Ли Ховард и призраки поместья Симмонсов — Пирсов - Шон М. Уорнер

Не дожидаясь ответа, мисс Тери поспешила в ванную. Ли услышала, как потекла вода.

— Согласна, — твердым голосом крикнула ей Ли, сев на край кровати и свесив ноги. — Не будем ругаться. Но давайте договоримся. Признаю, помощь мне бы не помешала, и я рада, что для этого у меня есть вы. Но в остальном — я забочусь о себе сама. Я сама набираю себе ванну. Сама одеваюсь. Придерживаюсь своего расписания. И сама встаю по утрам.

— Конечно, милая, — сказала мисс Тери, будто не услышав слов Ли. — Завтрак будет готов через двадцать минут.

Когда мисс Тери вышла из ванной, Ли наконец ее увидела и, обведя взглядом, сложила о ней первое впечатление. Мисс Тери была женщиной средних лет, и ее можно было бы даже назвать привлекательной, если бы не стиль ее одежды. На ней было ситцевое, закрывающее колени платье в цветочек с кружевным воротничком и такими же кружевными короткими рукавами. В ее каштановых волосах выделялись светлые пряди, но они прилизанно висели, разделенные незамысловатым пробором, и лишь подчеркивали ее старомодность. Образ незамужней тетушки довершали практичные туфли на резиновой подошве, которые ужасно заскрипели, когда мисс Тери направилась к выходу.

— Ясно. Ничего хорошего из этого не выйдет, — проворчала Ли, вставая, чтобы закрыть за ней дверь.

С тех пор как Тристин объявил, что нанял для нее психолога, прошло две недели. За это время Ли взяла за правило вести себя как можно прилежнее. Не позволяя себе ни малейшего проступка, она уже начала надеяться, что Тристин либо обо всем забыл, либо пересмотрел свое решение. Но, очевидно, это было не так. С чувством полного поражения Ли поплелась в ванную.

Перед тем как начать чистить зубы, она закрыла кран. Заходя в гардероб под лестницей, она твердо решила одеться максимально неприступно, надеясь, что это поможет держать мисс Тери на расстоянии. Тщательно выбирая, что надеть, Ли остановилась на джинсах — не слишком обтягивающих, но и не слишком широких, — темной мешковатой футболке, разрисованных кедах и, разумеется, своей свежепостиранной любимой толстовке. Выйдя из шкафа, она посмотрела на свое отражение в зеркале и пала духом: выглядела она так же, как и всегда.

В шкафу скрипнула половица, под которой лежал дневник Боди.

Ли с игривой усмешкой пригрозила:

— Только не говори, что ты за мной подсматривал, гаденыш мелкий!

Но стоило ей вспомнить, как она была на него — или, если быть точнее, на его старшую версию — зла, и веселье развеялась как дым. Боди не выходил у нее из головы со дня нападения в библиотеке. С той ночи засыпала она очень плохо. Ли подскакивала от каждого скрипа старого дома в страхе, что Большой Боди вернется и снова на нее нападет. Но дни шли, а ни Большого, ни Маленького Боди она больше не видела.

Со временем ее злость на Боди стала отступать, и она поняла, как сильно по нему скучает. Это не значило, что она простила ему тот случай, когда он в нее вселился, но теперь она готова была попытаться. Ведь он, по сути, просто помогал ей. А вот Большой Боди пусть бы не появлялся до скончания времен, она была бы только рада.

Не зная, как поступить, она все-таки присела на пол. Понажимав на половицу кончиками пальцев, она почувствовала, что та приподнялась. Она знала, что, если бы Боди не хотел, чтобы она трогала книжку, доска лежала бы неподвижно. В ее голове промелькнуло столько вопросов, что она невольно попятилась назад, не отрывая взгляд от тайника, тускло освещаемого полоской света из приоткрытой двери. Поднять доску она не решалась.

Боди мог материализоваться, когда захочет. Может, он давал ей время остыть? Или ему было стыдно за то, что он сделал в библиотеке?

— И правильно, — прорычала она в темноту шкафа.

Доска сама по себе зашаталась.

Ли протянула к ней дрожащую руку, страшась, что Маленький Боди снова в нее вселится, если она дотронется до дневника. Но это было бы нелогично, ведь в прошлый раз дневника с ней не было и, похоже, он вообще не был нужен Боди, чтобы себя явить. Она связала одно с другим, осознав, что появление Маленького Боди никак не зависело от присутствия дневника.

Это помогло ей решиться. Раз дневник, так или иначе, не влиял на его появление, она уверенно нажала на доску и вынула книжку из тайника. Взяв ее с собой в кровать, она перечитала отрывки, с которыми ощущала наибольшую связь: записи, в которых он описывал, как, несмотря на проявленную к нему доброту, чувствует себя лишним в новой семье. Пока она читала, на страницах стало отражаться синеватое сияние, появившись так ненавязчиво, что Ли даже не сразу его заметила. А заметив, обернулась так резко, что у нее заболела шея.

За ней, сидя, скрестив ноги, парил Маленький Боди. Вскрикнув, она свалилась с кровати и попятилась по полу, пока не уперлась в стену.

Дрожащим голосом она скорее взмолилась, чем скомандовала:

— Не подходи ко мне!

— Не буду. Обещаю.

Глаза его смотрели в пол. Он сидел сгорбившись, локти лежали на коленях. Руками он играл со своими сверкающими пальцами ног, то дергая за них, то проводя сквозь них ладонями, как через пламя свечи. Хоть картинка и была нечеткой, Ли заметила, как на лицо Боди свисают белокурые пряди. И тут же поняла, что все это значит. Она делала точно так же, когда ей было стыдно или страшно и когда хотелось спрятать ото всех глаза.

— Ты на меня злишься? — спросил он так по-детски, что Ли на секунду забыла, что перед ней призрак.

— Еще бы я на тебя не злилась, — бросила она. — Ты чуть меня не убил!

Резко подняв голову, он удивленно на нее посмотрел.

— Не я! А он!

— Он. Ты. Господи боже! Вы с ним один и тот же человек!

Боди исчез и снова появился прямо перед ней — так быстро, что ей показалось, будто перед ее носом ударила молния. Его сияние стало более темным и зловещим — оттенка, которым он светился, когда, по наблюдениям Ли, был рассержен.

— Я же сказал тебе, — заорал Боди. — Я не он. Я никогда им не буду. Я его ненавижу!

— Ладно, ладно. Спокойно. Не могу сказать, что я понимаю, но, видимо, ты считаешь, что вы с ним разные люди.

— Мы с ним действительно разные. И он ненавидит меня так же сильно, как я его.

— Но ведь он был тобой. А ты стал им. Ну, или я не знаю, какая-то бессмыслица.

Боди