Неслучайная ночь - Ольга Володарская

– Сережа! – услышал он оклик. – Сереж, ты где?

Ветер узнал голос Бабуси и выглянул в коридор.

– Чего? – спросил он, изо всех сил стараясь не морщиться от боли.

– Я хочу немного покататься, но нога разнылась. Не дашь повязку?

Сергей объяснил, где ее взять, Женя ушла.

В их компании не было ни одного не травмированного человека. Каждый прошел через переломы, разрывы связок, серьезные вывихи, а чаще случалось и то, и другое, и третье вместе. Бабуся не являлась исключением. В прошлом году, выполняя прыжок, она неудачно приводнилась и сильно повредила ногу. А потом, смеясь, говорила, что их клуб никакая не «Ветродуйка» и уж тем более не «Братство Ветра», а «Костоломка» или «Общество инвалидов».

Ветер посмотрел на часы и отметил, что с того момента, как была вызвана милиция, прошло полчаса. «Скоро приедут», – сказал он себе и начал мысленно давать показания стражам правопорядка. Но дойти до конца не смог – отвлекала боль, которая хоть и притупилась, но совсем не ушла, мешала ему сосредоточиться. Ветер ежеминутно прислушивался к себе, ожидая сладостного момента, когда станет совсем хорошо.

– Сереж, я не нашла! – услышал он голос Бабуси. – Там, где ты сказал, повязки нет.

– Ну, тогда не знаю…

– Пойду в своей аптечке эластичный бинт возьму.

– Жень, уймись, а? Менты с минуты на минуту приедут, ты все равно не успеешь в море уйти.

– А вдруг успею? – возразила она. – А то силушки нет терпеть это томительное ожидание…

И убежала. Ветер смотрел ей вслед и думал о том, что Бабуся уж очень нервничает. Будто чего-то опасается…

– Ветер, ты где там застрял? – донеслось с улицы.

Сергей узнал голос Марка и откликнулся:

– Иду.

Он вышел на крыльцо. Штаркман стоял внизу и, сделав из ладони козырек над глазами, смотрел на дорогу. Вздохнул, констатировав:

– Машин не видно. Может, позвонить, узнать, когда менты выехали?

– Марк, расслабься, а?

– Не могу. Быстрей бы уж все прошло…

– Я хочу того же, но, как видишь, не дергаюсь.

– Пойду, что ли, съем чего-нибудь, – проговорил Марк. – Осталось еда в чайхане?

– Да, там полно всего. Только в банках – лечо, огурчики, грибы. Хлеб есть, фрукты. А нормальную жрачку мы вчера уплели.

– Нормальной жрачки мне как раз не надо – в глотку не полезет. А вот солененького съем с удовольствием, а то давление упало.

И ушел. Ветер заметил, что на дороге, ведущей к станции, появились две собаки. Они трусили со стороны базы Юргенса, лениво погавкивая друг на друга. Этих псов Сергей хорошо знал и всегда видел их вместе. Они были бездомными, но никогда не оставались голодными (по крайней мере, в сезон). Умные дворняги «гастролировали» по окрестностям, останавливаясь то в «Ветродуйке», то у Юргенса, а иногда добираясь и до отдаленных кемпингов.

– Джек! – позвал Ветер одного. – Джек, иди сюда!

Пес, заслышав оклик, радостно затявкал. Второй, прозванный Потрошителем, присоединился к другу.

– Ко мне, ребята, я вам пожрать дам!

Ветер пошел в дом, чтобы вынести собакам вчерашний плов и заветренную колбасу, зная, что Джек с Потрошителем не побрезгуют чуть подкисшей едой. Взяв пакет, заспешил обратно, ведь псы, привыкшие к тому, что хозяин к ним милостив, могут и в дом забежать, нанести грязи.

Но зря Сергей беспокоился. Собаки даже не приблизились к бунгало. Остановились возле ворот и, беспокойно шевеля ушами, нюхали землю. Покойника почувствовали, понял Ветер.

– Джек, Потрошитель! Ко мне!

Но те только погавкали в ответ, оставаясь на месте. По всей видимости, были сыты.

– Ну и фиг с вами, – пробурчал Сергей и хотел было уйти в дом. И тут увидел, что Потрошитель, прозванный так за то, что обожает хватать зубами тряпки, пакеты, обувь и трепать их, вцепился в край простыни, которой было накрыто тело Дрозда, и дернул ее на себя. – А ну, пшел! Фу! – рявкнул Ветер.

Но пес с довольным рычанием оттащил простыню в сторону, видимо, собираясь изгрызть ее и извалять в грязи.

Выругавшись сквозь зубы, Сергей бросился к воротам. Потрошитель, завидев его, пулей понесся прочь. Однако добычу из зубов не выпустил. Джек припустил за ним.

– Вот черти! – выдохнул запыхавшийся Ветер, поняв, что догнать псов не удастся. – Прибегите еще ко мне… Получите по наглым мордам!

Сергей сорвал с себя футболку и направился к телу, подумав, что хотя бы лицо Дрозду накрыть надо, чтобы мухи не садились. А потом он сходит в дом за новой простыней…

Вдруг внимание Ветра привлекла одна деталь. Утром не обратил внимания, а вот теперь бросилось в глаза. Он посмотрел на Дрозда и сразу подумал: «Где медальон?» Насколько Ветер помнил, вчера на груди Ивана болтался шнурок с серебряной подвеской, который ему когда-то подарила на день рождения Надя. Никто, кроме нее, поздравлять именинника не желал, даже Славка от него отвернулся, но невеста Егора жалела Иванушку и была ему благодарна за то, что тот привел ее в команду КВН, вот и угрохала половину стипендии на презент. Тогда серебряная побрякушка казалась им всем шикарной вещицей. Но Дрозд, конечно же, возрадовался ей не из-за цены. Подари ему Надя хоть бусы из макарон или браслет из проволоки, он нацепил бы и их. И носил бы с радостью.

Егор, помнится, сильно на Надю рассердился. Они даже поссорились впервые за многие месяцы отношений. Баринов настаивал на том, что просто приятелям дарят что-то чисто символическое, а дорогие украшения только тем, к кому питают определенные чувства. Надя сначала смеялась, поскольку Егор, похоже, ревновал, а ей это казалось забавным, но, когда тот распалился, она его очень резко осадила. Мол, какие подарки дарить приятелям, ее личное дело, а если Егор ей не доверяет, то, значит, не любит, поскольку любви без доверия не бывает. Надя была девушкой хоть и мягкой, но за себя постоять умела. За что ее Егор и любил. Да еще за васильковые глаза. В остальном-то Надя – вполне обыкновенная и совсем не красавица. А вот за что ее любил Дрозд, Ветер не знал. Да и не думал, что тот питает к Наде столь серьезные чувства. Считал, что Ваня по молодости был влюблен в однокурсницу и мечтал о романе, но когда не получилось, продолжал ухаживать за ней из упрямства – Дрозд им славился. Потом же, когда стало ясно, что Надежды он не добьется, ибо она вышла замуж за Барина, вел себя благородно из простого позерства. Разве не забавно поиграть для разнообразия в благородство?

Но теперь, по прошествии многих лет, Ветер понял, что тогда ошибался. Дрозд в самом деле любил Надежду и все последующие годы не забывал. А иначе зачем носить, не снимая, подаренный ею медальон? Сергей еще в первый приезд Дрозда обратил на него внимание и подивился. А уж как, наверное, был поражен Егор, заметив знакомый знак Зодиака на Иванушкиной груди…

И вот Надин подарок исчез. Слетел с шеи во время падения и затерялся в песке? Скорее всего. Ветер присел на корточки и стал всматриваться в серые крупинки песка, но тут его окликнули: