Плутония - Владимир Обручев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 81
Перейти на страницу:

– И сильна же магнитность этой руды! – воскликнул он, сообразив, в чем дело. – Это магнитный железняк притянул к себе и ваш молоток, и мое ружье!

– Но как же мы освободим их? Не оставлять же такие необходимые вещи тут на вечную память о нашей неудачной экскурсии!

Каштанов вылез из ремня, а ружье осталось плотно приставшим к стене. В это время Макшеев, взявшись обеими руками за молоток, дернул его изо всех сил и оторвал от стены. Затем оба взялись за ружье и соединенными силами отделили и его от утеса.

– Делать нечего, идем назад! – предложил Каштанов. – С железными предметами в руках мы только измучимся.

– Постойте, я придумал средство взобраться выше. Ружья мы оставим здесь: в этом голом ущелье никакого зверя быть не может.

– Ну и потом?

– А вот смотрите!..

Макшеев набрал среди щебня на дне ущелья угловатые, достаточно крупные куски руды и начал их приставлять ровной стороной к отвесной стене уступа; они тотчас же прилипали и держались крепко. Прилипшие куски образовали лестницу, по которой с некоторым риском можно было залезть наверх.

– Удивляюсь вашей находчивости, – сказал Каштанов. – Вы настоящий золотоискатель, который выходит с честью из любого затруднительного положения!

– Благодарю за комплимент! На эту идею меня навел мой молоток. Когда он торчал у стены рукояткой ко мне, а я давил на него рукой и не мог сдвинуть с места, у меня и явилась мысль – вот тебе ступенька лестницы; остальное понятно.

Оставив ружья, патронташи и сумку с собранными образцами руды на дне ущелья, геологи полезли наверх. Впереди лез Макшеев и продолжал лестницу из кусков, которые подавал ему снизу товарищ. Через пять минут оба были наверху.

Ущелье сохранило тот же характер: отвесные стены справа и слева, ряд уступов на дне и везде сплошная, более или менее магнитная руда. Вскарабкавшись еще шагов на двести, геологи увидели на дне ущелья глыбу величиной с бычачью голову, ярко-желтого цвета, – это было сплошное золото.

– Ну-ка, золотоискатель, унесите-ка этот кусочек к нам в лагерь! – засмеялся Каштанов.

– Да, почтенная штучка, – ответил Макшеев, толкая ногой глыбу, которая и не шевельнулась. – Я думаю, эта штучка весит килограммов восемьдесят и стоит около ста тысяч рублей! Очевидно, золотая жила близко.

Подняв головы вверх, оба начали внимательно осматривать отвесные бока ущелья и вскоре справа, на высоте около четырех метров, увидели среди темного магнитного железняка желтую жилу золота, шедшую наискось; она то раздувалась до полуметра, то сжималась, давая отпрыски вверх и вниз.

– Миллионы, миллионы перед нами! – вздохнул Макшеев, окинув взором видимую длину жилы. – Здесь десятки тонн золота прямо на виду!

– Вы слишком увлекаетесь золотом, – заметил Каштанов. – Пусть эта жила стоит десятки миллионов, но ведь это только жила! А ее окружает целая гора ценной железной руды, миллиарды тонн, которые стоят миллиарды рублей!

– Но весьма вероятно, что и жила не одна; возможно, что целые участки горы состоят из золота, и тогда его запасы будут стоить тоже миллиарды рублей.

– Если бы мы стали добывать такие массы золота, его рыночная цена быстро бы упала. Оно потому так дорого, что его в природе мало. А значение золота в жизни человечества гораздо меньше, чем значение железа, без которого современная техника не может обходиться. Уничтожьте золотую монету и бесполезные золотые украшения, и спрос на золото окажется очень небольшим.

– Вы увлекаетесь ролью железа, – возразил Макшеев. – Если бы золота было много, оно заменило бы многие металлы, особенно в сплавах с медью, цинком, оловом. Техника предъявляет большой спрос на прочные, неокисляющиеся металлы и сплавы. Из дешевого золота делали бы бронзу, проволоку и многое, на что теперь поневоле берут медь и ее сплавы.

– Все-таки здесь бесспорно громадные запасы железа и проблематические, сравнительно небольшие запасы золота.

– Ну хорошо, вы берете себе запасы железа, а мне предоставьте золото, когда мы вернемся сюда, чтобы разработать их! – засмеялся Макшеев.

– Могу предоставить вам и железную руду, пусть эти миллионы и миллиарды будут вашей добычей! – ответил такой же шуткой Каштанов.

Вернувшись к берегу моря, исследователи осмотрели еще несколько подобных же ущелий. Везде стены состояли из железной руды, местами с прожилками и гнездами золота. Но толстой жилы, подобной найденной в первом ущелье, больше не встречали, так что Макшеев вынужден был признать, что богатства, представленные железной рудой, несравненно больше, чем те, которые давало золото. Тяжело нагруженные образцами миллионной и миллиардной руды, геологи пришли наконец к палатке, где поразили своим рассказом товарищей, вернувшихся немного раньше.

Лес хвощей

Песчано-галечный пляж моря был ограничен со стороны суши густой растительностью; друг возле друга стояли огромные хвощи, достигавшие восьми– десяти метров в вышину. Зеленые ветви их начинались на небольшой высоте над землей, так что под ними можно было пробираться только ползком или сильно согнувшись. Между хвощами росли древовидные папоротники разных видов. В общем получалась чаща, почти непроходимая для человека.

Папочкин и Громеко начали искать тропу или естественный разрыв в чаще и наконец нашли узкое сухое русло, пролегавшее по границе между утесом и лесом. Недалеко от моря русло раздвоилось: левая ветвь продолжала идти между утесами и лесом, правая уходила в глубь чащи. Растительность здесь немного изменилась: кроме хвощей и папоротников, попадались саговые и другие пальмы, которые поднимались на несколько метров выше хвощей. Почва в лесу была покрыта мелкой травой, жесткой, как щетина. Вдоль русла, на краю лесной чащи, теснились и другие растения. Громеко то и дело произносил названия и приходил все больше и больше в азарт.

– Знаете ли, – воскликнул он наконец, – в каком геологическом периоде мы сейчас находимся?

– Уж не в каменноугольном ли? – буркнул зоолог, который не имел пока еще никакой научной добычи в лесу и только переколол себе руки о колючую траву.

– Эка куда хватили! Разве ихтио– и плезиозавры водились в каменноугольное время? Благодаря общению с геологами мы уже просветились на этот счет. Нет, батенька, мы сейчас в юрском периоде. Смотрите, вот типичный для него папоротник, вот стройное деревце гингко, а эта жесткая трава найдена впервые в юрских отложениях Иркутской губернии на берегу реки Ангары и названа именем геолога Чекановского, открывшего ее.

– Ну и прелесть, стоило ей давать его имя! Она хуже нашей крапивы, и ею может питаться разве какой-нибудь ящер с луженой глоткой…

– Легок на помине! – прервал Громеко своего сердитого спутника. – Взгляните-ка на этот маленький следок – это уже скорее по вашей части.

Он остановился среди русла, указывая пальцем на почву. На мелком песке виднелись глубоко вдавленные следы огромных лап с тремя пальцами, оканчивавшимися тупыми когтями; каждый след имел более тридцати сантиметров в длину.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 81
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?