Посланница небес - Марина Серова

— Светозвуковая граната с дистанционным управлением, только и всего, — успокоила я батюшку.

— Может, с ними поговорить? Что они делают? — с тоской в глазах проговорил отец Василий.

— Нет, время разговоров прошло, — решительно ответила я, наблюдая за дверью. — Сидите тихо. Когда они ворвутся, я задействую гранату, а потом спрыгну в зал и разберусь с ними. Вы не влезайте.

Мои слова прервали автоматные очереди. Дверь в зал превратилась в решето. Искореженный засов отлетел на пол. Следом в помещение ворвались трое бандитов в масках с прорезями для глаз, а за ними отец Глеб. Лицо его было перепачкано кровью. Полив огнем все вокруг, автоматчики опустошили свои магазины. Полезли за запасными. Не успела я оглянуться, как отец Василий поднялся из-за алтаря и громогласно крикнул:

— Остановитесь! Вы в Божьем храме! Что…

Отец Глеб не дал ему закончить. В руке его был зажат «макаров». По залу гулко прокатился одиночный выстрел. Отец Василий, отброшенный силой отдачи, упал через тело Александра с зажатой в руках Библией, ударился головой об угол и закрыл глаза. Смотреть, жив ли он, не было времени, иначе бы мы все гарантированно погибли. Зажмурив глаза и заткнув уши, я привела в действие взрывное устройство. Потом выскочила из своего укрытия на врагов. Отец Глеб валялся на полу у ступеней, ведущих к престолу, стонал с закрытыми глазами, зажимая с гримасой боли уши. Его пистолета поблизости не было видно. Для верности я саданула отца Глеба ногой под дых, перескочила через него и врезала бандиту, старавшемуся передернуть затвор своего автомата. Крутнувшись на месте, бандит рухнул на дощатый пол. Другой, ослепший и оглохший, отбросив автомат без патронов, выхватил нож. Его коллега наугад начал палить из пистолета во все стороны. Уклонившись от пули, я упала на спину, подсекла его ногой и отключила ударом пятки в солнечное сплетение. Вскочила на ноги. Парень с ножом уже что-то видел. Он подступал ко мне, вполне осмысленно поводя ножом из стороны в сторону. Чтоб не сильно заморачиваться, я прострелила ему обе руки из револьвера. Он завопил, выронив оружие, бухнулся на колени, словно собирался совершить намаз. От дальнейших мучений я избавила его ударом ноги с разворота. Без звука он повалился на бок и затих.

От двери хлестнула автоматная очередь. Я успела среагировать раньше, откатилась, выстрелила в ответ, и стрелок укрылся за косяком. Кинулась за алтарь, а там натолкнулась на нацеленный в меня ствол пистолета.

— Привет, голуба, — улыбнулся отец Глеб, поднимаясь с колен. В другой руке он держал автомат, нацеленный в отца Василия на полу. — Что, готова сдохнуть? Из-за тебя меня сегодня арестовывать приезжали. Я всего лишился.

«Шустрый, однако», — с досадой подумала я и бросила револьвер, демонстрируя свою беззащитность. Бандит у двери, увидев, как повернулось дело, прихрамывая на простреленную ногу, вышел из укрытия с автоматом наготове. Я, не отрываясь, смотрела на ствол. Пистолет дрожал в руках отца Глеба. Больше всего меня в эту секунду волновало, насколько восстановилось его зрение после взрыва светозвуковой гранаты. Нас разделяло примерно семь метров. При плохом зрении был шанс, что он может промахнуться. Опаснее был бандит сзади и нацеленный в отца Василия автомат. Как сделать, чтобы бывший настоятель убрал оружие?

— Жаль, что я могу убить только один раз, — продолжал Глеб.

— Подумай, что ты делаешь! — крикнула я, чувствуя, что еще секунда — и грянет выстрел. — Мы же в храме. Ты в ад попадешь.

— Меня не волнует это религиозное дерьмо, — огрызнулся отец Глеб и прищурился.

— Ты не сможешь меня убить! Меня защитит бог, — выпалила я, и сама удивилась тому, что несу.

— На тебе бронежилет, — с пониманием оскалился отец Глеб и повернул ко мне автомат. — От пуль из «калаша» он тебя, дерьмовочка, не спасет.

Автомат в руке отца Глеба выдал короткую очередь. Одна из пуль просвистела у моей щеки, остальные прошли правее. Близко. Выхватив метательное лезвие, я бросилась на пол и метнула лезвие в бандита у дверей. Через доли секунды послала туда же второе лезвие. Первое обездвижило правую руку бандита, второе — пробило легкое. Закашлявшись, бандит упал лицом вниз. Отец Глеб, щурясь, направил автомат на меня. Теперь уже не уклонишься. В пустом зале не укрыться, не спрятаться. Выстрелить отцу Глебу помешал массивный православный крест из дерева с изображенным на нем распятым Иисусом. Сорвавшись со стены от взрывов и стрельбы, он всей своей массой обрушился на голову бандита. Вскрикнув, отец Глеб упал за алтарем и затих. Я подобрала револьвер и кинулась к отцу Василию. Пощупала пульс.

— Да жив я, — пробормотал он, открыл глаза, поморщился и показал мне Библию с застрявшей в ней пулей. — Успел прикрыться. Только, когда падал, затылком об алтарь хорошо приложился.

— Какого, извините, хрена вы вообще вылазили из укрытия? — в сердцах бросила я, забирая от отца Глеба оружие. Пульс у него прощупывался. Дерьмо, как говорится, не тонет.

— Знаете, Евгения, простите меня, в голове помутилось, — виновато пробормотал отец Василий, хлопоча вокруг раненого Александра. — Я не понимаю, как они такое могут творить в стенах храма. Меня как прорвало. Хотел их образумить. Услышал, что патроны кончились, встал, а этот подлец в меня из пистолета. Реакция будь здоров — взял и прикрылся Святым Писанием. Оно меня и спасло, но о Сашу запнулся. Забыл, что он рядом лежит.

Я присела рядом с отцом Василием, взглянула на раненого Александра и спросила:

— Ну, как он?

— Жить будет, но надо бы побыстрее в больницу, — пробормотал отец Василий, прижимая какую-то тряпку, всю в крови, к груди раненого. — Я ему закрыл рану как мог. Приличная кровопотеря.

На улице завыли сирены. Звук усиливался, разрастался, множился, словно все машины в городе, оснащенные звуковой сигнализацией, спешили к церкви.

— А вот и кавалерия, — сообщила я батюшке. — Сами-то как? Что с головой?

— Ай, ерунда, — отмахнулся отец Василий, — мне даже повезло, что вырубился, иначе бы точно не сдержался, когда этот нехороший человек полез сюда с оружием. Ведь поломал бы его как картонную коробку. А вы, Евгения, знаете о моем обете. Я сам решил избрать для себя такое испытание и поклялся перед лицом Господа, что сдержу его. В моей жизни было слишком много крови и насилия, а выполнение обета показало бы, что я способен измениться.

— Отрадно, что вы счастливы, получив по башке. Не думаю, что бог бы на вас сильно обиделся из-за нескольких расквашенных физиономий вандалов. Эти ж придурки чуть храм не разрушили. Уверена, даже настоятель отец Афанасий обеими руками был бы за.

— Да, отец Афанасий здорово изменился со времени допроса Ивана. Он даже собирался повести людей в контратаку на бандитов. Я его еле удержал, — задумчиво проговорил отец Василий и пристально посмотрел на меня. — Евгения Максимовна, а в чае точно ничего не было? А то мне сдается…

— Это абсолютно безобидное вещество, — прервала я священника. — Скоро оно перестанет действовать.