Его зрачок стал меньше, и он снова смотрел на меня. Взгляд был не важный.

Кажется, он не хотел говорить, но спустя какое-то время выдал хрипло:

— Не особо.

Снова тишина между нами. Теперь какая-то болезненно-долгая для меня.

— Я знаю твое состояние. Сама такое испытывала, и знаешь, меньше всего нужно оставаться в такие моменты одному. Разговоры отвлекают от страха, человек рядом отвлекает, ты перестаешь сосредотачиваться на себе и думаешь о нем, так проходит со временем. — я немного наклонилась, заглядывая за упавшую на его глаза челку. — позволь помочь. Я не буду спрашивать, что случилось, понимаю как это не уместно, самой такой вопрос было бы неприятно слышать.

— Ты уникальный человек, — выдыхая дым, с усмешкой говорил он. — единственная, кого я попросил о помощи и пользуюсь ей до сих пор. Не будем же на этом останавливаться, юная леди.

По трясущимся рукам и дрожащему голосу понимаю, что от приступа он не отошел.

— Меня, знаешь, тоже твой альтруизм поражает, ты всем помогаешь. Я наслышана про тебя, да и увидела достаточно. Ты такой молодец. Не в ком до тебя столько человеколюбия…

— Я ненавижу людей.

Замерла.

В голове услышанное не складывалось. Может слух меня подводит?

— Ненавидишь? А как же…? Как…? Я не понимаю. Ты не шутишь?

Вместо ответа он снова затянулся.

— Знаешь, есть люди, которые могут злить, меня, вот, дразнили одноклассники из прошлой школы, обижали всячески, и я злилась на них…

Он хмуро посмотрел на меня. Мои слова его удивили.

— За что они? — он оглядел меня, не находя ни одной причины.

— Я слишком слабохарактерная. — пожала плечами, уставившись взглядом в потухающий закат. — открою небольшой секрет, только ты никому, — сузив взгляд и понизив тон, сказала. — я из детского дома и в нормальной, цивилизованной школе не училась совсем. Куда уж до элитных гимназий.

— Удивлен, вы с отцом так похожи, и не подумал бы никогда, что он может взять кого-то из детдома.

— Да, он бы никогда не взял чужого ребенка, так что удочерил он меня только потому, что его давняя пассия вспомнила обо мне под конец жизни и биологически его отцовство подтвердилось.

Филу я верила. Он не выдаст мой секрет и не будет смотреть косо или как-то презрительно. Не такой он человек.

— Ясно. — снова затягивается.

Снова это напрягающее меня молчание.

Поежилась от поднявшегося ветра. Кожа покрылась мурашками от вечернего похолодания. Куртку не взяла, не подумала. Все мысли были заняты Филом.

Немного придвинулась к нему, чтобы стало теплее. Мое плечо коснулось его.

Никогда бы не подумала, что сама буду инициатором прикосновения, тем более к парню.

Он сам был без куртки, в рубашке, поэтому я решила, что и ему тоже не помешало бы согреться. Только он снова напрягся, будто в ожидании удара, видом оставаясь отстраненным.

Решила все же отодвинуться. И так сидим довольно близко.

Глава 10

Как же он устал слушать обвинения в свой адрес. Всю жизнь он слышит фразу «это все из-за тебя!».

И как же он хотел, чтобы новости о брате больше его не трогали. Мать посчитала важным позвонить и сообщить, что Артур угнал тачку и врезался в перегородку на мосту во время попытки скрыться от полиции. Самым важным она посчитала сказать, что тот был в наркотическом опьянении.

В последнем парень и обвинялся. Посадил брата на наркоту. Все из-за него.

«Ненавижу тебя, сукин ты сын!» — кричала мать в очередной своей истерике. — «Он в больнице из-за тебя! На операционном столе лежит без сознания! Если он умрет, я тебя лично вместе с ним закопаю, дьявольское отродье!»

От сильных эмоций она переходила на свой родной, английский язык, забывая слова на русском.

И как бы он не хотел оставаться равнодушным, паническая атака охватывала снова. Нервы уже совсем не к черту. Думал, что бросил, но снова он хватается за сигареты, в надежде излечится от наступившего страха и быстрее перейти последующему состоянию полной апатии, безразличия ко всему.

Фил, конечно, винил себя, что тогда дал курнуть травки тому, кто не знает меры и не имеет силы воли, но он был уверен, что Артур покончил бы с жизнью, если бы тогда не попробовал чего-то подобного.

Депрессия брата на тот момент длилась почти год и тот перестал ходить к психотерапевту. Антидепрессанты больше не помогали. Артур их уже не пил и убрал со своего рабочего стола в ящик, куда после положил другие купленные им препараты потяжелее тех, что принимал. Там же оказался моток со скотчем и канцелярский нож.

Фил видел эти пустые, безжизненные глаза. Понимал, Артура здесь ничего не держало, у него бесцельная жизнь и он везде чувствует себя лишним. И вряд ли он сможет обрести какой-нибудь смысл.

Тогда он и подумал, пусть хоть травки попробует, разве уже будет хуже?

Легкое вещество, каким-то чудом привезенное Филом из Америки, сменилось таблетками потяжелее, затем опиаты — кодеин, промедол и понеслось.

Больше всего Фил винил себя за то, что познакомил его с хорошим дилером. Подумал тогда, что для него так будет лучше. Хотя бы товар качественный будет брать, да и с дилером отношения приятельские, можно будет отслеживать, что покупает брат и в каких количествах.

Сам не понял, когда в Артуре умерло все человеческое и осталась одна оболочка, вечно жаждущая новой дозы. Он перестал понимать человеческий язык. Он не хотел больше никого понимать, не хотел слушать людей. Завел сомнительную компанию таких же наркош как он сам и рычаг давления в виде дилера больше не работал. Теперь ему поставляли другие люди.

Первая сигарета сменилась второй. А страх наступательными волнами то усиливался, то отступал на время. Колотящийся о грудную клетку орган, казалось, скоро превратиться в отбивную.

Дверь на крышу скрипнула. Он сразу понял кто за ним пришел. Внутри все неприятно сжалось.

Зачем она пришла? Арс разве не предупредил, что он не терпит рядом с собой никого в такие моменты? Сейчас начнутся все эти дурацкий вопросы, переживание, долбаные слова